Идеальное Рождество с Хаосом (ЛП)

хорошим, насколько можешь, и я буду любить тебя за это, как Уилл и этот ребёнок. Все,
что ты можешь сделать, это говорить со мной и рассказывать, что ты чувствуешь. Я не
могу читать твои мысли, вот в чем проблема. Мы не можем продолжать строить из себя
знатоков человеческих душ. Мы должны разговаривать друг с другом.
— Я знаю, детка, — он обхватывает моё лицо ладонями и гладит по щеке. —
Обещаю впредь быть откровенным с тобой, хорошо? Больше не придётся строить догадки
и предположения.
— Я тоже обещаю, — киваю я.
Я позволяю ему притянуть меня поближе к себе, чтобы прикорнуть на его груди. Его
сердце бьётся под моим ухом. Его рука гладит меня по спине.
— Спасибо, — говорит он. — Это был лучший рождественский подарок, который я
когда-либо получал.
— Ты видел предполагаемую дату родов?
Я не вижу этого, но знаю, что он улыбается.
— Да, июнь. Кажется, что долго, но я понимаю, что время пролетит незаметно.
— Как ты думаешь, когда нам лучше рассказать Уилл?
Какое-то время он обдумывает вопрос, прежде чем ответить.
— Завтра?
7
Я усмехаюсь, потому что подумала о том же. Я просто немного нервничаю при
мысли о том, как Уилл воспримет новости. Что, если она не захочет делить нас с другим
ребенком? Сейчас она в центре внимания, но что она будет чувствовать, когда придётся
разделить это внимание?
— А что насчёт другого подарка?
Проходит не так много времени, как передо мной предстает мой непредсказуемый
байкер. Я знала, что он будет не прочь поиграть. Его пальцы начинают теребить кромку
моих трусиков, затем они скользят ниже и одной большой ладонью он накрывает мою
ягодицу. Нагнув голову, он шепчет мне на ухо:
— Твоё тело не должно быть обернуто в этот цвет.
— Да? Почему это? — улыбаюсь я, прижимаясь к его груди.
Проигнорировав мой вопрос, он спрашивает:
— Ты думаешь, она уже спит?
Когда я сажусь прямо и кладу руки ему на плечи, он украдкой бросает взгляд на
лестницу.
Я прослеживаю за его взглядом, а затем снова смотрю на него.
— Да, я проверяла. Она спит.
Его палец начинает скользить по бретельке моего бюстгальтера. Потянув в сторону,
он позволяет ему упасть с моего плеча. Затем он делает то же самое с другой стороны,
поэтому мой лифчик повисает и демонстрирует больше, чем нужно. Он снова
откидывается на спинку дивана и размещает меня на своих коленях так, чтобы он мог
лучше меня рассмотреть.
— Чёрт, Куколка. Я хочу ущипнуть себя и убедиться, что не сплю.
Он поднимает свои большущие руки и обхватывает ладонями мои груди. Он
проверяет их вес и чувствительность.
— Они определенно стали больше, — я хмурюсь. Не могу сосчитать, сколько раз он
твердил это за последние несколько дней. Смеясь над моим укоризненным взглядом, он
снова смотрит на них. — Я не жалуюсь. Ни в коей мере. На них... — высунув язык, он
облизывает губы и потирает своими мозолистыми пальцами каждый сосок. — На них
просто трудно не пялиться. У меня встаёт, стоит лишь подумать о них. Но это...
Он коварно ухмыляется.
— У меня руки чешутся сделать фотку, чтобы никогда не забыть их такими,
заключенными в красное кружево и готовыми практически выпрыгнуть из этого лифчика.
Подавшись вперёд, он выталкивает мою грудь за границы кружева, а затем кружит
своим языком вокруг моего набухшего соска. Я выгибаю спину от пронзающей моё
естество боли, словно от того места, где меня касается его рот, до моего лона проходит
струна. Обхватив Мава за затылок, я прижимаю его голову к себе. Его рот осыпает
поцелуями нежную кожу моей груди, и с каждым таким поцелуем моё влагалище
напрягается. Он воздаёт должное обеим половинкам моей груди, прокладывает дорожку
поцелуев вверх по шее, пока не выдыхает мне в ухо.
— Развернись, — от низкого тембра его голоса все волоски на моём теле
приподнимаются, но не от страха. С его помощью я поворачиваюсь, садясь лицом к
дереву. Через мгновение я оглядываюсь через плечо, чтобы взглянуть на него. Мав стонет
долго и глубоко. Он поглаживает себя под штанами, а другую руку поднимает, чтобы
погладить меня по спине. — Иисусе, Куколка, не знаю, что я сделал, чтобы заслужить
тебя, но я чертовски благодарен, что ты моя.
8
Его глаза горят ярким пламенем.
— Иди сюда, — произносит он.
Мав запускает руку в мои волосы, зажимая их в своём кулаке. Он разворачивает
меня в пол-оборота к себе так, чтобы прикоснуться своим лбом к моему, и помогает мне
откинуться назад, чтобы моя спина легла ему на грудь. Его порывистые вдохи
пробуждают во мне похоть. Он обвивает меня другой рукой и щиплет за сосок, вынуждая
его затвердеть.
Он опускает взгляд на свою руку.
— Я был нежен с тобой до сих пор, — хрипотца в его голосе говорит сама за себя.
Это уже не мой Мав. Это Люци, и от одной мысли о том, что меня ждёт, новые трусики,
которые я надела, промокают насквозь. Затем он целует меня, накрывая своими губами
мои губы, и его язык проскальзывает мне в рот. Он властвует и играет с моим языком,
лаская меня изнутри. Когда он обрывает поцелуй, его зубы мгновенно погружаются в мою
нижнюю губу и, прежде чем отпустить, зажимают её между зубами. — Но сегодня я не
хочу быть нежным, Куколка.
Он надавливает мне на спину, заставляя наклониться вперёд. Я упираюсь руками в
колени, чтобы не завалиться вперёд. Стоит мне это сделать, как он пристраивает свою
эрекцию к моей заднице. Его грудь вибрирует от рычания, вызванного этим трением. Мы
начинаем раскачиваться в унисон. Затем он снова тянет меня к себе, впиваясь губами в
моё плечо, в мою шею. Он приподнимает мои волосы и целует редко затрагиваемый
участок кожи по линии роста моих волос.
Я стону, как ненормальная, от каждого его действия, но мне все равно. Я чувствую
себя обалденно. Влажные губы прижимаются к моему затылку. Зубы царапают точку
пульса на моей шее. Его язык задевает кожу над ухом и, Боже милостивый, я почти
кончаю от одного этого. Его руки массируют каждую часть моего тела. Они скользят и
мнут мою грудь, плечи и кожу головы. Его пальцы настолько глубоко погружаются в мою
кожу, что я теряю себя. Ощущения его губ, рук и члена вынуждают меня неосознанно
сыпать проклятиями.
Когда рука Мава обвивает мой живот, я оказываюсь в паре секунд от оргазма. Он
отводит мои трусики в сторону и без предупреждения погружает в меня два пальца.
Прокричав «Люци!», я мгновенно кончаю. Моё лоно пульсирует и сжимает его пальцы
снова и снова, пока мышцы не расслабляются.
Проходит немало времени, прежде чем он вынимает из меня пальцы и ведёт ими
вверх по моей коже, моему животу, груди и шее. Он не произносит ни слова, когда
проводит ими по моим губам, но ему это и не нужно. Я открываю рот, и он просовывает
их в него.
Его пальцы занимаются любовью с моим ртом. Я сосу и слизываю с них все свои
соки.
Он, не переставая, целует меня, пока не всасывает в свой рот мочку моего уха, а
потом выдыхает:
— Развернись, детка, и дай мне этот сладкий ротик.
Я делаю, как он говорит, и снова сажусь на него верхом, широко расставив ноги. Но
прежде чем он успевает меня поцеловать, я дергаю его за футболку и жду, пока он не
стянет её через голову и бросит на пол.
Тогда он сминает мои губы в жарком и жёстком поцелуе. Грубом и требовательном.
Он с жадностью упивается мной, рукой помогая себе стянуть свои штаны, а затем
9
поднимает меня так, чтобы быстро сдвинуть мои трусики и толкнуться в меня. Я стону и
ласкаю каждый дюйм его груди, пока он наполняет меня. Пальцы Мава снова начинают
мять мою плоть. Но одна рука остаётся на моей талии и принуждает меня двигаться взад-