Муж по объявлению

Он встал, чтобы поднять упавший стул.
— Еще один вопрос. Как зовут этого отсталого и твердолобого босса?
— Какой-то старый идиот по имени К.О. Тайлер.
Кристофер замер на секунду, в его глазах мелькнуло странное выражение, которое не на шутку встревожило Глорию. Она не могла бы ничем объяснить этого, но ее сердце наполнилось дурными предчувствиями.
  
4
 
Кристофер так и замер со стулом в руке, как будто в воздухе разорвалась бомба. Но не прошло и доли секунды, как он пришел в себя и пододвинул ей стул.
— Успокойтесь, мисс Хенфорд. Не стоит нервничать во время еды. Это плохо действует на пищеварение.
Она все еще стояла, и ее щеки горели. Шарфик сдвинулся, обнажая идеальную линию шеи. Дивное зрелище, уже не скрываемое бьющейся на ветру шелковой косынкой, было слишком волнующим для человека, который недавно пережил смерть отца. Крис откашлялся, отводя взор от ее груди.
Глория прикоснулась ко лбу, стараясь успокоиться и справиться со своим гневом. И зря. Она была просто прекрасна в своем пламенном порыве. Страсть была ей к лицу. Если она так пылает из-за работы, то какова же она в любви? Его мысли сразу же сменили свое направление, и перед его внутренним взором предстала ее нежная кожа, покрытая капельками пота, смятые простыни, зеленые глаза, полные огня… Ее влажные губы, ласкающие его тело, каштановые пряди, раскинутые по подушке…
Усилием воли Кристофер отогнал от себя эти видения. Он отошел к своему стулу. Когда он опять оглянулся на Глорию, она все еще продолжала стоять.
— Да сядьте же наконец, — отчего-то раздраженно приказал он.
Глория вздрогнула от его слов, но не сразу села. Она распрямила плечи, глубоко вздохнула, аккуратно поправила юбку и лишь после этого заняла свое место. Самое тяжелое было то, что ее открытая грудь снова предстала его взору. Ему так и хотелось протянуть руку и запихать этот дурацкий платочек ей за вырез, чтобы он скрыл нежную плоть подальше от его взгляда. Но он не поддался этому искушению, потому что прекрасно понимал, что в этом случае она тотчас же вскочит и убежит, опять свалив несчастный стул.
Он поднял свой стакан и посмотрел на янтарную жидкость, в которой играл солнечный свет.
— Я все же считаю, что выходить замуж только для того, чтобы получить повышение, очень неразумно.
Глория отвела глаза, взяла вилку и несколько раз ковырнула салат. Ее лицо напряглось, и она прошептала:
— Я не хочу больше обсуждать эту тему. Вам этого не понять.
— Вы так в этом уверены?
Кристофер откинулся на спинку стула и смерил ее насмешливым взглядом.
— А если я скажу вам, что моя мать использовала моего отца, чтобы подняться наверх, а когда он стал ей не нужен, просто бросила его без всякого сожаления?
Она с сомнением посмотрела на него.
— Что-то верится с большим трудом…
Он продолжал смотреть на нее, уже не скрывая своей враждебности.
— Она не вышла замуж за моего отца, но, когда родился я, просто отдала меня ему, выторговав при этом все, чего ей хотелось тогда. Мой отец вырастил меня, любил больше жизни, но так и не смог оправиться от удара, который нанесла ему эта женщина.
Глаза Глории подернулись дымкой грусти, как будто его слова напомнили ей о чем-то, что она постаралась забыть. Она отвела глаза и сказала с искренним сочувствием в голосе.
— Жаль, что так вышло…
Его поразила эта перемена в ней, эта очевидная ранимость. Ее растерянность тронула его, и весь его гнев куда-то ушел без следа.
— Я видел, как мой отец страдал из-за этой эгоистичной женщины весь остаток своей жизни. Он никому не говорил о своих чувствах, но от этого мучился не меньше.
Не в силах больше выносить зрелище, все еще открытое его взору, Кристофер протянул руку, взялся за кончик шарфика и потянул его вниз, чтобы прикрыть пикантную впадинку.
— Так что, мисс, не говорите, что мне этого не понять. Я понимаю все это гораздо лучше, чем кто-либо другой.
Она смотрела на него во все глаза, слегка подернутые влагой. И он не был уверен, было ли ее смущение вызвано его проникновенной речью, или внезапным пониманием того, что ее грудь была открыта его взору такое длительное время.
— Как ужасно, что ваша мать была такая… такая…
— Такая бесчувственная ведьма? — закончил он за нее.
Она уставилась в свою тарелку и опять принялась ковырять еду. Он молча смотрел на нее. Потом сказал:
— Знаете, что я вам скажу? Когда я женюсь… или, скорее, если я женюсь, то только по любви, по глубокой и преданной любви с обеих сторон.
Она помолчала немного, а затем прошептала совсем тихо:
— Желаю вам удачи. Кому, как не мне, знать, насколько жестока и несправедлива бывает эта ваша любовь.
И Глория опять погрузилась в молчание. Спустя несколько минут она бросила на него взгляд украдкой и заявила:
— Я вообще не собираюсь никого использовать. Мои намерения самые чистые и бескорыстные.
Он смотрел на нее со смешанными чувствами. С одной стороны, его все еще раздражала ее настырность, то, что она никак не хотела оставить эту свою идею о поиске мужа по объявлению, но, с другой стороны, ему хотелось обнять ее и успокоить, чтобы туман грусти испарился из ее глаз…
— Как уезжаешь? Ты собираешься бросить меня прямо сейчас?!
Не веря своим ушам, Глория во все глаза смотрела на Люси, которая стояла у входной двери с чемоданом в руке.
— Мне позвонили сегодня утром и предложили работу в другом отделении корпорации, за которую мне будут платить в два раза больше, чем здесь. — Люси выглядела на удивление сконфуженной и растерянной. — Но они предупредили меня, что я должна приступить к работе немедленно, или они найдут еще кого-нибудь на это место.
До Глории еще не совсем дошло то, что случилось. Она без сил опустилась на стул в кухне, чувствуя, как земля уходит из-под ее ног.
— Люси, ведь мы работаем вместе уже пять лет! Я и не знала, что ты хочешь уйти. Я не думала, что тебе было плохо со мной.
— Да нет, мы прекрасно сработались.
— Тогда почему же ты стала искать другую работу?
Люси сконфуженно встряхнула кудрями.
— А я и не искала. Понятия не имею, как они вышли на меня. Но это предложение настолько выгодно, что я просто не могу от него отказаться.
Глория не была удивлена тому что другие компании могли заинтересоваться кандидатурой Люси. Она была очень хорошим секретарем. До настоящего момента Глория не совсем понимала, насколько она зависит от Люси, от ее организаторских способностей. Они к тому же сильно подружились, и Глория рассказывала ей о вещах, о которых никогда не разговаривала ни с кем другим. Теперь, после заявления Люси о том, что она уходит с места ее секретаря, Глория поняла, что одной ей вряд ли справиться со всеми теми планами, которые они нагромоздили вместе.
— Но что же я буду делать без тебя? — жалобно спросила она. — Я ведь тебе так доверяла! Ты так нужна мне, Люси! — Она беспомощно посмотрела на свою помощницу.
Не сводя с нее глаз, Глория поставила чашку с кофе на стол, и темная жидкость плеснула ей на руку. К счастью, кофе был лишь теплым, и она не обожглась.
— Послушай, я ведь практически делаю предложение этим мужчинам… А что, если кто-то из них вздумает воспользоваться мной?
Лицо Люси выражало раскаяние.
— Послушай, Глория, мне очень жаль, но ты же знаешь, что у Терри проблемы с работой, а двух детей совсем не просто поднимать, нам сейчас катастрофически нужны деньги. Так что я никак не могу отказаться от этого предложения. Кстати, мне пришла в голову неплохая идея. Можно попросить нашего соседа присматривать за тем, как ведут себя гости. Если ты закричишь, он может прибежать в ту же минуту…
Глория прикрыла рукой глаза, не веря своим ушам. Ее здравомыслящий секретарь, вернее, бывший секретарь, додумалась до такого абсурдного предложения…
— Здорово придумано… — саркастически проговорила она.