След на афганской пыли
Вскоре подъем закончился. Облако пыли разогнал гулявший на перевале ветер, и прямо по курсу показались плоские крыши глинобитных домов. Поселок был небольшой по местным меркам, имел всего одну широкую улицу, заканчивавшуюся площадью с мечетью. Некоторые дома были разрушены землетрясением. А на краю площади виднелась глубокая расщелина, огороженная камнями.
Напряженность почувствовалась с первых же минут, когда колонна с гуманитарной помощью въехала в Аль-Молааман. Афганцы с нескрываемым подозрением смотрели на российские триколоры и красные кресты на бортах «КамАЗов». Некоторые из жителей были вооружены автоматами Калашникова, правда, держали стволы опущенными, все-таки груз сопровождали два вездехода с вооруженными бойцами майора Лаврова.
– Приветливый народ, – криво ухмыльнулся Авдеев.
– А ты хотел, лейтенант, чтобы нас хлебом с солью встречали? – спросил майор. – Они на всех европейцев так смотрят.
Колонна остановилась на площади. Машины тут же обступила свора мальчишек-подростков: порванная одежда, перепачканные лица, босые ноги. Судя по невысокому росту и худосочным телам, жилось здесь небогато. Даже некоторые четырнадцатилетние уже имели при себе огнестрельное оружие, видимо, доставшееся им в наследство от старших братьев, отцов и дедов.
– А что я говорила, майор. Вот они: начинающие и уже состоявшиеся талибы, – вновь вставила свои «пять копеек» медик Ольга Бортохова, – подрастут немного и в горы подадутся.
Но Лавров никак не отреагировал на слова медички. У него были более важные дела, чем пытаться втолковать недалекой женщине, что сейчас русские оказались в Афганистане совсем с другой целью, чем в восьмидесятых годах, а потому к местным должны проявить другой подход. Он построил своих бойцов, прошелся взглядом по сосредоточенным лицам. Мужское население поселка сразу же оценило выправку и подготовку десантников. Стало тише. Автоматы большей частью перекочевали за спины.
– Значит так, ставлю задачу… – Майор Лавров сделал паузу.
Задача сводилась к тому, чтобы, пока эмчеэсовцы устанавливали палатки и разгружали гуманитарку, предназначенную для поселка Аль-Молааман, десантники обеспечили им охрану от любопытных. Площадь просторная, да и улица вела к ней только одна, остальное – узкие прогоны для домашнего скота, поэтому сложностей не предвиделось. Достаточно было просто выставить оцепление. Комбат посмотрел на лейтенанта Авдеева:
– Возьмешь двоих бойцов, присмотрите за вооруженными пацанами. Если станут провоцировать, ведите себя спокойно. Старайтесь не допустить столкновения.
– Есть, товарищ майор!
– Тогда приступай.
Лавров осмотрел скопившуюся на подходах к площади толпу. Людей было очень много. Майор хорошенько прокашлялся в кулак, чтобы его голос звучал громко, достал бумажку с написанным от руки текстом. Язык пушту, на котором говорит большинство афганского населения, он немного знал, во всяком случае, проговорить написанное мог вполне внятно.
– Мы из России. Приехали оказать гуманитарную помощь. Прошу вас не мешать, пока будут разгружать ящики с медикаментами и продовольствием. Как только все будет готово, я сообщу, – сделал сообщение комбат, – а пока пусть ваши старейшины определят самых нуждающихся среди тех, у кого разрушены жилища.
Обращение к афганцам на их родном языке, да еще без переводчика, немного воодушевило местных жителей, растопило недоверие к пришельцам. На настороженных и измученных лицах появились улыбки, в глазах загорелись огоньки надежды на скорую помощь. Однако не все отреагировали подобным образом. Большинство афганцев, в основном пожилых, продолжали хмуро посматривать в сторону российских десантников и эмчеэсовцев, оккупировавших главную площадь поселка. Они не верили Батяне. Для них, хорошо помнивших советских солдат, русские, или, как они привыкли их называть, «шурави», оставались заклятыми врагами.
– Похоже, они нам не доверяют, – сказал чекист Чагин.
– Не будем терять времени. За работу!
Десантники, не прибегая к силе, быстро оттеснили к краям площади детей и взрослых, создав вокруг машин свободное пространство. На сборный костяк из металлических конструкций эмчеэсовцы натянули тент и стали переносить в складскую палатку ящики с гуманитарной помощью. Над площадью подняли флаг с эмблемой МЧС. Полотнище затрепыхалось на ветру.
– Выстраивайтесь в очередь, – вновь обратился к жителям Лавров.
– А что будут выдавать? – выкрикнул кто-то из афганцев.
На этот вопрос комендант миссии уже отвечал старейшинам поселка, и не один раз. Пришлось повторить громко и доходчиво, для всех сомневающихся.
– Каждому жителю поселка положено теплое одеяло, запас еды на неделю и пять литров питьевой воды. Лекарства будут выдаваться по усмотрению врача нашей миссии.
Халява, она и в Афганистане халява. Люди, до этого неприязненно смотревшие на незваных русских гостей, охотно вытянулись в длинную цепь. Казалось, что конфликт улажен и, получив гуманитарную помощь, жители разбредутся по поселку, унося в сердцах благодарность к бывшим врагам. Но радоваться, оказывается, было рано.
Опираясь на изогнутую палку, к палатке заковылял сгорбленный старик в заношенном халате. Его белая борода была настолько длинной, что казалось, лучше бы было заткнуть ее за пояс. За край халата держался мальчишка, и не потому, что был маленьким. Он панически боялся пришельцев – при каждом шаге запрокидывал голову, чтобы видеть лицо своего спутника. Подойдя к палатке, старик с мальчишкой остановились. Ольга Бортохова наморщила лоб и сделала вид, что занята.
– Что вы хотели? – спросил Батяня. – Есть вопросы?
Но старик ничего не ответил. Вместо этого он повернулся к выстроившимся в очередь людям и протянул к небу руки, словно пытался достать кончиками пальцев до солнца. Толпа мгновенно стихла, наверняка к старику прислушивались в сложных жизненных ситуациях. Пожилой человек на Востоке всегда пользуется уважением.
– Что вы делаете? Опомнитесь! Вы думаете, русские будут нам помогать? Вы думаете, что в этих грузовиках действительно помощь? Я уверен, что там спрятано оружие и боеприпасы, – охрипшим голосом произнес старик. – Они снова пришли убивать нас!
Майор, понявший смысл воззвания к односельчанам, про себя выругался, поняв, что сейчас может произойти непоправимое. Самые идиотские предположения в настороженной толпе нередко находят поддержку. Его худшие опасения начали оправдываться.
– Нельзя ничего брать! Пусть уходят! Мы их не звали! – кричал старик.
В палатку уже готовы были полететь камни. Автоматы из-за спин перекочевали в руки. Однако до выстрелов дело не дошло. Сложившуюся ситуацию требовалось немедленно урегулировать, наглядно убедив афганцев в том, что в неразгруженных ящиках действительно находятся еда и лекарства.
– Майор, чего вы ждете? Скажите им, если не отойдут и не спрячут оружие, вы прикажете своим людям открыть огонь поверх голов, – заволновался чекист.
Но следовать совету чекиста Батяня не спешил. Конечно, это был самый простой из вариантов разрулить ситуацию. Но где гарантия, что афганцы не испугаются, не откроют ответный огонь, приняв предупредительные выстрелы за прямую угрозу их жизни. Да и шаткая репутация конвоя могла быть подпорчена на время его следования к Кабулу. Плохие новости передаются чрезвычайно быстро.
– Без паники. – На лице Лаврова не дрогнул ни один мускул.
– Вы что, майор, хотите всех нас здесь похоронить? – не унимался Чагин, с тревогой посматривая на жителей поселка. – Они же ему верят!
– По-моему, это вы предлагаете накалить ситуацию. А теперь попрошу отойти и не мешать мне. За безопасность отвечаю я и мои люди, – сказал, как отрезал, комбат.
Чекист гневно сжал пальцы в кулак, но тут же утихомирился.
«Этот старик наверняка имеет влияние на толпу. Если удастся убедить его, то и остальные поверят», – поразмыслил майор.
– Погоди, уважаемый. – Батяня подыскивал нужные слова. – Раз уж ты нам не веришь, то давай поступим так. Ты проверяешь на выбор любой из грузовиков. Все разгрузить мы не можем. Если в ящиках находишь оружие, то оставляем его здесь и покидаем ваш поселок. Идет?