Искатели странного
Гарднер в ответ так и взвился:
— Это как так — на Земле? А чего ради мы все здесь собрались? Уж не спутник ли СЛ-2806 причислен к Земле? Не с него ли проводятся психодинамические диверсии? Не Службой ли связи космофлота пользуются диверсанты, наметив очередную жертву? А когда против этих, так сказать, космических пиратов, ведется оперативная работа, на космонавигатора Грей, внесшую свой вклад в общее дело, не тратившую время на согласования и утверждения, собираются накладывать взыскание! Ну, знаете!
Гарднер картинно откинул голову. Беккер избегал смотреть на него, чтобы не расхохотаться. Краснопёров поерзал, чувствуя на себе косые взгляды сотоварищей-космофлотчиков и неожиданно с энтузиазмом предложил:
— А в самом деле, товарищи, надо рассмотреть вопрос по навигатору Грей. Ведь в непростом случае она разобралась, правильное решение приняла. Благодарность ей надо объявить, товарищи!
Катер лихо развернулся. Ударили васильковые струи плазмы. Мягко, но властно прижала Беккера к креслу тяжелая рука перегрузки. Торможение шло на полутора g, поэтому ощущение не было очень уж неприятным. В тишине отчетливо раздавался высокий, чуть слышный свист инжекторов. Вот он стал громче — кресло застонало под двойной, Беккер плюс перегрузка, тяжестью — и смолк. Как всегда в первое мгновение невесомости, Беккер судорожно ухватился за подлокотники: показалось, что падает, улетает вверх. Тут же это ощущение прошло. На экране виден был сверкающий в беспощадных солнечных лучах, надвигающийся откуда-то снизу металлический борт станции. По напрягшимся в ожидании нервам резко ударил скрежещущий стук первого касания. Металлически клацнули магнитные фиксаторы, мягкими ищущими прикосновениями захлопали по обшивке герметические уплотнители тамбура. Явственно зашипел воздух, успокоительным цветом травы расцвел транспарант «Стыковка».
Беккер вздохнул, кряхтя и посапывая выплыл из кресла, развернулся под потолком кабины и толчком направил тело к люку. Укрепившись магнитными подковками на палубе, он похлопал Урала по панцирю:
— Давай-ка не высовывайся, дружок. Мы здесь в гостях, поэтому, будь добр, держись позади человека.
Урал нехотя уступил место у люка. Беккер нажал кнопку, овальная титанировая плита отошла назад и в сторону, и Беккер, пригнувшись, нырнул в тамбур.
В коридоре спутника ожидал робот. Он был явно из более ранней серии, чем Урал, да и предназначался не для комплектования космических кораблей. Беккер попытался, вспомнить — кажется, таких роботов готовили для комплексных экспедиций на чужие планеты — и рассердился на себя за ненужный экскурс в историю: ты что, друг Беккер, специально отвлекаешься, чтобы не страшно было? Страх не страх, но какое-то неприятное чувство прочно поселилось в нем и, чтобы преодолеть его, Беккер шагнул вперед и сказал:
— Ну, здравствуй. А ты что, весь экипаж спутника? А где же профессор?
— Следуйте за мной, — вежливо сказал вместо ответа робот, и Беккер, удивленно приподняв брови, молча двинулся следом.
После следующей перегородки появилась тяжесть, и Беккер понял, что в этом отсеке расположен один из трех имеющихся на спутнике гравиторов. Ускорение свободного падения здесь было небольшим, не более одной трети g, и движений не сковывало, но идти стало значительно легче.
Исчезло отвратительное ощущение, что ты, как мыльный пузырь, норовишь взлететь к потолку и удерживаешься только подковками, болтаешься вокруг которых, как аэростат на привязи.
Лаборатория оказалась неожиданно большой. Пленки и чертежи, просмотренные Беккером еще на Земле, не давали ясного представления о ее масштабах. Она причудливо ветвилась в пространстве, не скованная цепями притяжения планеты. Беккеру пришлось напрячь пространственное воображение, чтобы запоминать на всякий случай путь.
— Урал, у тебя, случайно, камешков нет? — полюбопытствовал он.
— Нет, — серьезно ответил робот.
— А крошек хлеба? — И ответил сам себе: — Нет, хлеб не пойдет, птички склюют…
— Не понял, — озабоченно забежал сбоку Урал. — Прошу дополнительной информации.
— Да это я, понимаешь, вспомнил, как на Земле один такой, как мы, камешками дорогу отмечал, чтобы не заблудиться.
— Робот или человек? — уточнил Урал.
— Людоед… — машинально ответил Беккер.
— Людоед? «Как мы?» Не понял! — с достоинством сообщил робот.
— А? Да, да… Людоед был не он. Он был человек. Как мы.
— Я не человек. Я робот. Но я дорогу тоже запоминаю.
— Значит, ты у нас Уральчик-с-Пальчик. И не переспрашивай больше. Вот вернемся — расскажу.
Беккер нервничал. Не потому, что боялся. Подсознательно он чувствовал: то, что изощренно губило людей по каким-то — неведомым пока — причинам, едва ли станет расправляться с ним, Беккером. Масштабы преступления автоматически подразумевали и грандиозность цели, а его маленькая жизнь едва ли была с ней сопоставима. Его лихорадочно гнало сюда желание узнать, что здесь происходит, попытаться понять трагедию, которая привела к такому финалу. Не верил он в злой умысел, в свихнувшихся профессоров и роботов с перегоревшими транзисторами в электронном мозге. Вот, Например, их провожатый — вполне симпатичный и несомненно нормальный робот. Беккер попытался вспомнить, как звали Дантова проводника в аду, не вспомнил, раздосадован но хмыкнул — ну и ассоциации в голову лезут! — и окликнул робота:
— Послушай, как тебя зовут?
— РИЛ-14786, — тут же откликнулся их проводник, направив на Беккера объектив зрительного устройства.
Продвигались медленно, поскольку через каждый десяток метров приходилось открывать наглухо задраенные люки аварийных перегородок. Автоматика почему-то не работала, и роботу приходилось вручную вращать многочисленные маховички запоров. Пропустив гостей, РИЛ так же педантично закрывал люки.
Перед очередной переборкой тяжесть исчезла. Припомнив все коридоры, повороты, лесенки и шахты, Беккер сообразил, что они вплотную подошли к находящейся чуть на отшибе гигантской призме, обозначавшейся на чертежах как «лабораторная секция А». РИЛ пропустил их, но сам следом не пошел и люк закрывать не стал.
Перешагнув высокий металлический комингс, Беккер окинул взглядом обширное почти пустое помещение и тихо присвистнул: «Вот над чем работал профессор Стабульский!»
Посреди стерильно белого зала, под прозрачным ке-рамфлексовым колпаком пульсировал большой, неправдоподобно большой Мозг. Беккер так и подумал о нем, с большой буквы: Мозг.
Глава 10
Неожиданно Беккер ощутил сильнейший спазм в желудке. От резкой боли он согнулся вдвое. Урал кинулся к нему, но Беккер уже овладел собой, приглушил усилием воли боль и со страхом и изумлением понял, что спазм этот — чисто рефлекторный, вызванный небывалым, массированным давлением чужой воли на его мозг. Тут же в сознании прозвучал ясный и чистый ментосигнал: «Не бойся. Подойди ближе и сядь в кресло».
Беккер сел и ответил: «Я не боюсь», — это было почти правдой. «Почему я не могу прочитать тебя?» — спросил Мозг. «Потому что я заблокировал сознание», — ответил Беккер. «Как это тебе удалось? Я не встречался еще с таким явлением!»
«Однако Мозг явно не ридер, — подумал Беккер. — Те берут информацию на любом уровне, вплоть до подсознания. Говорят даже, что кое-кто из них читал и с неживой природы. Вплоть до того, что мог видеть события, происходившие давно и далеко. Но раз Мозг не ридер, мой ментоблок как нельзя более к месту. И пока мне не ясно, что и как, постараемся, чтобы ему не стали известны мои мысли и намерения».
Беккер вспомнил, как в Институте психодинамики долго спорили, прежде чем решили провести ему глубокую ментоактивацию. Лин Ю, руководитель Лаборатории гипноизлучений, провожая Беккера, предупредил его, что теперь он будет невосприимчив к гипновнушению, но если его все-таки попытаются загипнотизировать, приложив достаточный энергетический потенциал — например, использовав гипноусилитель, — мозг может не выдержать. «Перегорит, как лампочка. Так: пафф — и все!» — Лин Ю вскинул для наглядности вверх и в стороны руки. Брови на его смуглом, словно старая слоновая кость, лице поднялись, отчего узкие глаза испуганно округлились. Но тут же он успокоил Беккера: «Вы ведь летите на космическую станцию? Ну, тогда вам нечего бояться. Стандартный гипноусилитель — штука стационарная и весит сто восемьдесят тонн. Я не слышал, чтобы кто-нибудь смог сделать излучатель, достаточно портативный для космической станции!»