Давай убьём друг друга (СИ)
— Мой адвокат позвонит тебе, если ты заразишь меня гонореей.
Сергей рассмеялся. Резинка, скатанная его быстрыми ловкими пальцами, полетела в мусорное ведерко, стоявшее рядом с кроватью.
— Ну, раз ты так говоришь, — шепнул он, нависая надо мной. — Надеюсь, обойдемся без гонореи.
О да, детка.
Я чуть не выдохнула это вслух, снова почувствовав его внутри. Мне и самой не хотелось между нами никакой преграды, даже миллиметрового слоя латекса. И да, может быть, это ужасно глупо, но я доверяла ему.
Похоже, кое-кто и впрямь слишком давно обходился без секса — и я имею в виду не Сергея. Я почти забыла, как может быть хорошо. Тяжесть мужского тела, жадные поцелуи, все нарастающее удовольствие — рывками, толчками, пока внутри не запульсировало, и оргазм Сергея не стал спусковым крючком для моего собственного — так что мы оба финишировали почти одновременно.
Безотчетным движением я притянула его к себе за шею, как будто он собирался тут же вскочить и куда-то убежать. Всем телом я слышала, как стучит его сердце — быстрые сильные удары в груди. Сергей тяжело дышал мне в плечо, не двигаясь.
Да уж, я и впрямь забыла, что может быть так хорошо.
А может, дело в том, что с Димкой мне уже давно перестало быть хорошо. Слишком он достал меня своим нытьем о работе и браке, чтобы даже в те редкие моменты, когда у нас был секс, я могла полностью отвлечься.
Сергей, кажется, был готов отрубиться прямо лежа на мне, и я слегка потыкала его под ребра:
— Я хочу в душ.
— А… да.
Он скатился с меня, освобождая. Лег на спину и прикрыл глаза рукой, будто даже такой приглушенный свет в спальне казался ему слишком ярким.
Я встала и залюбовалась его телом, без малейшего смущения выставленным во всей его нагой красе. Длинные сухощавые ноги, устало склонившийся на бок член в густых зарослях, дорожка от паха к пупку и впалая линия вверх по животу и груди.
Какая жалость, что это приключение на одну ночь. Я бы не возражала повторить. Повторять. В конце концов, даже если он работает на Штольцев днем, почему ночью не может поработать на Миргородских? Переманить подающего надежды человека — первая заповедь бизнес-конкуренции.
Душевая была совмещена с туалетом. Вместо ванны стояла кабинка с матовыми стенами. Я быстро умылась, кое-как привела себя в порядок — насколько это было возможно без моей косметички. Полюбовалась собой в зеркале. Хорошо что у меня темные брови и ресницы — отсутствие косметики меня почти не портило: чистое, свежее лицо с блестящими глазами. Можно смело выходить.
Я думала, Сергей заснул, и удивилась, обнаружив, что он просматривает какие-то бумаги и хмурится. Видеть это было забавно: он даже не прикрылся, но лицо было откровенно рабочим.
Я прилегла рядом, ненарочито поглядывая в документы. А вдруг удастся узнать какую-нибудь инсайдерскую информацию. Обскакать Штольцев и урвать у них под носом лакомый кусочек, на который они уже нацелились — что может быть приятнее. Жаль, что я не очень понимала в строительстве.
Как часто бывало в минуты расслабленности — или наоборот, нервяка — мне захотелось выкурить сигаретку.
И, кстати, пачка с зажигалкой же лежат в кармане юбки. Если бы Сергей не вышел следом за мной, я собиралась спуститься в курилку.
— У тебя можно курить? — я обошла кровать и вытащила добычу из юбки. Вскрыла пачку.
— Ты куришь? — Сергей посмотрел в мою сторону.
— Иногда.
— Можно, но у меня нет пепельницы. Хотя погоди… — он прыжком соскочил с кровати и пошел к полке у другой стены.
Я вернулась к кровати, любуясь его поджарой спиной и небольшими округлыми ягодицами. А когда он повернулся — дорожкой волос и рельефом спереди.
— Держи, — в мои протянутые ладони легла черная мраморная пепельница. Тяжелая. — Лежит для друзей.
— Спасибо, — я с огромным удовольствием залезла обратно на кровать, откинулась на подушки и закурила.
Нет ничего лучше чем вот так, полулежа, после хорошего секса, блаженствовать с сигареткой. Я курила не часто, могла целыми днями не вспоминать о табаке, но сейчас это стало прекрасным завершением насыщенного дня.
Еще бы чашечку кофе…
Я бы, может, дернула Сергея снова, но тут зазвонил его телефон. Экран осветился, и я увидела имя звонящего: Света.
Сергей, не глядя, нащупал гаджет, поднес к глазам и досадливо поморщился. Провел пальцем по экрану, сбрасывая.
— Почему не берешь? — я выпустила струю дыма. — Твоя девушка?
— Я с ней расстался, — Сергей наконец убрал бумаги в папку, а саму папку бросил на стол. Попал, и документы даже не разлетелись в стороны.
— Давно?
Звонок бывшему в два часа ночи? Бывает.
— Сегодня, — Сергей ухмыльнулся и провел широкой ладонью по моему бедру, задирая полотенце.
— А она об этом знает?!
Вопрос остался без ответа. Сергей поцеловал меня прямо в наполненный табачным дымом рот. Мягко отобрал сигаретку, осторожно затушил. И сорвал с меня полотенце вообще к чертям.
Глава 2
Ни в ту ночь, ни на следующий день, ни даже в воскресенье я так и не попала домой. Поначалу еще порывалась, но любые мои возражения и причины отметались со взмахом руки.
Нет одежды — мы едем в бутик неподалеку. Косметика — там же закупаем небольшой походный набор, и небольшим он был только потому, что я на этом настояла. Телефон — зачем тебе телефон, возьми мой, если надо с кем-то связаться, и на худой конец ведь существуют аккаунты в соцсетях.
Больше возражений я не придумала. Да и, если честно, мне нравилось ощущать себя любимой игрушкой, которую балуют, украшают и не отпускают далеко.
Я знала, что это игра, которая закончится вместе с этими выходными, и Сергей знал это тоже.
Мы так ничего и не рассказали друг другу ни о работе, ни о своих семьях: он только упомянул, что у него есть младшая сестра, восемнадцать лет, второй курс экономического университета: а я сказала про брата: двадцать семь, женат, детей пока нет, работает.
Мы оба, как специально, обходили личные темы, словно без слов договорились считать друг друга просто женщиной и мужчиной, а не двумя узелками огромной сети социальных связей. И я с удовольствием окунулась в жизнь, где я была не Яникой Миргородской, а кем-то вроде домашнего питомца.
За выходные мы много ездили, много ели и много раз занимались любовью, находя для последнего места где угодно: на столе, на кровати, в душевой, перед зеркалом в прихожей, даже на скамеечке для упражнений на пресс, оказавшейся жутко неудобной. Наверное, будь на улице лето, мы обязательно попробовали бы секс на природе — или на балконе — или даже на крыше, — но декабрь безжалостен к эксгибиционистам, так что идею пришлось похоронить.
Секс с Сергеем сводил меня с ума. То ли он безошибочно находил те точки, прикосновение к которым доводило меня до пика, то ли виноваты были переполнявшие меня эмоции, из-за которых я готова была кончить от одного взгляда в его глаза, от дыхания, опалявшего мои губы — но он ни разу не оставил меня неудовлетворенной.
Меня возбуждало даже звучание его низкого насмешливого голоса, он заставлял меня чувствовать себя самкой в течке, готовой на все, лишь бы он раздвинул мои ноги, вошел бы, наполнил собой.
И еще я была без ума от его тела. Мне нравилось в нем все. Гладкая почти безволосая кожа, упругость мышц под моими руками, манера постукивать пальцами в раздумьи. Форма ногтей и угловатые запястья, длинные сухие мускулы, щиколотки с ярко выраженной косточкой, татуировка на левой ноге — какая-то замысловато вырисованная вдоль ступни то ли ящерица, то ли дракон.
В воскресенье вечером он притащил меня ужинать в ресторан. Я заказала пасту с морепродуктами, быстро справилась с ней и сидела, наслаждаясь белым вином, пока Сергей доедал огромный стейк с овощным гарниром. Думала, стоит ли говорить, что в понедельник — так неумолимо надвигающийся — мы расстанемся, и, скорее всего, навсегда. Мне очень хотелось спросить, что он сам думает об этом. В эти два дня мы вели себя как пара, которая давно вместе, но о будущем не заговаривал ни один из нас.