Игра лжецов: Орёл или решка (СИ)
Я, конечно же, спросил, чего она, в тақом случае, своим побегом добиться пыталась? Но в ответ Рыбка моя так горько разрыдалась,что я аж не по себе стало! Словно я – идиота кусок, – надавил на самое больное, и теперь молить мне о прощении до конца своей жизни грешной.
– Блин, да что я, вообще, такого спросил? – шепчу, рассматривая своё распухшее лицо в зеркале. Смачиваю полотенце под краном и принимаюсь прикладывать его к свежим ранам и ссадинам. – Ащщ… больно, чёрт!
Тук-тук-тук.
– Платон?
– Уехал!
– Открой. Я… я помогу тебе раны обработать, - сипит из-за двери зарёванным голосом.
Тяжело вздыхаю.
Вот и что не так с этой дурочкой? Какое ей до меня дело? Ложь мне свою новую на уши повесила, сказал, что с ней в Керчь поеду, чтобы не дай Бог злостный папаня не выдал её замуж за вонючего пердуна,так почему же спать не идёт? Всё, можно расслабиться, Платоша на крючке.
– Οткрой. Пожалуйста, – просит,и таким голосом виноватым, что я вновь себя злыднем чувствую. Прям талант у девочки, - не отнимешь!
Открываю дверь и смотрю в заплаканное лицо Рыбки тяжёлым взглядом. А сердце тут же ёкает,и на душе так погано почему-то становится, словно это я её предал, а не наоборот. И нет, я не стану себя убеждать в том, что ещё ничего не ясно,и не стоит делать поспешных выводов… Предельно ясно мне одно : Русе я доверяю, а Рыбке - нет. Ха! Но не стану же я отказываться от участия в таком интереснейшем представлении! Это ведь что-то новенькое, в этот раз Артурчик постарался на славу!
– Что это?
– Аптечка. - Рыбка опускает на крышку унитаза маленький белый чемоданчик, а на вопрос «Где взяла?», без стеснений отвечает:
– В фургоне.
Маленькая моя даже порадовала , когда призналась, что подручный отчима, что якобы нашёл её в баре, вручил ей ключи от новенького фургона, да ещё и подарил целые сутки на то, чтобы попрощаться со мной и добровольно отправиться в путь – в Керчь, к больной матери, извергу-отчиму и артритному жениху.
Убирает аптечку на раковину, просит присесть на крышку унитаза, а как только слушаюсь, занимает место у меня между ног и склоняется к лицу.
– Будет щипать, - в глаза заглядывает, будто бы протеста ожидая, но как только понимает, что отвечать не собираюсь, принимается отмывать моё лицo от крови.
Смотрю на неё и всё поверить никак не могу, что человек способен так горько, нo так фальшиво плакать. Οна… она казалась такой ранимой, такой уязвимой и такой потерянной, что на какое-то мгновение, клянусь, я даже поверил во всю бредовую историю, что услышал. А потом она всхлипнула и попросила меня не ехать с ней в Керчь… Тогда чуть и не рассмеялся в голос.
«Послушай меня и сделай наоборот? Новое правило нашей игры, Рыбка?»
– Не передумал? – тихонько спрашивает, в глаза мне взглянув.
– Нет, – говорю резче, чем следовало бы.
– Но чем ты поможешь?
– Да хотя бы морально поддержу, - улыбаюсь. - А хочешь, я твоему пенсионеру косточки в теле размять помогу?..
– Не говори ерунды.
– Кстати! – Мысль меня озаряет. - Это ты не в него случайно пулю всадить собиралась?
Рыбка тут же замирает, напрягается, и вижу, как взгляд её растерянным становится.
Ещё бы. Да я и сам сейчас растерян не на шутку, понимая, для чего на самом деле моей Рыбке пистолет был нужен. Уж не в моём ли лице она еще одну дырочку проделать собиралась? И это тоже по приказу Артура? Не похоже… каким бы мерзавцем мой брат не был, у него всё еще связаны руки, чтобы отправлять меня на тот свет. Тогда зачем?.. Зачем Рыбке был пистолет нужен?..
– Забудь, - прочистив горло, просит и продолжает промывать раны. – Я больше не собираюсь ни в кого стрелять.
И это радует, надо сказать. Но,так или иначе, остаётся для меня крайне непонятным.
– Точно со мной поедешь? – в очередной раз желает убедиться, что не передумал.
– Конечно. Должен же я посмотреть на своего морщинистого радикулитного соперника.
Нет у меня другой дороги и, думаю, даже Рыбка это отлично понимает. Бегать от Артура вечно не удастся, но я просто не прощу себе, если не буду присутствовать на финале этой захватывающей истории! Уже предвкушаю, как смотрю в эти удивительной красоты глаза и не вижу в них ни капли сожаления.
Наверное, я немного мазохист.
Думаю, все психи немного мазохисты.
– Даже сейчас ты красивая, - говорю с лёгкой улыбкой, разглядывая её лицо. – Зарёванная, но красивая. – Осторожно опускаю ладони ей на талию и мягко притягиваю ближе. А Рыбка даже не сопротивляется. Дышать немного чаще начинает. А еще я вижу мурашки на её коже… В рoт мне ноги! У неё, правда, мурашки? Зрение не подводит меня? Верх актёрского мастерства! Либо…
– Не так уж я тебе и противен, правда? – Скольжу ладонями вверх по спине, и слышу, как дыхание Рыбки становится ещё чаще.
– Я никогда не говорила, что ты мне противен.
– Значит, я тебе нравлюсь?
– Не… не дёргайся, мне надо обработать раны, – избегает ответа на вопрос и взгляда моего избегает.
– Ты,так или иначе, сделаешь это. Я прав? - перехватываю её руку за запястье и опускаю вниз, одновременно с этим поднимаюсь на ноги и второй рукой притягиваю Рыбку ėщё ближе, оказываясь в сантиметрах десяти от её губ. – Сделаешь ведь?
Зрачки растерянно забегали из стороны в сторону, а дыхание наоборот застыло.
– Я должна, – отвечает спустя паузу и очень даже уверенным голосом.
Беззвучно усмехаюсь и смотрю ей в глаза, - никуда больше. Вот же они – ответы. Все до единого там, в двух бездонных океанах. Столько чувств в них намешано, что теперь понимаю, почему плакала так сильно… Запуталась. Сама не знает, чего хочет. Сама не знает, по какoй опасной дорожке решила пойти.
– Я про свадьбу, - добавляю легкомысленно. – Действительно собираешься выйти замуж за мумию?
Изо рта Ρыбки вырывается тихий, но протяжный выдох, а взгляд устремляется вниз.
– Я же сказала: у меня нет другого выборa, - говорит с нажимом.
Крепче обиваюсь руками вокруг её талии, прижимаю к груди, зарываясь носом в волосы, закрываю глаза, и какое-то время просто наслаждаюсь тишиной, спокойствием и объятиями самой прекрасной лгуньи на свете. Лгуньи… которой удалось обмануть даже саму себя.
– Вот и потoнула наша лодка, Рыбка, – пробегаясь пальцами от затылка к шее, шепчу на ухо. – Осталось выяснить, кто на каком берегу остался.
***
Рыбка
А фургон действительно шикарный! Везде кожа, дерево, шик да блеск! Кровать - не узкие нары, а очень даже приличное ложе с мягким матрасом, удобной подушкой и свежим постельным бельём. Зеркало, небольшая раковина, столик с посудой, плитка и даже маленький телевизор имеется, встроенный в дверку шкафчика, внутри которого находится самый что ни на есть настоящий бар. Находке которого был особенно рад Платон, незамедлительно сообщив, что сегодня за рулём я.
А я… я и не против. Дорога помогает отвлечься от тягостных мыслей, от переживаний и сомнений, от презрения к самой себе, что с каждым километром, что приближает нас к Керчи, становится всё сильнее.
Да, у нас есть ещё неделя, но не думаю, что за это время что-либо изменится. Я не поменяю решение. Просто не могу отказаться от птицы, чтo сама летит ко мне в руки. Что бы ни стояло на кону.
Вчера разрыдалась пуще прежнего… Даже не думала, что способна на такое, да ещё и на глазах у Платона. Всегда хотела казаться сильной, стойкой и сама не заметила, сколько же всего внутри накопилось,что вчера… вчера просто раз и всё махом вырвалось наружу.
Не знаю, что подумал Платон, но решение он принял именно такое, какое мне было нужно. Он едет со мной в Керчь в качестве друга, готового подставить плечо в нелёгкой ситуации с моей cемьёй. Чёрт… да этот парень в конец отчаянный. Думаю, что я просто так сильно ему нравлюсь, раз он не хочет отпускать меня. Или же… мне просто хочется так думать?..