Двадцать последних вдохов

пробиваться сквозь глаза, но тогда я подумала, что такая глупость не сломает меня. Мне не нужен был кто-то ещё и сейчас не нужен. Я справлялась со всеми трудностями, но сейчас поняла, что все время мои проблемы были ничем. Мне нужна мама. Никто кроме нее.
Дома стало так тихо, словно я была под водой, на самом дне. Мое психическое состояние оставляло желать лучшего. Оставаясь в пустой квартире мне хотелось закричать, только чтобы убить тишину. Эту боль мне хотелось заменить чем-то другим. Я заплела свои длинные волосы в косу и легла спать, надеясь, что вскоре все будет хорошо.
Утром мне позвонила тетя Элизабет чему я сильно удивилась. Она всегда звонила только, чтобы попросить о какой-либо услуге, либо пожаловаться маме какая я ужасная дочь. Мама, конечно, всегда спокойно реагировала на это, потому что знала, что это не так, и знала какая тетя Элизабет. Но теперь я вдруг подумала: может она все это время была права?
- Алло, - прохрипела я в трубку.
- Тиффани, немедленно одевайся!
- Зачем? Сегодня суббота. Я планировала не вставать с кровати.
- Что ж, придется изменить свои планы. Ты выходишь замуж.
Глава 3
У пустынного алтаря
Свадьба. Триста родственников, которых ты даже не знаешь приходят, чтобы якобы поздравить молодых и разделить этот прекрасный момент. На самом деле все приходят поесть, выпить и стыдить молодую пару, говоря какие они прекрасные. Новоиспеченные супруги в свою очередь должны всем улыбаться, следовать дурацким традициям, сидеть за столом в ужасной одежде и удалиться в какой-то старенький мотель, чтобы насладиться друг другом. Все эти обряды казались такой глупостью; чем-то бессмысленным. Я не знала, что происходит после свадьбы, меняется ли жизнь человека, но сейчас я понимала одно - моя жизнь больше не принадлежит мне. Элизабет рассказала, что Вильям действительно хочет жениться и увезти меня к себе в поместье. После такого заявления я серьёзно задумалась смогу ли сделать это. Жить в чужом доме, с чужим человеком, тратить свою жизнь на того, кого не любишь. Такую судьбу мама точно не хотела для меня, но все это ради нее. Возможно я смогу привыкнуть, может даже полюблю его. Этот человек кажется приятным, но внешность бывает обманчива.
Солнце едва виднелись из-за туч, изредка выпуская лучи на старые деревья. Я открыла окно и поток свежего воздуха забрался в комнату, разбросав листы, лежащие на столе. Птицы кричали, посиживая на ветках засохших деревьев. В глаза бросились вороны, летающие вокруг моего дома. Это выглядело пугающе, даже угнетало. Собрав все листы с пола, я спустилась вниз. Завтраком послужила чашка кофе с пятью ложками сахара. Я не могла пить несладкий кофе уже несколько недель. Эта горечь и так была внутри меня, может мне хотелось просто затмить ее чем-то более сладким. Взяв утреннюю газету, я вышла на улицу. Люди проходили мимо меня, не замечая ничего кроме времени.
- Можно? - я подошла к сидящему неподалеку мужчине, который покуривал дешевые сигареты с прилавка за углом.
- Конечно. - Он протянул мне сигарету. Я вдохнула тяжелый дым, почувствовав как он разливается по легким, закрывая дыхательные пути. Я начала кашлять, но не хотела переставать. - Вам не стоит курить.
- Вы то конечно все знаете.
- Просто говорю, что вам не идет. - Мужчина потушил свою сигарету и отдалился. Я открыла газету, прочитав заголовок: «Похищенные души Копенгагена». Эта статья казалась немного пугающей судя по названию. "Вчера ночью пропала еще одна девушка. В последний раз ее видели возле старого бара «Дым» в центре города. Очевидцы утверждают, что девушка была с парнем лет двадцати пяти. Затем они ушли, но домой она так и не вернулась. На прошлой неделе пропала девушка при таких же обстоятельствах. Бар закрыт до окончания расследования." Это был тот бар, в котором я была на дне рождения. И я больше чем уверена, что это был тот парень, который похитил меня. Стоит ли об этом сообщить в полицию? Возможно, мне стоило сообщить об этом в тот же день, но чем это поможет сейчас? Я даже не помню как тот парень выглядел, не помню куда меня отвезли и смутно помню как вообще добралась домой.
- Что-нибудь интересное пишут? - послышался знакомый мужской голос. Я подняла голову и увидела Вильяма. Это немного обескуражило, так что моя сигарета просто упала на меня. Я резко встала, встряхнув с себя пепел. - Простите, не хотел вас тревожить.
- Э... Ничего, все хорошо. Я просто не ожидала увидеть вас.
- Не знал, что вы курите.
- Вы многое обо мне не знаете.
- Собственно поэтому я и здесь. Вы говорили, что поможете мне с галереей.
- Ах да, цветы... Точно.
- У вас все хорошо?
- Да, да... Я просто... Просто не выспалась. - Сейчас меньше всего я хотела видеть его и общаться. Но если мне придется с ним жить, может стоит узнать друг друга лучше.
Я пригласила Вильяма в дом, предложив выпить кофе. Он выглядел очень деловито в своем сером костюме и довольно привлекал. Его взгляд без устали был прикован ко мне, отчего стало неловко. Он помешивал сахар в своей чашке, затем сделал глоток и поставил её на место.
- Скажи, Тиффани, ты никогда не хотела жить в поместье возле озера? - внезапно спросил Вильям.
- Не знаю, я никогда об этом не думала. Но вряд ли кто-то бы отказался от такой возможности.
- Что ж, я хотел сделать сюрприз, но думаю Элизабет уже все рассказала.
- О чем?
- О нашей с тобой свадьбе. Чего лукавить, ты мне нравишься, такая невеста мечта любого. Ну вот что, сегодня в галерее я хочу объявить об этом торжественно. О нас будут печатать в прессе, все будут знать, что Тиффани Бейкер занята. Я не хотел торопить события, но больше ждать не могу. Ты покорила мое сердце, я готов жениться прямо сейчас. - Вильям поднялся, вытащил коробочку из своего кармана, затем встал на колено и надел золотое кольцо на мой палец.
- Дорогая Тиффани, ты выйдешь за меня? - Его лицо отражало надежду на согласие.
- Я... Эм... - слова не могли никак просочиться из моих уст. Прямо сейчас я гублю свою жизнь. - Да, я согласна.
- Ты в этом уверена? Мне показалось...
- Да. Прости, я просто... Я немного удивлена. - Мне удалось выдавить улыбку. Вильям встал и взял меня за руки. Он был так близко, что я чувствовала дыхание. Его руки переместились на мою шею, а глаза были цепями прикованы к губам. Я знала,