Соперник

– Даже представить себе не могу, чье присутствие ты ощутила там, на чердаке, – откровенно признался Гаррик, бережно вытирая слезинку с ее щеки.
– А еще я с самой первой нашей встречи знала, что стоит только нам дать волю своей страсти, как на наши головы обрушатся ужасные несчастья, – сокрушенно проговорила Оливия.
– Но все не так… – попытался возразить он.
– Нет! Не перебивай меня. Суди сам: вышло так, что и твой, и мой привычный мир рухнул безвозвратно, наше с Анной будущее в опасности…
– Значит, ты сожалеешь о том, что между нами произошло?
– Нет. Но Арлен, как ты и сам теперь понимаешь, человек жестокий и непредсказуемый. Он ненавидит меня за мой дар ясновидения. Ненавидит… и боится.
– Но почему?
– Частично потому, что мои родители обманули его, а он прощать не умеет. Он считает, что я проклята. Видимо, потому что сам весьма порочен и боится расплаты за свои злодеяния. Он и Анну считает проклятием.
У нее комок подкатил к горлу, и она, взглянув на спавшую дочь, ласково коснулась ее детской ладошки.
– Мы с Анной держали ее дар в строжайшем секрете от Арлена, – продолжила Оливия. – Она видит гораздо сильнее, чем я, Гаррик. А ведь она совсем еще ребенок! Какая жизнь уготована ей? Неужели такая же, как у меня, полная одиночества и всеобщего непонимания, смешанного со страхом и презрением?
– У нее будет прекрасная жизнь, – отозвался Гаррик с какой-то необъяснимой убежденностью. – Рядом с ней всегда будешь ты, ее мать, а со временем у нее будет свой дом и своя семья.
– Но кто захочет взять ее замуж? Мои родители не любили меня из-за моего дара, а Арлен так просто возненавидел, когда узнал. Я выросла в полном одиночестве. У меня не было друзей, потому что все боялись и осуждали меня. Родив Анну, я стала защищать ее от жестокостей внешнего мира… Знаешь, мои родители, успешно сбыв меня с рук и выдав замуж за Арлена, ни разу не навестили меня, ни разу не написали даже коротенького письма. Господи, что будет с Анной, если Арлен нас настигнет?
– Оставаться в доме этого жестокосердного мерзавца было просто опасно, – сказал Гаррик. – Что же касается будущего Анны, мы с тобой постараемся сделать его счастливым.
– Мы? В Америке? – удивленно подняла на него глаза Оливия. – Значит, ты отказываешься от своей семьи? А в Америке мы будем жить во грехе, притворившись мужем и женой? Но рано или поздно все откроется, и что тогда? Гаррик, я не знаю, что делать… А вдруг Арлен обвинит тебя в преступном похищении жены и дочери? Меня это ужасно пугает… Теперь не только мы с Анной в опасности, но и ты тоже.
Гаррик нежно обнял ее и прижал к своей груди, ласково поглаживая ее светлые волосы. Оливия же тихо плакала от страха и смятения.
– Я сделаю все возможное, чтобы защитить вас с Анной, – проговорил он. – Все будет хорошо, Оливия, потерпи… А за меня бояться не надо. Поверь, я знаю, что говорю.
– Но что же нам теперь делать? – тихо всхлипнула Оливия. – У нас не остается иного пути, кроме постоянного бегства от Арлена. Знаешь, мне не дает покоя мысль о том, что если бы мы с Анной сбежали без тебя, Арлен вскоре простил бы нас и отпустил с миром…
Гаррик замер не веря своим ушам. Прошло несколько томительных минут, прежде чем он спросил:
– Ты хочешь, чтобы я ушел? Хочешь, чтобы я вернулся к отцу с матерью?
– Нет! Но Арлен способен на все, я уверена в этом!
Оливия вдруг побледнела, на лбу ее выступила испарина.
Очевидно, перед ее мысленным взором сейчас предстало ужасное будущее. Закрыв глаза, он постарался отогнать от себя эти мысли. Он не хотел знать, что именно она увидела.
– Оливия, я не допущу, чтобы вы с Анной отправились в Америку без меня, без моей помощи и защиты, – чуть хрипло произнес он.
– Но если ты отправишься вместе с нами, Арлен никогда не оставит нас в покое! – воскликнула Оливия с отчаянием в голосе.
Конечно, она была абсолютно права, и Гаррику стало не по себе.
– Значит, нам придется разобраться с ним еще до отъезда в Америку, – решительно заявил он.
– О Боже! – прошептала испуганная Оливия, глядя на него широко распахнутыми глазами. – У вас с Арленом давние счеты? Почему ты ничего мне об этом не рассказывал?
– Расскажу, когда настанет подходящий момент, – коротко ответил Гаррик.
– Это как-то связано с Элизабет? Ты когда-то был… ее любовником?
– Да, с Элизабет, – буркнул он неловко.
– Она мне говорила, – прошептала Оливия, опустив глаза.
– Могу себе представить, что она тебе наговорила, – вспыхнул Гаррик. – Она известная лгунья.
– Ты любил ее? – спросила Оливия звенящим голосом.
– Нет. Я был тогда еще мальчишкой, а она – очень красивой и соблазнительной женщиной. Я тогда не думал о том, что у нее в голове и что в сердце. Заботился только об исполнении ее желаний… Надеюсь, ты меня понимаешь?
– Кажется, да. Элизабет представила вашу связь Арлену в выгодном для нее свете, и он тебя возненавидел. Возможно, она даже влюбилась в тебя, потому и ненавидит по сей день.
– Элизабет любит только себя, – возразил Гаррик.
– Это так, – кивнула Оливия, – но, несмотря на всю свою гордыню и эгоизм, она таки влюбилась в тебя, по всей видимости.
– Никогда об этом не думал, – проворчал Гаррик. – И вообще лучше оставим это. Все было так давно, целых одиннадцать лет назад! Мне тогда исполнилось всего пятнадцать. Теперь это не имеет ровно никакого значения, но Арлен с тех пор воспылал ко мне ненавистью. Оливия, разве ты не понимаешь, что мне нужна только ты?!
Глаза ее наполнились слезами.
– Я такая глупая… Прости, Гаррик. Ради меня и Анны ты подвергаешь опасности свою жизнь, свое будущее…
Вспомнив первую встречу с Оливией, Гаррик невольно улыбнулся и поцеловал ее в нос. Она тут же порывисто прижалась к нему всем телом, спрятав заплаканное лицо у него на груди.
– Пойдем ко мне в комнату, – прошептал Гаррик, отогнав прочь мысли о Элизабет и ее брате.
Она молча подняла на него глаза.
Взяв ее руку, он поднес ее к губам и поцеловал со всей страстью молодого сильного мужчины. Глаза Оливии потемнели от возбуждения, и он тотчас прильнул к ее устам. В это мгновение он испытал такое жгучее желание, какого никогда прежде не испытывал! Он и сам не на шутку испугался: что, если Оливия исчезнет из его жизни столь же внезапно, как и появилась? Что, если Арлен все-таки выследит их и вернет ее силой?
– Оливия, прошу тебя, пойдем, – снова прошептал он, бросив взгляд на спавшую Анну.
– Гаррик, я тоже сгораю от любви… Но вдруг Анна проснется? Одна, в темной чужой комнате…
Гаррик едва удержался, чтобы не застонать.
– Оливия, я хочу быть с тобой.
Он чуть было не сказал: «А вдруг это последняя наша возможность побыть вдвоем?» Он знал, что время теперь работало против них, и почти физически ощущал его неостановимый бег.
– Я тоже хочу быть с тобой, очень хочу, – прошептала она. – Господи, что же с нами происходит?
– Мы любим друг друга… – тихо произнес Гаррик.
До сих пор ни один из них не говорил о любви, и сейчас ему нестерпимо хотелось услышать то же самое от Оливии.
– Я полюбила тебя, Гаррик де Вер, еще до того, как мы познакомились, – таинственно улыбнулась она.
В душе он так и возликовал, а вслух произнес:
– Разве так бывает?
Помедлив, Оливия пояснила:
– Я познакомилась со Сьюзен и ее родителями за несколько дней до того, как ты приехал в дом Лейтонов в Лондоне. Это случилось в Эшбернэме, где они гостили по приглашению моего мужа. Как только Сьюзен рассказала мне о своей помолвке, я мысленно увидела тебя, Гаррик, так явственно, словно уже давно была с тобой знакома. Я сразу поняла, что ты не виноват в смерти своего брата, хотя весь свет обвинял тебя в этом. Прежде со мной такого никогда не случалось.
Она взглянула в его глаза и уже не отводила взгляда.
– Я очень рад, – хрипло прошептал он и снова страстно поцеловал ее руку.
Когда он наконец отпустил ее, Оливия улыбнулась и погладила его по щеке.