Космическая одиссея Инессы Журавлевой

— Попалась, — промурлыкали мне в ухо, и я оказалась сжата в капкане весьма нескромных рук.
Не буду врать, екнуло, даже очень ощутимо так екнуло, и организм тут же отозвался сладкой истомой от предвкушения, но!
— Грабли убрал, — велела я ледяным тоном. — Рома, я сказала!
Рома борзел. Полотенчик, так надежно, казалось бы, защищавший мое тельце, предательски упал вниз, и белая девичья грудь крайне недвусмысленно скользнула в загребущие лапы инопланетного Казановы. Его пальцы ласково скользнули по моментально напрягшимся соскам, и я закусила губу, чтобы не польстить аттарийскому самолюбию тихим стоном. Собрала волю в кулак, черт, кулак был до отвращения слаб, а воля упорно в него не лезла, но все же…
— Отпусти меня, — строго велела я.
— Ты этого действительно хочешь? — обжигающие мужские губы проложили дорожку поцелуев от мочки уха до плеча.
— Я, — судорожно вздохнула, потому что губы были невероятно ласковыми, как и руки, чтоб его, — хочу…
— М-м? — вопросил синеглазый негодяй, возвращаясь обратно к мочке уха, и чуть сжал ее губами.
— Тайлар Грейн, — приятный голос системы ворвался в туманящееся сознание, которое никак не желало идти вразрез с нарастающим возбуждением. — Командир Ардэн приглашает вас и вашу гостью на совместный ужин в своей каюте.
Рык, вырвавшийся из груди Ромы, напоминал рев обломанного самца гориллы. Еще бы, его намерения недвусмысленно упирались мне в спину. Воспользовавшись заминкой, я вывернулась из рук синеглазого и оценила… крота. Мли-ин, мои подозрения показались крайне нелепы, и там он был хорош тоже. И сверху, и снизу, и все работало. Так и хотелось пробежаться кончиками пальцев по его шелковистой «шкурке». «А как ходит твой поршень?». Мама моя, даже дыхание перехватило от захлестнувшей фантазии, как он будет ТАМ ходить.
— Тайлар Грейн, — напомнила о себе система.
— Мы скоро будем, — скрипнув зубами, ответил Рома. — Прости, милая, нам придется идти.
— Конечно-конечно, — живо согласилась я, пятясь от синеглазого. — Без проблем.
Он окинул меня тяжелым взглядом, вздохнул и пошел одеваться. Я же спешно нырнула в сумку. Раз ужин с командиром, значит спортивный костюм — моветон. И достала платье. Короткое такое, обтягивающее фигуру, как чулок, и с открытой спиной, очень открытой, по самое не балуй. Ну, я готовилась к томным вечерам в баре, которые мне обещала реклама турбазы. Только волосы мокрые, ни грамма косметики и… белые тапочки. А были туфли, были! Как раз под это платье. Уроды. От обиды враз схлынули все остатки возбуждения, и я зло посмотрела на Рому.
Он уже оделся и теперь красовался в свежем комбезе цвета «хаки». У-у, нелюдь.
— Волосы можешь высушить в душевой, просто прикажи подать теплый воздух, — порекомендовал Роман.
В душевую я входила с опаской. На зеркальную стену вообще старалась не глядеть.
— Система, мне бы теплый воздух, — осторожно попросила я.
Фен во всю душевую впечатлил. Самое удивительное, что ощущения сухости кожи после такой сушки, даже не возникло. Да и волосы оказались на удивление мягкими и приятными. Выходила из душевой я уже в платье, потому что машинально утащила его вместе с собой, а вот нижнего белья под ним не было. А почему? А потому что — уроды! Трусы-то сперли, оставив мне одну пару шортиков, а их я выкупала под холодным душем. От сознания собственной развратности, я почувствовала новый прилив жара внизу живота, да еще и оценивающий взгляд Ромы подлил масла в огонь моего состояния. Но я воинственно натянула свои тапочки, разом растеряв все ощущение роковой женщины, поправила волосы и шагнула к двери.
— Инна, ты очень красивая, — сказал мне синеглазый сожитель.
— Идем уже, — проворчала я, скрывая за неприветливостью то, что комплимент достиг цели.
Каюта командира «Гордости Аттарии» оказалась трехкомнатной квартирой, и немаленькой. В гостиной, как я окрестила помещение, где стоял стол, уже находились другие приглашенные. Должно быть, корабельная элита. Присутствовали на званом ужине только военные и ученые, знание — сила, а цвета комбинезонов я усвоила сразу. Наше с Ромой появление привлекло внимание, верней, мое. Из четырех женщин, находившихся в командирской каюте, я была единственная в платье. И судя по вытянувшимся лицам всех присутствующих, подобного на их планете не носили. Совершенно спокойно принял мой наряд только Рома — ему он вообще понравился, потому что по дороге сюда этот озабоченный бабуин, то и дело поглаживал, то обнаженную спину, то пониже нее. Я шипела, он получал удовольствие. Я же говорю — извращенец.
Вторым, кто не впал в продолжительный офигей, был хозяин каюты. Он с заметным интересом оглядел меня с ног до головы, затем окинул быстрым взглядом своих гостей, и на губах правильной формы появилась ироничная, почти издевательская ухмылка.
— Добрый вечер, дамы и господа, — я старалась быть вежливой.
— Приятного вечера, — ответил Ардэн и сделал приглашающий жест.
Я подняла взгляд на Рому и отметила, что он хмурится. Причина такой перемены в настроении стала понятна быстро. Дело в том, что нам предназначались места в разных концах стола. Пустовал стул рядом с командиром, и это было явно место первого помощника. И на другом конце стола, как раз напротив самого Ардэна. Я нахмурилась вместе с Ромой. Во-первых, мой синеглазик уже как-то стал мне почти родным — все-таки он единственный, кого я более-менее узнала… и это я не говорю о том, что он видел меня голой, как и я его. Остальных же видела в первый раз, и дружелюбия в их взглядах было мало. А во-вторых, ехидная рожа командира «Гордости Аттарии» не способствовала правильному пищеварению.
— Ну, что же вы встали? — фальшиво изумился главенствующая на корабле язва. — Проходите. Место для твоей гостьи, Грейн, приготовили…
— Спутницы, тайлар Ардэн, — сухо ответил Рома. — Тайлари Журавлева, — кто? — Моя спутница, и, как спутница, должна сидеть рядом со мной. Этикет вы еще должны помнить по Военной Академии и урокам вашего наставника.
Речь моего сожителя почему-то произвела эффект разорвавшейся бомбы. Мужчины поперхнулись, женщины изменились в лицах. Одна так вообще брезгливо фыркнула. Меня это завело. Хрен его знает, кто такая эта таинственная тайлари, но моя рабоче-крестьянская кровь вскипела в жилах. Не для того мой прадед Зимний брал, чтобы на меня, как на галактический отброс смотрело это инопланетянское снобье.
— Роман, — позвала я, — А в вашем продвинутом мире здороваться не приучены? Или я им личиком не вышла?
— Приучены, — усмехнулся синеглазый. — И личико у тебя замечательное.
— Не могу с тобой не согласиться, — важно кивнула я и направилась к выделенному мне месту. — Ой, какая прелесть, меня рискнули посадить за стол. А что ковриков и мисок не было? Или решили рискнуть? Может, хотите пощекотать себе нервы и послушать, как я чавкаю?
— А вы чавкаете? — живо заинтересовался Ардэн.
— Ага, и на пол сплевываю, — совершенно серьезно ответила я. Местная публика сдвинулась ближе к командиру.
— Инна, — окликнул меня Рома, но я зависла над товарищем в зеленом.
Зеленый смущенно потупился, после заерзал, закашлялся, склонил голову еще ниже и побагровел. Я продолжала гипнотизировать его взглядом. Неуютно себя почувствовал не только облюбованный мною индивид, но и остальные сотрапезники.
— Инна, что-то не так? — спросил Ардэн, убрав с лица ехидное выражение.
— Не так, — подтвердила я.
— Вас чем-то смущает тайлар Гиррес?
— А вас не смущает? — полюбопытствовала я, не отводя глаз от зеленого.
— Меня нет, — ирония вернулась к командиру «Гордости». — Тайлары и тайлари, вас смущает тайлар Гиррес? — поинтересовался он у остальных.
Рома, устав ждать моего внимания к своей персоне, подошел ко мне и отодвинул стул, предлагая мне сесть.
— Хоть один воспитанный мужчина на весь корабль, — я закатила глаза. После села и чопорно кивнула. — Благодарю, Рома.
— Система, — позвал синеглазый, и его стул и тарелка с приборами оказались рядом со мной.