Ур, сын Шама. Формула невозможного

— Так вот: возьмете «Севрюгу» и сегодня же отправитесь туда. — Вера Федоровна коротко рассказала о странном происшествии с рыбачьей шхуной «Алигейдар». — Черт их там знает, чего они испугались и как ухитрились потерять винт. Вы-то не из пугливых? — Она опять прищурилась на Валерия.
Вера Федоровна была близорука, но, полагая, что очки к ней не идут, обходилась без них. Ее коротко стриженные волосы отсвечивали красной медью.
Валерий обиженно поджал губы. Он робел перед директрисой и не нашелся, что ответить. Вера Федоровна сунула в резко очерченный помадой рот сигарету. Валерий щелкнул зажигалкой.
— Проверьте, что там происходит. Что за вибрация. Может быть, это связано с вулканизмом, активизацией грифонов… Ну, в общем, выясните причину явления. Срок даю пять дней.
Валерий попробовал было возразить:
— Я не закончил еще обработку кривых…
— Кривые подождут. Да, еще: если рыбаки не соврали, то не разрешайте запускать двигатель в опасной зоне. Пользуйтесь парусами. Вы как будто яхтсмен, старый моряк…
Валерий хотел с достоинством ответить, что он не «как будто» яхтсмен, а командир-рулевой второго класса для судов с парусностью до тридцати квадратных метров, но Вера Федоровна успела закончить:
— …и, следовательно, у вас вся корма в ракушках.
Как и большинство океанологов, она не затрудняла себя в выборе выражений.
Валерий сказал, что ему все ясно, и вышел.
«Привет! — думал он, идя по пустому коридору. — Целых пять дней. За пять дней Анька пять раз на танцах побывает с этим крокодилом. Надо же, чтоб так не повезло!»
Он присел на подоконник и прижал лоб к стеклу.
«Проинструктировала! — думал он, нарочно растравляя рану. — «Вы не из пугливых?..» Крузенштерну никто бы не посмел такое сказать перед отплытием. Не говоря уж о капитане Куке. Их с уважением инструктировали. Лаперузу сам Людовик XVI делал пометки на полях инструкции…»
Взгляд Валерия стал рассеянным, несколько затуманенным, и вот он увидел себя в королевском кабинете, весьма, впрочем, похожем на кабинет Веры Федоровны. Даже большой глобус был на привычном месте. В оранжевом кафтане, обшитом кружевами, король вышел из-за стола в стиле Луи Каторз, твердо ступая туфлями с бантами, на высоких каблуках.
Высокомерное лицо короля, обрамленное буклями каштанового парика, обратилось к Валерию, на его плечо легла королевская рука с дымящейся сигаретой между пальцами.
— Сударь, — сказал король густым контральто, — мы не сомневаемся в том, что ни бури, ни ураганы не сломят вашей отваги и вы вернетесь победителем и будете награждены дипломом кандидата наук без защиты диссертации. Быть может, удастся даже ускорить ваш въезд в новую кооперативную квартиру…
А потом — обвисшие от штиля паруса, запах смолы, плавящейся в палубных пазах от тропического солнца, а вокруг фрегата — долбленые лодки жителей Коромандельского берега, свист стрел, град метательных камней… А он, Валерий, стоит в шляпе с плюмажем на высокой корме. Он пренебрегает опасностью.
— Артиллерист! — приказывает он. — Каронады к бою…
«Размечтался!» — оборвал себя Валерий. И тут же подумал, что пять дней на морском приволье — это, в общем, тоже вещь. Сентябрь стоит теплый. Покупаться, позагорать, рыбку половить.
Валерий спрыгнул с подоконника и пошел оформлять отъезд. Но по дороге ноги неожиданно свернули в боковой коридорчик и сами собой понесли его к соседней лаборатории. Валерию ничего не оставалось, как отворить дверь и войти.
Нонна подняла от кульмана гордую голову и холодно взглянула на Валерия.
— Где Аня? — спросил он.
— Вышла, как видишь.
— Куда?
Нонна пожала плечами и снова взялась за карандаш.
Валерий вышел в коридор и чуть ли не носом к носу столкнулся с Аней.
— Осторожнее не можешь? — Она держала в руке стеклянное блюдце с отвратительной зеленой жидкостью.
— Извини, Аня. — Валерий прокашлялся. — Аня, я сегодня ухожу в море. На пять дней.
— Ну и прекрасно. — Она снизу вверх взглянула на него бойкими светло-кофейными глазами. — Мне прийти на пристань помахать тебе платочком?
— Аня, я хотел с тобой поговорить…
— Сейчас мне некогда, Валера.
— Тебе всегда некогда…
— Ну, не надувай губы. — Она хихикнула. — Вернешься, вот и поговорим тогда. А о чем ты, собственно, собираешься?
— Как будто ты не знаешь…
— Даже представления не имею.
Видали? Даже представления не имеет! Как будто не она вчера вечером, вместо того чтобы ждать его, Валерия, телефонного звонка, убежала из дому. Он, Валерий, прекрасно знает, где она была — на концерте ленинградской эстрады. И с кем! С толстым, пучеглазым Петенькой Ломейко из лаборатории спектрального анализа. Ему, Валерию, точно сказали ребята…
— Ну, раз ты не имеешь представления… — Он горестно махнул рукой и пошел прочь.
— Подожди! — крикнула она.
Валерий остановился. Аня подошла и свободной рукой сняла какую-то ниточку с кармана его тенниски.
— К тебе блондинка прицепилась. Значит, на пять дней?
— Да, на пять дней.
— Ну, счастливого плавания, Валера. — Она улыбнулась.
— Спасибо, — сказал он, сразу повеселев.
Никогда не поймешь, что на уме у этих женщин.
«Севрюга», маленькое суденышко, переделанное из военного катера «морского охотника» времен Отечественной войны, — плавно покачивалось у причала Института физики моря.
Валерий Горбачевский с рюкзаком на плече сбежал по сходне на палубу и был встречен оглушительным «смирно». Костя Федотов, старшина «Севрюги», бывший военный моряк, облаченный в тельняшку без рукавов и синие сатиновые трусы, стоял возле надстройки, прикрыв голову левой рукой, а правой отдавая честь. Из радиорубки выкатился парень в плавках, заросший дремучим черным волосом, и застыл, выпятив живот. Третий член экипажа высунулся из моторного отсека, сонно помигал на Валерия, сдернул с головы серый берет, подбросил его, поймал и скрылся.
— Товарищ адмирал! — гаркнул Федотов. — Разрешите доложить: линейный корабль первого класса «Вобла»… прошу прощения — «Севрюга»…
— Довольно хохмить, — прервал его Валерий и шлепнул Федотова по руке, отдающей честь; затем он ткнул радиста пальцем в живот, отчего тот крякнул и согнулся. Валерий часто выходил в море на «Севрюге» и был на дружеской ноге с ее экипажем, однако в роли начальника экспедиции он появился впервые, чем и объяснялась почетная встреча. — Так, — сказал он, сдвинув брови к переносице и придав таким образом лицу необходимую начальственную строгость. — Будем крепить вьюшки с кабелем.
— Арташес! — крикнул Федотов, грозно вращая белками. — Аврал! Свистать всех наверх, вьюшки крепить!
Волосатый радист сорвался с места и, высоко подкидывая ноги, побежал к вьюшкам, пробежал мимо и, сделав несколько кругов по палубе, вернулся к исходному пункту.
На этом церемония встречи начальника экспедиции закончилась. Вьюшки были закреплены. «Севрюга» на малых оборотах отошла от причала и взяла курс на Чертово городище.
Всю дорогу шли светлой лунной ночью. Покачивало. Валерий безмятежно спал в кубрике и видел во сне, как начальник отдела Грушин бегает в одних плавках по институтским коридорам и кричит дурным голосом: «Свистать всех наверх!»
Под утро Федотов разбудил его и сказал:
— Пять миль до городища. Стопорить моторы?
— Да, конечно.
Валерий взбежал по крутому трапу наверх. Был тот тихий час, когда море, присмирев, готовилось упруго вытолкнуть из-за горизонта огненный мяч солнца. Восток уже пылал оранжевым и красным светом. В воздухе была разлита плотная тишина.
Радист Арташес, исполнявший по совместительству обязанности кока, позвал завтракать. Валерий наполнил пластмассовую кружку чаем и обратился к команде с речью.
— Товарищи! — сказал он. — В последнее время в данном районе проходящими судами обнаружены случаи непонятной вибрации верхних слоев воды, настолько значительной, что отмечен случай поломки гребного вала…
Команде «Севрюги» это было известно, но все с уважением слушали, как начальник ловко перекладывает человеческую речь на нудный канцелярский язык.