Маленькое любовное приключение

— Может быть… мы уйдем отсюда в какое-нибудь более уютное место? — предложил он.
Хезер взглянула на него — ленивая улыбка заиграла на его губах, глаза блеснули от вожделения, — и многочисленные вопросы, которые она задавала себе, мгновенно разрешились.
Лео вежливо воспринял ее отказ совсем не потому, что был равнодушен к ней, и согласился прийти на кухню совсем не потому, что захотел выслушать ее объяснения. Он просто привык получать то, что хочет, а приглашение выпить кофе он воспринял как ее согласие.
— Что ты имеешь в виду? — потрясенно спросила Хезер.
— Ну… мы можем начать в гостиной, а затем перейдем в спальню. Хотя, если мы останемся здесь… — Он хищно улыбнулся, и у нее внутри все сжалось.
— Если мы останемся здесь… — подстегнула она его. — Тогда что? Весело и быстро повозимся на кухонном столе?
Улыбка исчезла с лица Лео.
— Некрасивые слова.
— Не имеет значения, какими словами это назвать, но ведь именно это ты предлагаешь, да? Или мы пойдем наверх, в спальню? — Она представила их двоих на большой двуспальной кровати, как в порыве страсти одеяло отбрасывается в сторону… Ее необузданное воображение могло завести ее в страшные дали.
— Почему ты не хочешь, чтобы я проводил тебя в спальню? Ты останешься довольна.
— Ты так уверен в себе?
— Да, уверен.
— У тебя очень большое самомнение.
— Нет, это не самомнение. Я просто не вижу смысла прятаться за фальшивой скромностью.
Два ярких пятна вспыхнули на щеках Хезер, а рука, сжимавшая чашку, задрожала.
— А что будет потом, после того как мы займемся любовью? Ты вернешься в Лондон? Просто для интереса скажи мне — ты вернешься в Лондон и начнешь упражняться в своем мастерстве с другой женщиной? И, может быть, не одной?
— Ты хочешь поссориться, Хезер?
— Мне просто любопытно.
— Ну, чтобы удовлетворить твое любопытство, скажу, что в данный момент у меня никого нет, и если тебе непонятно, уточню: я не склонен растрачивать себя, когда дело касается женщин. И мысль о том, чтобы заиметь гарем, мне отвратительна.
— Но что же все-таки будет потом?
— Тебя это беспокоит? Боишься стать любовницей на одну ночь? Но я не сплю со всеми женщинами подряд, потому что они доступны. Я могу себя контролировать.
— Но ты все-таки не стремишься к постоянству.
— Нет, не стремлюсь.
— И как к этому относятся все те женщины, с которыми ты встречаешься? Они согласны с твоими взглядами? — Хезер мечтала, чтобы он ушел, но не отпускала его. Она хотела презирать Лео, но что-то мешало ей — какие-то неуловимые черты его характера вызывали симпатию.
— Я с самого начала даю понять, что женитьба не входит в мои планы. Я не связываюсь с женщинами, которые устраивают сцены, когда понимают, что их оставляют, а также с женщинами, которые считают, что свадебный венец — это неизбежный результат взаимоотношений.
— Значит, все позволено в любви и на войне?
— Дело в том, что… — начал Лео.
Хезер неуклюже поднялась со стула:
— Послушай, я не могу об этом разговаривать здесь.
— А я думал, что кухня — лучшее место для беседы.
— Если ты не хочешь выслушать меня, тогда прекрасно. Ты знаешь, где находится дверь.
— О, не надейся, что легко избавишься от меня, — хмыкнул Лео. — Мне не терпится услышать, что ты скажешь.
Он прошел вслед за ней в гостиную, где она встала возле окна, чтобы держаться от него подальше. Мелодраматические сцены нисколько не привлекали его, но сейчас ничто не могло заставить его уйти отсюда. Если это некий прием, чтобы что-то от него получить, то усилия Хезер напрасны. Каким бы сексуальным и притягательным ни было ее тело, на Лео подобные уловки не подействуют.
— Не имеет значения, — начала Хезер, — какой ты представляешь меня, а каким я — тебя.
— Почему же? Я весь превратился в слух. Может быть, существует некое высшее состояние, к которому мы должны стремиться?
Лео сидел на диване, скрестив ноги. Хезер выключила верхний свет, оставив гореть несколько бра, и гостиная погрузилась в мягкий полумрак. На ее лице играли тени, и поэтому она казалась еще более хрупкой, уязвимой, непередаваемо женственной. Лео взглянул на камин за ее спиной, на котором были расставлены фотографии — самых разных форм и размеров. Признак безнадежного романтизма, цинично подумал Лео.
— Потому что я была замужем!
Теперь ей нечего скрывать, и молчание, возникшее после ее признания, оглушило Лео.
— Ты была замужем? — спросил он. Он не мог понять, почему это так шокировало его.
— Его звали Брайан. — Хезер вдруг захотелось рассказать ему все подробности. — Я… Мы… Наверное, это была детская любовь. Мы ходили в одну и ту же школу, но стали встречаться лишь после ее окончания, когда мне исполнилось семнадцать, а ему — восемнадцать лет. Мы выросли вместе.
— Значит, ты была замужем, — медленно повторил он.
— Да. А что тут удивительного?
— С трудом могу в это поверить.
— Почему?
— Потому что женщины обычно не молчат о своих мужьях — даже о тех, с которыми давно расстались.
Лео не сказал о том, что большинство разведенных женщин в надежде найти сочувствие постоянно жалуются на мужей, которые оставили их. У него было несколько разведенных любовниц, но Лео очень быстро расставался с ними — кому интересно тратить свое свободное время на то, чтобы выслушивать бесконечные жалобы на бывших мужей?
— И где он сейчас? — спросил Лео.
— В Гонконге.
— В Гонконге? Какого черта он там делает?
— Ты удивился тому, что я была замужем. Теперь удивляешься тому, что мой бывший живет в Гонконге. Ты имеешь обо мне настолько низкое мнение? — холодно спросила Хезер, а слезы уже выступили у нее на глазах. Она вспомнила о том, как тяжело ей было в городе. Чем выше поднимался Брайан, тем чаще он забывал о ней. Она оставалась где-то позади.
— Это не имеет никакого отношения к моему мнению о тебе.
Замужем? Гонконг? Лео не мог поверить тому, что бывший муж Хезер живет в подобном месте. Он представлял себе деревенского парня, простого работягу, занимающегося сельским трудом — разведением овец, может быть, — и Хезер наскучила такая монотонная деревенская жизнь, ей надоело быть фермерской женой… Знакомая и банальная история развода.
Но фермеры, занимающиеся разведением овец, обычно не эмигрируют в Гонконг.
— Я сужу по тому, что вижу, — спокойно произнес Лео. — Ты никогда не упоминала о том, что была замужем. Ты не носишь обручального кольца.
— Ты думаешь, что все это… — она раскинула руки, обводя гостиную, — все это и составляет мою жизнь? Поэтому решил, что я сразу же лягу с тобой в постель? — Я такая отсталая и деревенская, что буду счастлива отдаться такому мужчине, как ты? Мужчине из высшего света, проявившему ко мне интерес? Мимолетный интерес, конечно, потому что ты не склонен к постоянству.
— Никто не обвиняет тебя в том, что ты отсталая и деревенская, — мрачно сказал он.
Хезер с гневом взглянула на него. Ей стало бы легче, если бы в нем она увидела сходство с Брайаном, но это было невозможно. Ей захотелось доказать ему, что она не относится к тем женщинам, которые легко доступны всякому желающему. И тогда он оставит ее в покое — чего она, собственно, отчаянно желала. Она не хотела жить в постоянном страхе, что влюбится в него. Она не хотела попасть к нему в зависимость.
Лицо Лео было сосредоточенным и задумчивым. На секунду Хезер отдалась своему воображению и представила, чем бы они сейчас занимались, если бы она покорилась его поцелую — всем своим существом, переступив запретный порог.
Она быстро закрыла глаза, почувствовав слабость.
— И давно ты развелась?
Открыв глаза, Хезер глубоко вздохнула:
— Два года назад.
— Что произошло? — Ему хотелось знать, что фермер делает на другом конце света.
— А произошло то, что парень, за которого я вышла замуж, стал обожествлять деньги.
— Не понял. Чем он занимался?
— Он был инвестиционным банкиром. Ты понял, наконец? Я — не деревенская простушка.