Космическая одиссея Инессы Журавлевой

— У вас на борту прима? — изумилась кукляндия, не дав ему договорить. — Где вы ее раздобыли?
Вот тут перекосило уже меня. Я метнула в красотку злобный взгляд.
— О, агрессивная? — вскинула она тонкие брови. — Ведет себя прилично?
— Нет, гадит по углам и грязно матерится, — ответила вместо зависших мужиков, после наградила их презрительным взглядом и свернула за Симой.
Никто меня не догнал, успокаивать не кинулся, и я окончательно обиделась. А пошли они. Пойду гулять с Русей, а эти пусть теперь куклу делят. Сима, заметив мою зверскую рожу, открыла было рот.
— Молчи, — остановила я ее. — Когда приземляемся?
— Через пару часов, — ответила она. — Инусь…
— Ни слова, — повторила я.
Сима пожала красивыми плечами, и мы продолжили мой путь к новому другу. Русю мы нашли в его каюте. Ага, просто вломились. Я перла, как танк, потому Серафима просто открыла передо мной двери.
— А…
Только и произнес офигевший тайлар Брэн. Он возлежал на подобии кушетки и читал. Из одежды на нем были только обтягивающие штаны. Я даже невольно залюбовалась. Атас, они тут все сложены. Прямо сплошные боги Древней Греции.
— Привет, — сказала я, бухаясь рядом с ним. — Как ты?
— Хорошо, — кивнул он, все еще находясь в состоянии шока.
— Идем тусить на Ингвею, — выдала я без всяких предисловий. — Только у меня денег нет.
— У меня есть, — ответил чистосердечный Руся. — А…
— Не говори мне о них, — рявкнула я.
— Ладно, — пожал плечами штурмовик. — Я там несколько таких местечек знаю, тебе понравится, — он подмигнул, и я, наконец, расслабилась. — Только все равно лучше тебе у них отпроситься… или по-тихому сбегать будем?
— По-тихому, — уверенно кивнула я. — Да им и не до меня теперь.
Воспоминание о кукле больно царапнуло, и я невольно выдала одно нецензурное земное слово. Брэн не понял, но впечатлился и, похоже, взял его себе на заметку. Глубина морального падения аттарийцев, после моего воцарения среди них, все увеличивалась. Мне на мгновение стало стыдно, но очень на короткое мгновение, и где-то в глубине души. Где-то очень глубоко, как говорил товарищ Новосельцев.
До приземления я так и сидела в каюте Руси. Он успел одеться и теперь рассказывал мне про Ингвею. Я же попросила Симу принести мое бирюзовое платье и туфли. Платье, очутившись у меня в руках, радостно шуршало херосским шелком и льнуло ко мне, как родное. Руся оценил и важно покивал, назвав меня красавицей. После этого я совсем оттаяла и теперь ждала с нетерпением нашего похода в Разгуляево.
— Будем пить! — заявила я.
— Еще как будем, — покивал Брэн. — Оторвемся, б… — козырнул он моим определением нашей прогулки и тем самым нецензурным словом, удачно соединив их. Я стыдливо отвела глаза и печально вздохнула. Ну как дети, честное слово, ничего сказать нельзя.
Но уже через минуту я стыдиться опять перестала, потому что «Гордость» вошла в верхние слои атмосферы Ингвеи. Русик шлепнулся на свой упругий зад рядом со мной и положил руку на плечо.
— Не боись, Инусик, свалим по-тихому, я выведу, — подмигнул он.
А когда «Гордость» заняла свое почетное место на благословенной земле Ингвее, мой будущий собутыльник схватил меня за руку, и мы рванули к отсеку, где стояли спайлеры.
— У вас две минуты, — произнес голос Симы. — Рвите когти, я прикрою. Продержусь, сколько смогу.
— Эх, сидеть мне вечно в карцере, — осклабился Руся, и шлюз открылся.
Мы рванули. Так рванули, что только завихрения остались позади.
— Йа-ху! — взвизгнула я.
— Еще какое, б… — счастливо подхватил тайлар Брэн.
Надо ему объяснить смысл этого слова… потом, когда выпьем. Если не забуду, конечно. Я с интересом рассматривала город за окном спайлера. Время было вечернее, самое то для загула. Город сверкал тысячами огней, голограмм, летательных аппаратов, с которых разворачивалась реклама разных заведений. И хорошо, что мне можно было подготовиться к местной публике, разглядывая пешеходов. Тут такие экземпляры попадались, мама дорогая. Но убил меня червь с руками а-ля Джабба, обнимавший за талию двух дам гуманоидного типа. Надо заметить, что одеты они были так, что мое черное платьице казалось одеянием монашки, я даже пожалела, что не надела его.
В общем, выходила я из спайлера, уже не пялясь на ингвейцев и иже с ними.
— От меня ни на шаг, — велел мне Руся.
— Да куда ж я от тебя денусь, — усмехнулась я.
И мы вошли в сумрачное заведение. Антураж подземелья был таким реалистичным, что я невольно поежилась. Русик по-хозяйски обнял меня за плечи и повел сквозь пещеры, в которых развлекались инопланетяне. Я старалась сильно не открывать рот и Русю не отгоняла. Уж лучше пусть будет сразу видно, что я не одна.
— Куда идем? — спросила я.
— В гуманоидный зал, — ответил Брэн.
Гуманоидный зал оказался третьим по счету. Я прямо себя дома ощутила. Световые блики, танцующие на подиуме девушки, даже барная стойка. К ней-то мы и направились.
— Два «Взрыва», — сказал Руся бармену.
— Взрыв мозга? — усмехнулась я.
— По эффекту похоже, — рассмеялся мой собутыльник. — Сейчас расслабит и понесется.
— Душа в рай?
— На поиски приключений, а они всегда где-то рядом, — хмыкнул Руся.
— Кому ты это говоришь, — хохотнула я.
Нам подали две мензурки со светящейся голубоватой жидкостью. Я с подозрением принюхалась, затем высунула язык и смочила его кончик в странном пойле. Скосила глаза и попыталась рассмотреть кончик языка. Язык, как язык. Я пожала плечами.
— Поехали, — отсалютовала Русе, наблюдавшему за мной с любопытством.
— Куда? — поинтересовался он.
— Забей.
— Кого?
— Козла, млин, — рявкнула я, и мы жахнули по первой.
Сначала стало просто тепло и приятно. Затем даже горячо, а затем…
— Вау! — вскрикнула я, когда меня накрыло, и зал взорвался мириадами искр.
— Йа-ху-у, — рядом заревел Руся, схватил меня за руку и потащил в центр зала, где под странную трансовую музыку извивались тела гуманоидов.
Искры опали, оставив ощущение безудержного веселья и полный пофигизм. Единственное, о чем я сейчас жалела, так это о длинном платье. О-па, и бирюзовая неженка поползла вверх по ногам, меняя свой фасон. И через минуту на мне уже было короткое платье с небольшим шлейфом, не мешавшем движению.
— О-о-о, — довольно завыла я.
— Отличные ножки, — подмигнул Руся.
— Я вообще — идеал, — гордо возвестила я, входя в раж.
Сознание полностью слилось с музыкой, увлекая в свой водоворот. На то, как танцуют рядом, я не смотрела. Душа просила отрыва, и я отрывалась. Что в танце, извиваясь в одном ритме с моим партнером по загулу, что в залихватском уханье очередного пойла, когда мы возвращались к стойке. Затем снова тонула в музыке. Руки моего приятеля в этот момент без стеснения скользили по моему телу, сжимали бедра, и мы превращались в одно целое, двигаясь в такт. Я прижималась спиной к его груди, закидывала руки назад и медленно сползала по его телу вниз. Руся переплетал наши пальцы, и я начинала обратное движение. На нас поглядывали. Кто-то пытался пристроиться, но одно плавное движение, и мы уже опять одни. К нам кто-то подходил, со мной пытались заговаривать, но Брэн отгонял каждого нового соискателя грозным рыком.
— Ин, валим дальше, — предложил Руся.
— Валим, а куда? — спросила я.
— Поиграем, — осклабился мой собутыльник.
Идея легла в масть. Я помахала ручкой бармену, и мы сорвались на поиски приключений. Местное казино встретило нас руганью на входе. Какого-то проигравшегося осьминога выкидывали из дверей. Он упорно цеплялся за все вокруг своими присосками и что-то требовал на непонятном мне языке.
— Кричит, что его обманули, — перевел мне Брэн.
— А, это нормально, — кивнула я.
Руся заржал, и мы вошли в освободившуюся дверь, когда осьминога шарахнули шокером и все-таки выкинули на улицу. Мой дружбан уверенно вел меня вверх по лестнице, затем свернул в очередной зал, где имелись все атрибуты бара, а так же игральные столики, где раскидывали тонкие пластины, похожие на карты. Только их обозначения мне были совершенно непонятны.