Шиншилла (СИ)
Соседи в двух других комнатах, разумеется, спали. Я открыла нашу, в которой царил полумрак. Но светлый силуэт своего мальчика я опознала, даже не привыкнув ещё к темноте. Не разуваясь – завтра подмету – я присела возле тахты на корточки и начала трясти спящее тело.
- Джело! Джело, проснись. – Раскрывшийся, он что-то пробурчал и попытался теперь укутаться одеялом, но я остановила его, прислонив прохладные руки к голой худой груди. Он сонно заныл. – Ну, вставай!
- Шилла… - приходя в сознание, он нащупал меня, не открывая глаз, и потащил к себе, в постель, – уймись, давай спать.
- Нет! Потом выспимся! А сейчас, может, отхватим романтики?
- Какой романтики? – приподнялся он на локте, и я отстранилась от него, вернувшись в прежнюю позицию.
- Пошли, покатаемся по предрассветному Сеулу? – меня уже полностью захватила эта идея. Бодрость накатила, как после выпитого энергетика. – Давай, внизу Санха с Джейдой ждут!
- Что на вас нашло? – ещё не до конца понимая происходящее, он опустил ступни на пол. В одних трусах, он вызывал у меня дикий приступ желания обнять его, гладить его длинные ноги, тонкие руки.
- Ничего, просто сегодня воскресенье, так что ещё наотдыхаемся. Ты давно пришел и лег?
- Около половины второго… а сколько сейчас? – Джело включил лампу, в поисках штанов и футболки, поверх которой обычно натягивал пуловер.
- К семи утра. Нечего так морщиться! Я тоже устала, но когда ещё нас покатают? Скорей!
Едва он обулся и снял с крючка куртку, как я вытянула его в коридор, закрывая комнату, а потом и дверь в квартиру. Держась за руки, мы вышли на улицу. Деревья слегка покрылись инеем, изо рта валил пар. Джело зябко повел плечами, промаргиваясь. Фонари ещё горели, и небо пока что было черным.
- Кла-асс! – выдохнула я, крепче сжимая его ладонь, хотя ещё ничего не произошло.
- Шилла, ты неадекватная, – с нежностью заметил Джело, и мы забрались в машину Санха.
Купив четыре кофе и столько же канцерогенных бутербродов, родом из Америки – за счет Санха, конечно – мы умчались на окраину и, пока искали, где бы встать поудобнее, уезжали всё дальше и дальше. В конце концов, мы притормозили посередине поля, открывавшего простор до самого горизонта, на линии которого зажглась точка первого луча. С выключенным мотором и кондиционером, окна изнутри в минуты запотели.
- Мы так рассвет просмотрим, - я потянула руку протереть своё стекло, но Джело не дал мне, – что?
- Не трогай, выйдем и поглазеем, – он уже тоже зарядился от нас азартом, поэтому наслаждался не меньше моего событием. Как-то вот так, быстро и просто, мы вчетвером почувствовали себя маленькой дружной семьёй, отрешившейся от всего, от всех проблем. Забыв о том, что происходило ещё час назад. Кто мы, где мы – неважно. Странная легкость в мыслях и теле.
- Ну, вон же, светлеет уже! – запрыгала сидя я, выпихивая Джело из машины.
- Да пошли, пошли. – Громко хлопнув за собой дверцами, мы обошли хендай по разные стороны и встретились у бампера, перед капотом.
Довольно улыбнувшись, я обняла его одной рукой вокруг талии, а в другой ещё держала остывающий картонный стаканчик с исчезающим по глоткам кофе. Джело был высоким, но что касалось толщины, то она меня ненамного превосходила. Такой же хрупкий подросток, только глаза ещё наивнее, улыбка ещё мягче, добрее. Молодой человек погладил меня по голове и взял лицо в свои вытянутые ладони.
- Теперь лучше? Всё видишь? – Я кивнула и отпила кофе.
- Я тебя люблю, – произнесла я так, как сообщают «обед готов». Не потому, что в эту фразу я не вкладывала души, а потому, что мне она давалась легко, стоило мне посмотреть на Джело. Слова сами срывались с языка. Я говорила их ему часто, потому что не собиралась сдерживаться. Если я любила, то об этом готова была кричать, а не затаиваться.
- И я тебя люблю, Шилл, – он облокотился на капот и, взяв меня за плечи, усадил на свои колени, развернув на восток, чтобы я любовалась долгожданным рассветом, ради которого якобы сюда приехала. А, может, и в самом деле, ради него? Блеклые и холодные отсветы солнца пока появлялись сизой и туманной голубизной. Небо должно было посветлеть, прежде чем светило соизволит явиться собственнолично. – Представь, мы также лет через тридцать, а то и сорок, будем вместе и встречать солнышко? Только на балконе своего дома.
- Угу, и кофе нам принесет горничная, да? – поддержала я, допив содержимое стакана и отставив его. Да, это я говорила, что мечтать не люблю, и что мечты – ересь. Но не когда они одни на двоих. Мечтать вместе – вот что здорово. Вот что объединяет и роднит сильнее, чем секс. – И я буду в шелковой сорочке, прикрытой полупрозрачным кружевным пеньюаром.
- Фу! Как перезрелая тетка! – возмутился Джело, задвинув мой образ леди.
- Правда?
- Да, лучше уж голая, – он поцеловал меня в ухо. От легкой щекотки я вжала голову в плечи, которые он обнял сильнее. Небо открывалось нам навстречу.
- Голой холодно. – Его руки, накрывая мои, казались моими же крыльями. Потому что придавали мне внутренней свободы и делали защищенной. А ещё они заставляли меня порхать. Фигурально выражаясь.
- А детей у нас сколько будет? – играя с моими маленькими ладошками, он перебирал и гнул мои пальцы.
- Много. Куча. Выводок джешиллок, – я засмеялась и он отразил смех эхом.
Первый золотой луч выбился сквозь небесные дали и резанул нам счастливые глаза, позолотив их. Воздух был морозен, прозрачен и наполнен неведомым будущим, несущимся нам в лицо. Я потерлась затылком о подбородок Джело, чувствуя, что он смотри туда же, куда и я.
- Волшебно, да?
- Ага.
Впитывая, как чары, пейзаж раннего утра, такого обычного, ничем не приукрашенного, такого банального, что от его будничности хотелось плакать, мы замерли. Это тот миг, когда ты живешь. Живешь, потому что в тебе бьётся любовь, и чувствуется она потому, что нет ничего лишнего. Абсолютно ничего, кроме безграничного поля, желтеющего пожухлой травой внизу, и бесконечного купола вверху, без единого облака.
Под нами ходуном заходила машина. Потревоженные, мы всполошились, тут же поняв, что в автомобиле старшие ребята перешли к делу. За мутным стеклом ничего не было видно. Захихикав, мы с Джело опять прижались друг к другу. Я надавила на него, откинув спиной на капот. Облизнув губы, я забралась сверху, начав расстегивать свои шорты. Этому, всё сильнее раскачивающемуся, куску деталей из железа и проводов, будет без разницы, два человека его расшатывают, или четыре.
* корейская водка около 20 градусов
** 250 000 - 300 000 рублей
Постоянные знакомые
Узнав однажды, что где-то есть золотая жила, вряд ли не потянешься к тому месту снова, не так ли? Вот и я тоже подумала, что наметившаяся кормушка может здорово меня обогатить. Спасибо Химчану, показавшему мне, где в Каннаме кучкуются денежные дяди. Я накрасилась не сильно вызывающе, чтобы не бросаться в глаза, но одежды приличной у меня по-прежнему не было, так что всё-таки вся моя натура сама себя выдавала. Сегодня уже стало подмораживать, поэтому я надела перчатки. Разумеется, если найдется клиент, то я их сниму. Но сначала он должен отыскаться. Здание корпорации «Эйдж Хоум» возвысилось передо мной, вышедшей из метро и добравшейся до него. Не только оно было нашпиговано состоятельными господами, но и в округе теснились бизнес-центры, торговые предприятия, офисные высотки, фирмы, банки. Туда-сюда сновали мужчины в костюмах, но в основном они очень быстро забирались в машины с личными водителями, или без них, так что я даже не успевала присмотреться и подкатить. Тут кипела деловая жизнь. Становилось похоже на то, что здесь большим боссам не до развлечений. Не то что в те моменты, когда они сами забираются в наш квартал красных фонарей. Там они с удовольствием разглядывали нас, выбирали, платили ещё и ещё, заказывали по две девушки, просили какие-нибудь не совсем банальные вещи, а то и мерзости. Я этим не занималась, но были у нас и согласные на всё за приличный гонорар путаны. Мы с Джейдой старались с ними не общаться, потому что это были настоящие оторвы. По сравнению с ними, как бы это парадоксально ни звучало, мы были приличными девушками. Неожиданно, правда?