Взгляни на птиц небесных (СИ)

– Да, – тихо ответила она и вышла из машины.
Мусса смотрел ей вслед, и ему вдруг показалось, что тонкая нить протянулась прямо из центра его груди и последовала за этой хрупкой фигуркой шаг за шагом. Он еще какое-то время посидел в машине без движения, глядя на забор, скрывший от него Элоди, но затем завел двигатель и поехал в дом отца.
ГЛАВА 8
Элоди
Элоди неслышно проскользнула в дом и прямиком направилась в душ. Она кралась по собственному дому, как загулявший подросток, чтобы не разбудить ночевавшую в доме Лилю. Встав под горячи струи, она уперлась в стенки душевой кабинки руками и уткнулась лбом. Тело заныло в самых интимных местах, откликаясь такой же болью в мышцах, что она уже испытывала две недели назад, после их первой ночи. И эта боль отозвалась в душе пугающей смесью счастья и какого-то отчаяния.
Что же она вообще творит? Еще с утра она была твердо намерена заставить Муссу убраться из своей жизни и забыть о его существовании. И что же она сделала в итоге? Переспала с ним опять! Позволила к тем воспоминаниям, что зажигали её после первой ночи, добавиться новым, не менее ярким и отчетливо-острым.
И хуже всего то, что больше она не испытывала никаких уколов стыда или страхов из-за собственного легкомысленного поведения. Ей нравилось быть для Муссы этой новой Элоди. Свободной и не стыдящейся своих желаний. Живущей хоть краткие моменты только для себя одной и не стесняющейся этого и того примитивного, но при этом честного, без всяких изощренных прикрас удовольствия, что дарит ей близость с ним.
То, что давал он ей в этом горячечном слиянии их тел, было совершенно откровенным, без красивых слов и ритуалов, призванных спрятать сущность происходящего. Это был секс – неистовый и первобытный, не прикидывающийся чем-то другим. Четкое осознание сути происходящего терзало её совершенно противоположными эмоциями.
Наслаждение моментом было острым, царапающим, срывающим все покровы и защиту. В минуты их близости Элоди чувствовала себя самой прекрасной и желанной женщиной в мире. Мусса позволял ей ощутить себя чувственным центром его мира, светилом в его Солнечной системе. И пусть это было лишь в краткие мгновения, но они были.
Но и боль была ничуть не менее реальной. Мусса выразился абсолютно откровенно – никаких привязанностей, никаких обязательств. И никакой любви, естественно. С его стороны. И она приняла эти правила игры, выйдя вчера вечером к его машине. Сама, без давления и принуждения, шагнула навстречу этому смерчу по имени Мусса, на самом деле глубоко внутри уже зная, какой болью вскоре это для неё обернется. Мусса – это стихия, которую не приручить и не сделать домашней. Он пройдется по ней и оставит её в руинах.
Связь с ним – это самое худшее, что могла бы выбрать женщина для себя. Но она, видимо, подписала свой приговор еще той ночью в клубе. И сейчас дергаться и биться головой об стену – глупо и просто смешно. Что, собственно, она должна делать? Изображать ледяную принцессу, которую не волнуют его слова и запах? Но её растили, уча не врать самой себе и окружающим.
Еще бы! Ведь сложно притворяться кем-то, кем не являешься, если ты единственная темнокожая девочка в школе, в стране, где в принципе секса нет, а уж тем более секса с представителями дружественных народов, проходящих обучение в великой и многонациональной стране. Когда каждый, кому не лень, пытается довести до твоего сведения, что твоя мама родила тебя от студента из объятого на тот момент войной Мали, и он бросил её, едва Элоди исполнилось восемь месяцев. Уехал домой и исчез навсегда, оставив только цвет кожи, что делал её изгоем, и имя. И еще несколько фотографий, где они с мамой такие красивые и счастливые, и где он её еще любит. Мама всегда говорила маленькой Элоди, что её папа – принц и он за ними обязательно вернется. И, похоже, она и правда в это верила. Верила и ждала. До самой смерти, когда её, как обычно, бредущую с потерянной улыбкой на лице, сбил на дороге пьяный лихач, оставляя пятилетнюю Элоди с бабушкой.
Впрочем, её шпыняли до того, как ей исполнилось четырнадцать. А потом, просто придя после летних каникул в школу, она вместо вечных насмешек от одноклассников, стала ловить жадные взгляды мальчишек и ревнивые девчонок. А когда через неделю к ней попытался подкатить первый красавчик школы Вадик Стрелецкий, Элоди поняла, что что-то поменялось в её жизни радикально.
От чересчур навязчивых поклонников она скрывалась в школьной библиотеке, и ранее пустующее помещение стало неожиданно местом паломничества самых амбициозных особей мужского пола их средней школы, пытающихся привлечь к себе её внимание.
Но Элоди никогда не верила в то, что хоть кто-нибудь из них почему-то стал считать её чем-то, кроме экзотичной диковинки, просто от того, что у неё выросла грудь и оформилась красивая фигурка.
Да и эта популярность среди мужской половины не принесла ей ничего, кроме дополнительных слез и обид. Девчонки стали распускать гадкие, грязные слухи. Да и некоторые из парней, пользуясь тем, что защитить Элоди некому, начали хвастать тем, что якобы она спала с ними. И хотя все на самом деле знали, что это неправда, легче девушке от этого не жилось.
Элоди услышала, как заскрипели полы в коридоре. Видимо, Лиля проснулась. Выключив воду, она вытерлась и завернулась в полотенце.Выскользнув из ванной, наткнулась на пристальный взгляд Лилии и сразу смутилась под ним.
– Доброе утро! – пробормотала Элоди.
– Ладушка, он причинит тебе много боли, – неожиданно заявила Лиля, стоя со скрещенными на пышной груди руками.
– Кто? – попыталась прикинуться дурочкой Элоди.
– Ты знаешь кто. Тот, с кем ты ночь провела. И я так понимаю, уже не первую.
Элоди глубоко вздохнула и попыталась пройти мимо неё в комнату за одеждой. Стоя в одном полотенце под осуждающим взглядом подруги и помощницы, она чувствовала себя голой и грязной.
– Ладушка, ты же не можешь не видеть, что он не из тех, кто женится. Он просто забавляется с тобой. А как наиграется – уйдет и не оглянется, – сказала ей в спину Лиля.
– Ну и что? Неужели я не могу хотеть ничего не значащей связи? Все это делают, хоть раз в жизни! Почему не я? – развернулась Элоди, гневно глядя на Лилю. – Сколько, по-твоему, я должна быть одна? Я ведь живой человек, и у меня тоже есть желания и потребности! Почему я не могу их просто удовлетворять, не думая о последствиях и о том, что обо мне подумают?
– Да потому что ты не такая! Ты так не сможешь! Уже сейчас мучаешься! Ты влюбишься в него, да уже влюбилась! А он никогда тебя не полюбит! Бросит тебя, а ты будешь страдать!
– И что? Разве есть такие отношения в этом мире, которые могут дать пожизненную гарантию счастья?
– Есть более достойные мужчины. Надежные, верные, готовые создать семью. С таким твоё сердце будет в безопасности!
– Да перестань ты, Лиля! Не бывает таких мужчин. Посмотри вокруг! Сколько таких вот добрых и преданных оказываются ублюдками глубоко внутри? Имеющими две семьи или вообще извращенцами. Только открывается это годы спустя!
– Да не болтай ерунды! Таких единицы! Если все время думать, что тебе именно такой попадется – лучше вообще не жить! Сколько нормальных парней, которые боготворили бы тебя и на руках носили! – не уступала Лиля.
– Но хочу-то я Муссу, – сдаваясь, горько усмехнулась Элоди.
– Да у него же на лбу написано, что он тебя бросит! Он сделает тебе так больно, что ты об этом до конца жизни забыть не сможешь! – закричала Лиля.
– Как будто я ожидаю от отношений с мужчиной чего-то, кроме боли! Я не встречала других, Лиля! С самого детства каждый представитель мужского пола причинял мне только боль! Начиная с мальчишек, обижавших меня во дворе, парней, мечтавших со мной переспать потому, что я не такая, и рассказать об этом друзьям, и заканчивая моим мужем. Почему мой любовник должен выбиваться из общей стройной картины?
– Ох, Ладушка, я переживаю за тебя! – Лиля обняла Элоди за хрупкие обнаженные плечи.