Next

Понадобилось пятнадцать минут, чтобы отмотать пленку нескольких кассет назад и затем включить воспроизведение. Рик увидел, как на автостоянке остановился его «Порше», увидел самого себя, выбравшегося из машины и входящего в здание. То, что произошло потом, удивило его. Рядом с его машиной остановилась другая, из нее вышли двое мужчин, сели в его «Порше» и уехали.
— Они вас поджидали, — сказал Брэд. — Или ехали следом за вами.
— Похоже на то, — согласился Рик. — Позвони в полицию и сообщи об угоне машины, а потом скажи Лизе, чтобы отвезла меня домой.
Последнее распоряжение заставило Брэда растерянно моргнуть.
* * *
«Главная проблема, — думал Рик, когда Лиза везла его домой, — заключается в том, что Брэд Гордон — идиот, но выгнать его Рик не мог. Брэд Гордон — фанат серфинга, фанат туризма, завязавший алкаш, так и не окончивший колледж, — приходился племянником Джеку Ватсону, главному инвестору «Биогена». Джек Ватсон всегда присматривал за Брэдом и следил за тем, чтобы у того была приличная работа. А Брэд постоянно попадал в самые гнусные передряги. Ходили даже слухи о том, что он спал с женой вице-президента компании «Геносистемз» в Пало-Альто, за что его оттуда, разумеется, вышвырнули. Его дядюшка поднял по этому поводу страшную вонь, не понимая, за что увольняют любимого племянника. В конце концов Ватсон договорился до того, что возложил вину за происшедшее на… самого вице-президента.
А что произошло теперь? На автостоянке, оказывается, не работали камеры наблюдения! Целых два месяца! Это заставляло задуматься о том, как вообще обстоят дела в службе безопасности «Биогена».
Рик взглянул на Лизу, которая невозмутимо вела машину. Он взял ее на работу дежурным администратором вскоре после того, как наружу выплыла интрижка его жены с тренером по теннису. У нее был изумительный профиль, и она вполне могла бы стать моделью. Тот, кто спроектировал ее носик, без сомнения, обладал подлинным талантом. Не хуже было и тело — с узкой талией и высокой грудью. Лизе было двадцать лет, и, будучи студенткой Университета Крествью, она устроилась работать в «Биоген» на время летних каникул. Все мужики в компании при виде ее хватались за штаны.
Тем более Рика удивляло, что, когда они занимались любовью, Лиза лежала, как бесчувственный манекен и лишь заметив его растерянность, начинала механически двигаться и неубедительно постанывать. Иногда они даже пыталась что-то говорить: «О да, милый! Ах, возьми меня! Да, да, вот так!» — но и это было до крайности фальшиво и неестественно. Рик видел, что внутри она остается холодной, как ледышка.
Покопавшись в научной литературе, Рик выяснил, что Лиза, скорее всего, страдает клиническим нарушением, называющимся ангедония, которое выражается в неспособности испытывать удовольствие, полном равнодушии к простым радостям жизни — кино, музыке, чтению и сексу в том числе. Лучшей иллюстрацией этого синдрома было поведение Лизы в постели. Самое любопытное заключалось в том, что ангедония, судя по всему, имела генетический компонент и была каким-то образом связана с серповидной долей головного мозга. В один из дней Рик намеревался сделать полномасштабное исследование генетической системы Лизы. Просто так, чтобы проверить правильность своих предположений.
Пока же ночи, проведенные с Лизой, вселяли в него неуверенность в собственных силах. На этой почве у Рика мог бы и вовсе развиться комплекс неполноценности, если бы не Грета, постдок-австриячка из лаборатории микробиологии. Грета было невысокой толстухой, в очках и с короткой мужской стрижкой. Но зато она трахалась, как хорек: визжала, плакала и извивалась. После секса с ней Рик, покрытый потом с головы до ног, хватал ртом воздух и чувствовал себя настоящим половым гигантом.
Машина остановилась возле многоквартирного дома, куда переехал Рик после того, как ушел от жены. Он сунул руку в карман, проверяя, на месте ли ключи.
— Хочешь, чтобы я пошла с тобой? — равнодушно спросила Лиза.
У нее были изумительные голубые глаза с длинными ресницами и сладострастные полные губы. «А почему бы и нет?» — подумалось ему.
— Конечно, — ответил Рик. — Пойдем.
* * *
Он позвонил адвокату, Барри Шиндлеру, и сообщил, что жена похитила у него машину.
— Думаете, это она? — с сомнением в голосе спросил Шиндлер.
— Да, я думаю именно так. Она наняла каких-то парней. Камера наблюдения зафиксировала угон машины и их физиономии.
— А она сама на этой записи есть?
— Нет, только они. Но за всем этим точно стоит она.
— Я в этом сомневаюсь, — проговорил Шиндлер. — Обычно брошенные жены громят машины мужей, а не угоняют их.
— Я же говорю вам…
— Хорошо, я это проверю. Но сейчас я хочу обсудить с вами несколько других вопросов, связанных с бракоразводным процессом.
Тем временем Лиза раздевалась на противоположном конце комнаты. Снимая каждый предмет одежды, она аккуратно складывала его и вешала на спинку кресла. На ней был розовый бюстгальтер и крохотные розовые трусики, сквозь которые покатым бугорком выступал лобок. Никаких кружев, только тонкая ткань, плотно облегающая упругое тело. Лиза завела руки за спину, намереваясь расстегнуть лифчик.
— Я перезвоню вам позже, — сказал Рик адвокату и повесил трубку.
БЛОНДИНЫ ПОПАДУТ В КРАСНУЮ КНИГУ?
Светловолосые люди становятся вымирающим видом и исчезнут через 200 лет
 Как сообщает Би-би-си, исследование немецких ученых, проведенное под эгидой Всемирной организации здравоохранения, показывает, что люди со светлыми волосами постепенно превращаются в вымирающий вид, который окончательно прекратит свое существование к 2202 году. Ученые предсказывают, что последний настоящий блондин будет рожден в Финляндии — стране, в которой процент светловолосых жителей традиционно выше, чем в других местах. Это связано с тем, что процент людей с геном, определяющим светлый цвет волос, становится все ниже. Когда он достигнет нуля, настанет царство крашеных блондинок. Со столь пессимистичным прогнозом согласны не все ученые, но спекуляции на эту тему становятся все более частыми. Недавно перспектива исчезновения блондинов в течение двух столетий упоминалась также в публикации научного раздела лондонской «Таймс», посвященной новым данным, полученным в ходе исследования MC1R — гена, определяющего светлый цвет волос у человека.
 ГЛАВА 016 
 
В джунглях царила тишина. Не стрекотали цикады, не вопила птица-носорог, не слышалось верещания обезьян. Гробовое молчание. И в этом нет ничего удивительного, думал Хагар. Он сокрушенно покачал головой, бросив очередной осуждающий взгляд на десять съемочных групп, кучками расположившихся на лужайке. Телевизионщики то и дело протирали объективы, на которых оседала влага, и вглядывались в чащу листвы над головами. Он велел им соблюдать тишину, и они послушно молчали. Французы беспрестанно курили, оператор немецкой группы жестами показывал своему ассистенту, что делать, и тот так же молча выполнял его указания. Японцы из телекомпании Эн-эйч-кей тоже молчали, а вот телевизионщики с Си-эн-эн постоянно о чем-то перешептывались и меняли объективы, гремя железными коробками. Их коллеги из британской «Скай-ТВ», приехавшие из Гонконга, заявились в абсолютно непригодной для джунглей одежде. Теперь они, сняв кроссовки, отдирали от ног слизней-кровососов и шепотом ругались на чем свет стоит.
Хагар предупредил телекомпании о том, что представляют собой джунгли Суматры и как сложно здесь вести съемку. Он советовал им прислать тележурналистов, имеющих опыт съемки дикой природы, но к его
словам никто не прислушался. Они отправили в Берастаги телевизионные группы, которые оказались поблизости. Единственный талант этих людей заключался в том, чтобы стоять с важным видом перед телекамерой или совать микрофон под нос высокопоставленному собеседнику. Вот и сейчас они выстроились на поляне джунглей, словно ожидая, что из кустов вот-вот выпрыгнет глава какого-нибудь государства и даст им интервью.