Соперник

Арлен послушно запер дверь и повернулся к сестре.
– Смею надеяться, никто и не подозревает, насколько сильно я тебя люблю, – двусмысленно улыбнулся он.
Она залилась заразительным смехом, нисколько не опасаясь, что ее услышат слуги. В этом была вся Элизабет – самоуверенная до предела.
– Ты не забыла? Сегодня мы уезжаем, – напомнил ей Арлен.
– Я знаю, но, честно говоря… мне что-то нездоровится, и я хотела бы остаться здесь, в деревне, еще на несколько дней.
Арлен сразу же вспомнил, что она действительно недомогала последние дни.
– Но ведь ты ненавидишь деревню.
– Так-то оно так, но сейчас мне почему-то лучше здесь, на свежем воздухе. А ты поезжай без меня, Арлен, я нисколько не обижусь. Я останусь здесь еще на день-два, а потом приеду в город, – улыбнулась она.
– Хочешь, я тоже останусь, – неуверенно предложил Арлен, которому очень хотелось уехать наконец в Лондон.
– Дорогой, – потрепала его по щеке Элизабет. – Хоутон пробудет в Лондоне еще по крайней мере дня два. Потом он отправится со своими дружками куда-то в Шотландию, и я буду в твоем полном распоряжении.
Немного поразмыслив, Арлен согласно кивнул.
– Ладно, я поеду в Лондон, а ты постарайся как следует отдохнуть и набраться сил, чтобы мы могли вволю поразвлечься, когда ты вернешься.
Элизабет улыбнулась и поцеловала его в щеку.
– Не волнуйся. Что еще делать в этой глуши, кроме как есть и спать?
Арлен рассмеялся.
– Ну, – вопросительно взглянула на него Элизабет, – ты уже решил, что станешь делать со своей неверной женушкой?
– Зачем ты напоминаешь мне об измене? – поморщился Арлен, словно у него внезапно разболелся зуб.
– Да-да, она тебе изменила! – подхватила Элизабет. – И не с кем-нибудь, а с Гарриком де Вером!
– Я загнал его в угол! Я вовсе не поскользнулся! Кто-то подставил мне подножку! – воскликнул Арлен, жалея, что не убил Кэдмона.
– Мы с лордом Мэнионом видели все своими глазами, – осадила его Элизабет. – Рядом с тобой не было никого, кроме самого Кэдмона. Представляешь, с каким наслаждением он наставлял тебе рога с твоей благоверной?
Арлен не любил, когда Элизабет дразнила его.
– Ничего, я тоже наставлю ему рога с мисс Лейтон, когда он женится на ней! – прорычал он.
– Сомневаюсь, что он вообще когда-нибудь на ней женится.
Арлен чертыхнулся и снова принялся расхаживать по комнате.
– Впрочем, я очень хорошо понимаю, чем Гаррик де Вер сумел привлечь к себе Оливию, – многозначительно усмехнулась Элизабет.
– Опять ты за свое! – взвился Арлен. – Зачем ворошить прошлое? Зачем напоминать о своей измене?
Элизабет на мгновение задумалась.
– Мне тогда было шестнадцать, – тихо произнесла она. – Он был всего лишь на год старше, но уже весьма искушен в делах любви. Он соблазнил меня, Арлен. Я едва понимала, что происходит… Впрочем, мы уже тысячу раз говорили об этом.
Он стремительно подошел к ней вплотную и свистящим шепотом спросил:
– Тебе понравилось заниматься с ним любовью? Ты вопила под ним от наслаждения, да?
– Не смей так со мной разговаривать! – ледяным тоном произнесла она, надменно вздернув подбородок.
Он вдруг почувствовал, что может навсегда потерять ее.
– Элизабет! – в ужасе воскликнул он. – Прости меня!
Но она уже шла к дверям.
– Я дам тебе знать, когда вернусь, хотя не знаю пока, через сколько дней отправлюсь туда, – проговорила она все тем же ледяным тоном.
Поспешно бросившись за ней, Арлен встал у двери, загородив ей дорогу.
– Я должен как-то наказать жену, – почти жалобно пролепетал он, заискивающе глядя на сестру.
– У меня есть замечательный план, – мгновенно оживилась Элизабет. – Я думала об этом почти всю ночь. Слушай, ты должен куда-нибудь подальше отослать Анну. Это сразу решит чуть ли не все проблемы. Зачем тебе неполноценный ребенок? Я знаю одно превосходное место, куда ее можно упрятать на любой срок, хоть на всю жизнь!
– А как быть с Оливией?
– Пусть остается здесь, – пожала плечами Элизабет. – Ведь ей так нравится жить в деревне!
– И ты думаешь, что она будет спокойно сидеть, если у нее отберут Анну? Ее придется удерживать в кандалах! А это запрещено королевским указом…
– Арлен, ее надо накачать наркотиками. Утром, днем и вечером нужно подмешивать опий в еду и питье. Очень скоро она перестанет что-либо соображать. Будет лишь бесцельно бродить по дому и… стариться с невероятной быстротой. И кто узнает правду? Чтобы все шло как надо, я приставлю к ней свою служанку. Она хорошо знает свое дело.
– Гениальная идея! – довольно воскликнул Арлен. – Таким образом я смогу избежать дальнейшего развития скандала!
– Вот именно! – удовлетворенно кивнула Элизабет. Внезапно она сильно побледнела, глаза ее широко раскрылись.
– Что с тобой, Элизабет? – встревожился Арлен.
Не слыша брата, она подбежала к ночному горшку, и ее вырвало. Потом с помощью Арлена Элизабет обессиленно опустилась в кресло.
Подав сестре стакан вводы, Арлен смотрел, как она медленно пила, и с тревогой вглядывался в ее бледное, даже слегка позеленевшее лицо.
– Бог мой, да ты серьезно больна, – озабоченно выдохнул он.
– Это не болезнь, – едва слышно пробормотала она. – Я беременна.
– Не может быть! – отшатнулся он в изумлении и испуге.
– Абсолютно достоверный факт, – окрепшим голосом подтвердила Элизабет.
Арлен замолчал, ошарашенно глядя на нее.
– Это, верно, Хоутон… – начал было он, но тут же осекся. Муж Элизабет был безнадежным импотентом. Во всяком случае, именно так говорила его сестра.
– Не будь идиотом, Арлен, – недовольно нахмурилась она.
Все пять дней, прошедшие с момента возвращения в Эшбернэм, Оливия старалась не покидать свои покои и держаться подальше от мужа. И все эти дни она со страхом ждала наказания, мучаясь неизвестностью.
Гаррик. Что с ним? Жив он или мертв? Ни один из слуг не осмелился выполнить ее просьбу отправиться в Стэнхоуп-Холл и узнать, что с Гарриком.
Оливия закрыла лицо руками, убеждая себя не предаваться отчаянию и быть сильной как никогда. Нет, Гаррик не мог умереть! Но он потерял много крови… Она и сейчас помнила во всех деталях ужасную картину: Гаррик безжизненно лежит у крепостной стены, весь залитый кровью. О Боже! И все из-за нее!
Если бы он послушался ее и не стал принимать вызов Арлена, они все втроем были бы сейчас уже во Франции!
Со дня дуэли прошла уже почти неделя, и в душе Оливии поселилась надежда на временную отсрочку наказания. Может быть, хоть на этот раз Арлен не станет мстить им с дочерью? Впрочем, отсутствие у мужа желания мстить могло означать только одно – Гаррик умер!
Не в силах больше сдерживаться, она разрыдалась в голос.
Когда слезы наконец иссякли, она снова вспомнила, как Гаррик лежал у стены в луже собственной крови. Она хотела молиться, но уже не могла. За эти пять дней она только и делала, что возносила молитвы.
Ах, если бы она была девочкой, а не взрослой женщиной!
Она могла бы верить в чудо, в добрых волшебников, в сказку! Но она давно уже не верила в чудеса.
Оливия медленно подошла к закрытой двери и осторожно приложила к ней ухо. Поняв, что в коридоре никого нет, она осторожно выглянула. В коридоре действительно никого не оказалось, и Оливия стремглав бросилась в спальню дочери.
Анна сидела на постели и играла с двумя маленькими фарфоровыми куколками. Подняв голову, она улыбнулась матери.
Оливия подошла к ней, села рядом и нежно обняла за плечи.
– Я так тебя люблю! – порывисто произнесла она.
– Я знаю, мама, – ответила девочка. – Я тоже очень тебя люблю!
– А чем тебя кормили на завтрак? – спросила Оливия, стараясь говорить как можно веселее, чтобы замаскировать печальную тяжесть на сердце. Анна в свои восемь лет знала и понимала гораздо больше, чем другие дети. Она уже говорила матери, что не верит в смерть Гаррика, но все же и она могла ошибаться, особенно в таком испуганном состоянии.