У Кремлевской стены (сборник)

Утром 29 октября по зданию градоначальства ударили со Страстной площади из подвезенных туда пушек. Командование штурмового отряда предъявило осажденным ультиматум: сдаться, в противном случае они будут уничтожены. В 15 часов юнкера и студенты сдались. Опасность окружения Моссовета была ликвидирована.
Это была первая победа участников Октябрьского восстания в Москве, завоеванная ценой жизни Николая Трунова и многих его товарищей.
Взятие здания градоначальства открыло дорогу к наступлению на важный стратегический рубеж — Никитские ворота. Этот район дорогих квартир и магазинов находился на полпути между близко расположенными руководящими центрами восставших и контрреволюции — Московским военно-революционным комитетом на Скобелевской площади (ныне Советская площадь) и главным оперативным штабом юнкеров на Знаменке (ныне улица Фрунзе). Малейшее отступление от этого рубежа вооруженных отрядов любой из сторон немедленно ставило под угрозу ее руководящий центр, и потому многодневные бои у Никитских ворот в октябрьские дни 1917 г. носили наиболее ожесточенный и кровопролитный характер.
В одной из контратак у Никитских ворот пал смертью храбрых
ГАВРИКОВ Яков Васильевич (1894–1917). Ефрейтор команды двинцев.
Сын крестьянина-бедняка, уроженец села Юдино Венёвского уезда Тульской губернии, он рано пошел «в люди»: пас коней местного богатея купца, с 12 лет трудился в Москве у хозяина булочной, работая по 12–14 часов в день. В 1914 г. был призван в армию. Храбрый солдат, раненный в боях, вскоре увидел всю бессмысленность и преступность войны, которая несла гибель и страдания трудящимся, а банкирам, фабрикантам и помещикам — новые барыши. Гавриков видел, что только большевики, требовавшие прекращения войны, отстаивали интересы народа, указывали правильный путь. Летом 1917 г. солдаты 303-го Сенненского полка в связи с начавшимся по приказу Керенского наступлением на фронте вынесли резолюцию против продолжения кровавой бойни. Полк был окружен казаками, 138 наиболее революционно настроенных солдат, в том числе и Гавриков, были арестованы и брошены в Двинскую тюрьму. Но арест и заключение не сломили Якова Гаврикова. Выйдя на свободу из московской Бутырской тюрьмы, он сказал встречавшей его жене: «Скоро будет новая революция, и я пойду в бой первым. Может быть, погибну, но зато для всех трудящихся наступит свободная и счастливая жизнь». И он пошел в бой в первых рядах.
 
 
Двинцы бились за Страстной монастырь, гостиницу «Метрополь», выбивали юнкеров с Тверской улицы (ныне улица Горького), Кудринской площади (ныне площадь Восстания), с Арбата. Они сочетали революционную страстность и отличное знание военного дела.
В этих боях пал смертью храбрых
ИНЮШЕВ Андрей Алексеевич. Подпрапорщик команды двинцев.
…В ночь на 28 февраля 1917 г. 143-й Дорогобужский полк Северного фронта получил приказ двигаться в Двинск и оттуда — в Петроград. Когда дорогобужцы вступили в предместье Двинска, подпрапорщик А. Инюшев увидел необычную картину: солдаты с офицерскими шашками. Они сказали, что в Петрограде произошла революция, царь свергнут и что они разоружили своих офицеров. Поняв, что командование хочет использовать дорогобужцев как карателей против питерского пролетариата, А. Инюшев и его товарищи большевики призвали однополчан не играть позорной роли душителей революции. Полк остался в Двинске. На рабочих и солдатских митингах, захлестнувших город, фронтовики узнали правду о событиях в Петрограде.
Общее собрание, состоявшееся под председательством А. Инюшева, избрало полковой комитет, в котором подпрапорщику доверили пост товарища (заместителя) председателя. По решению комитета из части были удалены реакционные офицеры, созданы большевистские ячейки. Несмотря на попытки командования нацелить полковой комитет только на решение хозяйственных вопросов, А. Инюшев и другие члены РСДРП (б) развернули большевистскую пропаганду среди солдат, разоблачая преступный характер кровавой бойни народов, затеянной буржуазными правительствами, требуя демократического мира без аннексий и контрибуций и передачи земли крестьянам. По поручению полкового комитета А. Инюшев поддерживал контакты с двинскими революционными рабочими, а в апреле ездил в столицу, где установил связь с Петроградским Советом и получил большевистскую литературу.
Дорогобужский и другие полки 36-й пехотной дивизии, решительно выступившие против антинародной политики Керенского, первыми на Северном фронте подверглись жестоким репрессиям Временного правительства. 22 июня 1917 г. дорогобужцы отказались сменить на позициях другую часть и идти в наступление. «Мы — революционеры, а не разбойники-захватчики, — говорилось в резолюции солдатского митинга, зачитанной А. Инюшевым. — Мы братски всем воюющим народам протягиваем руку через горы трупов и дымящиеся развалины». Такие же решения приняли и другие полки дивизии. «Бунтовщиков» окружили казаки, поддержанные пушками и броневиками. Тысячи солдат и унтер-офицеров дивизии были брошены в тюрьмы. Двести человек, в том числе А. Инюшева, предали военному суду.
Однако искра, зажженная ими, разгоралась. «Отказ идти в наступление волной распространяется на разные полки Северного фронта», — телеграфировал комиссар Временного правительства в Петроград.
Как сообщил автору бывший солдат 143-го Дорогобужского полка А. С. Нечай, Андрей Инюшев был уроженцем Черниговской губернии. За храбрость в боях награжден Георгиевским крестом. Постепенно поняв несправедливый характер империалистической войны, вступил в ленинскую партию, участвовал в братаниях. Дорогобужцы любили его как командира, разделявшего их думы и чаяния, как пламенного большевистского агитатора. «Вместо демократического мира, — разъяснял А. Инюшев, — мы получили буржуазное наступление на фронте, а землю нам дали в преждевременных могилах».
В тюрьме, вспоминает двинец В. С. Денисенко, Андрей Инюшев говорил товарищам, что главная борьба впереди. И когда начались октябрьские бои за власть Советов, он по первому зову Московского военно-революционного комитета вывел своих солдат на штурм старого мира и отдал свою жизнь за революцию.
В разных местах Москвы героически погибли двинцы:
ВЛАДИМИРОВ Степан Владимирович, подпрапорщик из 642-го Стерлитамакского полка;
НЕДЕЛКИН Тимофей Федорович, солдат из 15-го Особого полка;
ТИМОФЕЕВ Гавриил, солдат из 1-го Невского полка.
Арестованные летом 1917 г. Временным правительством за отказ проливать кровь в угоду капиталистам и помещикам, они, не дрогнув, отдали свою жизнь за власть рабочих и крестьян.
«Двинцы дрались как львы», — вспоминал участник октябрьских боев И. Г. Батышев. Они были «ударным кулаком в борьбе с белогвардейским офицерством и юнкерами», — свидетельствовала известная большевичка Т. Ф. Людвинская. «С полным сознанием и святым трепетом каждый из них относился к революции», — писал член Московского военно-революционного комитета А. Я. Аросев.
«Это герои Московского восстания, — сказал другой член МВРК Г. Ломов (Оппоков), — которые во многом своей безоговорочной храбростью определили исход сражения, увлекая за собой широкие солдатские массы. Двинцы дерутся как черти, не щадя своей жизни…»
В честь героев 1-я Новотихвинская улица, близ бывшего Савеловского госпиталя, названа улицей Двинцев.
ЕЛАГИН Григорий Лукьянович (28.XI. 1894–1917). Солдат.
В архивном списке раненых в октябрьских боях есть запись: «Елагин Григорий. Умер. Др. сведений нет».
Тогда, в 1917 г., в вихре бурных событий, потрясавших Москву и страну, сведения о погибшем революционере установить не удалось. Лишь спустя более 60 лет появилась возможность внести поправку в госпитальную запись.