Соперник

У Гаррика перехватило дыхание. Он усиленно напоминал себе, что эти факты известны доброй половине Англии, и все же… Нет, он не должен питать пустых надежд, не должен верить мошеннику!
– А помнишь свой тринадцатый день рождения? Что тебе подарил тогда отец?
– Фитильное ружье, – улыбнулся Лайонел.
Гаррик вспотел от волнения. Лайонел действительно получил тогда в подарок отличное фитильное ружье. Великий Боже!
– Можно теперь задать вопрос тебе? – вкрадчиво произнес Лайонел.
Гаррик настороженно кивнул.
– Помнишь, когда мы были еще совсем мальчишками, тебе было лет шесть-семь, не больше, мы отправились на верховую прогулку и сбежали от гувернера, а потом по-настоящему заблудились и никак не могли найти дорогу домой. Нас нашли всего через четверть часа, но мы оба ужасно перепугались, особенно ты. В тот день нас обоих оставили без ужина. В наказание, – улыбнулся Лайонел.
– Нет, этого я не помню, – глухо отозвался Гаррик. Он был настолько сбит с толку и совершенно ошарашен, что вряд ли вспомнил бы столь давний эпизод, если бы даже захотел.
– Вот видишь, – довольно улыбнулся Лайонел, – разве упомнишь в точности все, что произошло с тобой в детстве.
И тут он приблизился к Гаррику почти вплотную.
– Я так рад видеть тебя, Гаррик…
Тот пристально смотрел в голубые дружелюбные глаза незнакомца, не в силах принять окончательное решение. Неужели и впрямь свершилось чудо и Лайонел воскрес из небытия?! Ему очень хотелось, чтобы это оказалось чистейшей правдой, но его продолжали терзать сомнения.
Человек, стоявший перед ним, вполне мог быть его братом. Рассказанная им история была невероятной, но вполне правдоподобной.
– Ну хорошо, давай будем хотя бы друзьями до тех пор, пока ты не определишься на мой счет, – предложил с улыбкой Лайонел.
– Не знаю, что и ответить, – произнес Гаррик в замешательстве и, помолчав, добавил уже гораздо решительнее: – Если я выясню, что ты самозванец, тебе придется дорого заплатить за свой обман!
В нем снова закипал гнев. Он вспомнил страдания матери и поспешил к выходу, но уже у самой двери Лайонел вновь тихо окликнул его:
– Гаррик, тебе не о чем волноваться. Я – твой старший брат Лайонел.
 
Глава 13
Надев большую соломенную шляпу и взяв в правую руку садовую лопатку, Оливия опустилась на колени. Рядом с ней примостилась и Анна, готовя землю для посадки молодых розовых кустов. Вокруг матери и дочери буйно цвели бегонии, герани, петунии, маргаритки, нарциссы, тюльпаны, розы и даже подсолнухи.
Ухаживать за цветами всегда было для них в радость. Но на сей раз для Оливии это нехитрое занятие стало еще и средством занять свою голову чем-то иным, кроме Гаррика де Вера.
Она твердила себе, что не должна думать ни о нем, ни о том, что случилось с ними в Стэнхоуп-Холле. Гаррик де Вер в сентябре женится на Сьюзен Лейтон, и никакого иного будущего ожидать не приходится.
Оливия на миг прервала посадку роз и закрыла глаза. Ее обуревали противоречивые чувства – радость и отчаяние, блаженство и огорчение… Внезапно перед ее мысленным взором предстало ошеломленное, бледное лицо Гаррика, читавшего послание от графа Стэнхоупа… Да, забыть такое совершенно невозможно!
Господи, да что же с ней творится? Неужели она влюбилась в мужчину, который обручен с другой? Как же все это произошло?
А сам де Вер? Может ли мужчина столь страстно ласкать женщину, не любя ее? На этот вопрос у нее не было ответа. Наверняка она знала лишь то, что Арлен никогда не был так ласков и неутомим с ней в постели. Никогда его прикосновения и поцелуи не вызывали в ней такого острого наслаждения, какое ей довелось испытать в объятиях Гаррика. Собственно, до той ночи в Стэнхоуп-Холле она и не подозревала, что способна на такую пылкую страсть. Ах, как ей хотелось снова увидеть его, почувствовать его прикосновения…
– Мама, не надо так печалиться, – вдруг попыталась утешить Оливию Анна, словно прочитав ее мысли.
Пораженная чуткостью дочери, та порывисто обняла дочь за плечи и прижала к своей груди.
– Иногда человеку бывает грустно, но это проходит, – задумчиво сказала она, мысленно сожалея, что ее эмоциональное состояние отражается на восьмилетней девочке, которой рано еще сопереживать матери.
– С тех пор как мы уехали из Стэнхоуп-Холла, ты сама не своя, мамочка, – тихо проговорила Анна. – Я боюсь за тебя… Это все из-за лорда Кэдмона?
Только этого еще не хватало! Неужели Анна догадалась о природе их отношений?! Должно быть, ее испугала глубокая печаль матери… Впредь нужно контролировать собственные эмоции.
– Лорд Кэдмон всего лишь друг, – отозвалась Оливия, стараясь говорить как можно беспечнее.
– Мне он очень нравится, – улыбнулась девочка.
Оливия отвернулась, не в силах скрыть сердечную боль. Как могло бы все быть хорошо – он, она и ее дочь… Напрасные надежды. Не стоит даже думать об этом!
– Мама, к нам едет почтовая карета! – неожиданно воскликнула Анна.
Оливия обернулась. По извилистой дороге к поместью действительно приближалась почтовая карета, поднимая за собой облака пыли. Анна давно научилась узнавать ее по особенному стуку колес и, возможно, по вибрации почвы.
– Наверное, почтальон привез нам письмо, – пробормотала Оливия, поднимаясь с колен.
Она взяла Анну за руку, и они вместе отправились к воротам, у которых уже остановилась карета. Сидевший на козлах почтальон приветливо улыбнулся Оливии и ее дочери.
– Добрый день, миледи! Добрый день, Анна! Я привез вам письмо из Лондона, – сказал он, спрыгивая на землю.
Оливия знала, что де Вер не станет посылать ей письма, и все же в ее душе шевельнулась слабая надежда.
– Добрый день, мистер Смит! Благодарю за письмо, – любезно улыбнулась она, принимая запечатанный конверт. Быстро взглянув на печать, она сразу поняла, что оно от Лейтонов.
Пока Оливия разочарованно вертела в руках конверт, почтальон угостил Анну конфеткой и, проворно забравшись на козлы, натянул вожжи.
– Прощайте, миледи! Прощай, Анна!
Через минуту карета скрылась в облаке пыли.
Сломав восковую печать, Оливия узнала почерк Сьюзен.
«Дорогая Оливия!
Я очень скучаю без вас. Кстати, вернувшись в деревню, вы упустили возможность отлично повеселиться на всевозможных балах и приемах, которых этим летом необычайно много! Меня всюду приглашают, потому что я теперь официальная невеста лорда Кэдмона. Конечно, это не совсем удобно, ибо мой жених ни разу не сопровождал меня, и все интересуются причиной его отсутствия.
Честно говоря, я и сама не знаю, что думать. Кажется, на короткое время он уезжал за город, но уже давно вернулся в Лондон. С тех пор он не то что ни разу не появлялся со мной на балах, но даже не приезжал к нам домой. Впрочем, это и к лучшему, поскольку я, как ни стараюсь, не могу найти в своем сердце ни капли симпатии к этому человеку.
Кстати, вы слышали потрясающую новость? Воскрес из мертвых его старший брат, которого все оплакивали целых четырнадцать лет! Лондонское высшее общество разделилось: одни верят в чудесное воскрешение, другие считают этого человека мошенником. Должна признаться вам, Оливия, этот Лайонел де Вер блестящий кавалер. Он ослепительно красив, его манеры безупречны. Почти все женщины от него без ума. Лично я верю в то, что он действительно старший брат Гаррика де Вера. Ни один самозванец не мог бы так безупречно играть эту роль. К тому же он поразительно похож на графа Стэнхоупа. Я постоянно встречаю его на балах. Он прекрасно танцует, а его остроумие неподражаемо! Ах, он просто очарователен!
Интересно, как могут два брата быть столь непохожими друг на друга?
Вам должно быть понятно, что возвращение Лайонела де Вера сильно расстроило моих родителей: ведь они хотели выдать меня за наследника Стэнхоупов. Впрочем, граф пока еще не сделал публичного заявления о признании этого человека своим старшим сыном и наследником. Знаете, Оливия, мне очень хочется, чтобы именно Лайонел оказался настоящим наследником Стэнхоупов.