Не мешайте палачу
На экране появилась панорама какого-то конференц-зала, камера приблизилась к сидящим и стала по очереди показывать участников собрания. Все лица были молодыми, не старше сорока лет, и на каждом из них лежала печать одержимости.
– Сегодня эти люди собрались вместе не для того, чтобы заклеймить бездействие правоохранительных органов, – говорил голос за кадром. – Они больше не надеются на органы внутренних дел и прокуратуру и хотят сделать все возможное для того, чтобы постигшая их трагедия больше не повторилась, чтобы предотвратить новые жертвы, сберечь жизни наших маленьких сограждан. Сегодня здесь идет обсуждение вопроса о сборе средств на подготовку и издание брошюры «Как помочь ребенку не стать жертвой преступления». Инициативная группа заключила договор с известным специалистом в области преступлений против детей, и он готов поделиться своими знаниями и дать полезные советы и рекомендации как родителям, так и самим детям…
Теперь на экране возникло лицо женщины с яростно сверкающими глазами.
– Мы хотим сделать все возможное, чтобы подобное не повторилось. Не дай Бог кому-нибудь пережить то, что пережили мы три с лишним года назад. Наша ассоциация существует всего два года, потому что сначала мы ждали, что милиция сделает хоть что-нибудь, чтобы поймать это чудовище. И только спустя год, когда мы поняли, что ничего не дождемся, а маньяк продолжает разгуливать на свободе, мы решили объединиться, чтобы защитить хотя бы чужих детей, потому что нашим детям уже ничто не поможет…
Она запнулась, глаза ее налились слезами, и камера деликатно перешла на группу, что-то оживленно обсуждающую возле самой трибуны. Сюжет закончился, на экране телевизора снова появились ведущий и приглашенные им чиновники. Настя оторвалась от кроссвордов. Она знала, о каких преступлениях идет речь. Три с лишним года назад в этом регионе было совершено одиннадцать убийств мальчиков в возрасте от семи до девяти лет. Их тела находили без малейших признаков сексуального насилия, но на груди у каждого был вырезан православный крест. Преступления действительно до сих пор не были раскрыты, дело находилось на контроле в министерстве, но поимке жестокого маньяка это мало помогло.
Внезапно экран потух, Павел выключил телевизор и снова уселся в кресло, зашелестев газетными страницами.
– Вам не интересно послушать про маньяка? – спросила Настя с досадой.
– Про маньяка я уже послушал. А теперь они будут говорить про меру ответственности и спихивать ее друг на друга. Это мне не интересно. Но если хотите послушать, я могу включить.
– Не надо, – сухо ответила она.
На самом деле ей очень хотелось послушать, но показывать это было нельзя. Про маньяка интересно всем, это понятно и подозрений не вызывает. А вот про власть, руководство борьбой с преступностью и ответственность за организацию работы может быть интересно майору милиции Анастасии Каменской, но должно быть совершенно не интересно глуповатой, но нахальной и удачливой авантюристке. Поэтому она скорчила непроницаемую мину и снова занялась вписыванием слов в клеточки кроссворда. Через некоторое время она обратила внимание, что не слышит шелеста газет. Она повернулась туда, где стояло кресло. Павел сидел неподвижно, с закрытыми глазами. Лицо его было пепельно-серым, на лбу выступила испарина. Сейчас он выглядел старым и очень больным.
– Что с вами? – испугалась Настя. – Вы плохо себя чувствуете?
– Я в порядке, – процедил Сауляк, почти не разжимая губ.
– Точно? Вид у вас совсем больной.
– Я же сказал, я в порядке. Вы, кажется, хотели развлечься? Пойдемте погуляем по городу.
Она с нескрываемым изумлением взглянула на Павла и слезла с кровати.
– Пойдемте. Вы хотите доставить мне удовольствие? Я это ценю.
– Я просто хочу пройтись, – ответил он, вставая с кресла.
Глава 4
Короткову койка досталась в четырехместном номере, где вместе с ним оказались трое беспробудно пьющих мужиков из Воркуты, которым тоже не удалось долететь до Екатеринбурга. Юру это обстоятельство порадовало. Проведя полчаса в комнате, пропахшей перегаром, луком, чесноком и куревом, он с виноватой улыбкой подошел к сидящей в холле за столиком дежурной по этажу.
– Вы не будете возражать, если я посижу в кресле, посмотрю телевизор? – спросил он.
Женщина сочувственно кивнула.
– Вы из триста второго?
– Да. Понимаете…
– Понимаю, понимаю. Там даже тараканы дохнут. Что сделаешь, рейсы на Екатеринбург уже третий день отменяются, вот они и резвятся. Им уже намекали, что поездом быстрее и проще добраться, но у них на все один ответ: мы, мол, билеты на самолет купили, самолетом и полетим. А деньги, за которые можно купить три билета на поезд, лучше прогуляем. Вот и прогуливают. Сладу с ними никакого нет.
Юра устроился в кресле и уставился в телевизор, не забывая время от времени поглядывать на широкую лестницу. Номер, в котором поселилась Настя, находился этажом выше, и пожелай она выйти из гостиницы, ей придется обязательно пройти по этой лестнице мимо него, потому что лифта здесь не было.
Он сходил в магазин следом за Настей и Сауляком, но купил только конфеты и печенье, потому что заручился добрым отношением дежурной и получил от нее приглашение пить чай сколько его душе будет угодно, а сидеть в вонючем шумном номере он и не собирался. Около восьми часов Настя и Сауляк снова прошли мимо него вниз. Юра словно нехотя поднялся, натянул теплую куртку с капюшоном, которую предусмотрительно не стал оставлять в номере, и не спеша отправился следом за ними, сказав дежурной, что хочет попробовать найти в городе симпатичный ресторанчик и поужинать.
К вечеру сильно похолодало, поднялся ветер, и Юра с тоской подумал о том, что если в Екатеринбурге аэропорт откроют для посадки, то в Уральске его вполне могут закрыть для вылета. Вот влипли они с этим Сауляком! Но попасть в Кольцово было необходимо. В последнее время организация оперативных мероприятий спустилась с уровня управленческих решений и приказов на уровень личных контактов. И немалую роль сыграло в такой перемене осознание печального факта коррупции и недобросовестности в милицейских рядах. Если понимаешь, что доверять безоглядно никому нельзя, то и каждую операцию строишь преимущественно с расчетом на приятелей и хороших знакомых. Такие знакомые в аэропорту Кольцово у Юры были. А в Уральске их не было. Поэтому приходилось ждать милости от погоды.
Он догнал Настю и Сауляка на остановке автобуса. Народу на остановке было много, этот маршрут заканчивался у городского железнодорожного вокзала, и пассажиры с екатеринбургских рейсов в большинстве своем старались уехать из Уральска поездом. Но Коротков решил не рисковать попусту. Мало ли что Анастасия наплела этому Сауляку. Лучше не попадаться им на глаза лишний раз. Коротков быстро нашел лихого водилу-частника и пропел ему банальный романс о неверной возлюбленной и коварном сопернике. Парень сразу согласился с тем, что морду бить, конечно, не стоит, но проследить и посмотреть, что да как, никогда не помешает. На том и порешили.
– Что же она, сюда к своему хахалю прикатила? – поинтересовался сердобольный автовладелец.
– Нет, она с ним в Екатеринбург летела. Она вроде как в командировку, а он с ней за компанию. Теперь вот застряли у вас неизвестно на сколько. Я-то следующим рейсом летел, чтобы на глаза им не попадаться. Я же знал, в какую организацию ее командировали, так что нашел бы ее быстро. А мой самолет тоже здесь посадили, вот и толчемся на одном пятачке, в гостинице.
– Но ты точно мне обещаешь, что мордобоя и разборок не будет? – на всякий случай уточнил водитель, которого звали Виктором.
– Точно, точно, не сомневайся. Морду ему набить я и дома успею, если надо будет. Но я вообще-то не сторонник резких движений, – успокоил его Коротков. – Я ведь тоже себе позволяю, не без этого. Сам понимаешь, у нас теперь равноправие. Но знать хочу.
– Это конечно, – согласился Виктор. – Это правильно. Знание – сила. О, вот и автобус подвалил.