Ураганный огонь
Отпив глоток, Хейл рассказал про очередь, про людей, с которыми встретился, и про то, что попытка выяснить судьбу Сьюзен окончилась неудачей. Это привело его к рассказу о вылазке на ранчо, о том, что он там обнаружил, и об обратной дороге вместе с Тиной и Марком. Они заканчивали по второму коктейлю, когда по радио зазвучал медленный танец в исполнении «The Ink Spots». [8]
Встав, Касси протянула руки.
— Ты замечательный человек, Натан, — произнесла она, и Хейл отставил недопитый стакан. — Другой бросил бы ребят на произвол судьбы. А теперь иди сюда… Я хочу танцевать.
Танцы любого вида занимали первую строчку в списке того, что вселяло в Хейла ужас, однако он не мог упустить возможность подержать Касси в объятиях. Поэтому он встал и взял ее руки.
Через мгновение Хейл очутился где-то в другом месте, опьяненный исходящим от Касси ароматом и нежностью ее тела. Он передвигал ноги, но совсем чуть-чуть, и они с Касси просто покачивались в такт музыке. Хейл уткнулся носом в ее волосы, наслаждаясь запахом чистой кожи, и привлек Касси к себе.
Когда Касси посмотрела в его золотисто-желтые глаза, они словно пришли к какому-то безмолвному соглашению. Губы Касси мягко приняли поцелуй, ее руки сами собой поднялись, гладя затылок Хейла, и все тело будто растаяло.
В какой-то момент танец прекратился. Руки искали, совершая чарующие открытия.
— Да, — прошептала она ему в ухо, — да…
Оторвав Касси от пола, он унес ее в спальню и уже приготовился положить на кровать, когда она сказала:
— Нет, Натан… на другую.
Хейл повиновался. Он опустил Касси на белое покрывало и продолжил с того места, на котором остановился. Женская одежда, в особенности вечерние платья, всегда оставалась для него загадкой, поэтому Касси пришлось кое-где ему помогать. Однако процесс доставил Хейлу наслаждение, и когда черное платье наконец оказалось на полу, он уже был наполовину раздет.
— Ты у меня не первый, — тихо произнесла Касси. — Но с последнего раза прошло много времени.
Поцелуями Хейл прогнал тревоги Касси, снимая с нее остатки одежды. Затем он остановился, чтобы посмотреть на нее. Комната освещалась лишь пламенем свечей, и половина лица Касси терялась в колеблющихся тенях. Ее груди, увенчанные кораллами сосков, были маленькие, но упругие. Протянув руку, Хейл провел между ними до пупка. Касси мечтательно улыбнулась.
— Тебе нравится то, что ты видишь?
Хейл ответил на ее вопрос чередой поцелуев, блуждавших по всему телу, пока дыхание Касси не стало частым, а пальцы не принялись за пряжку его ремня. Теперь пришло время Хейла помогать. Он на мгновение встал, избавляясь от форменных брюк, после чего вернулся на свое место между длинными, стройными ногами Касси.
Кровать оказалась слишком узкой, чтобы лежать рядом, но Хейл не имел ничего против, когда рука Касси нащупала его и потянула за собой. Воздержание было долгим не только у нее, поэтому Хейл проникал во влажное тепло Касси не торопясь, чем усилил обоюдное вожделение. Тихо застонав, Касси обвила его торс ногами, призывая продолжать.
— Я тебя хочу, хочу всего, — сдавленно прорычала она, подстраиваясь под старый как мир темп.
Наконец они оба поднялись на самую вершину страсти, после чего провалились в океан наслаждения.
Хейлу еще ни разу не приходилось испытывать ничего подобного, и, когда все закончилось, Касси еще продолжала вздрагивать под ним. Затем она заплакала.
К такому Хейл не был готов. Он ощутил волну беспокойства.
— Касси? Что с тобой?
— Ничего, — прошептала Касси, учащенно дыша. — Женщины плачут по самым разным причинам.
— А, — отозвался Хейл, — понимаю.
Но на самом деле он не понял ровным счетом ничего и обрадовался, когда Касси перестала плакать. Сколько-то они пролежали, счастливые, обвив друг друга, постепенно отходя от случившегося. Затем был душ, куда они предпочли отправиться вместе, и это, возможно, снова привело бы их в кровать, если бы у них было больше времени.
Вытершись досуха, Касси накинула махровый халат и направилась на кухню. Ужин прошел за кухонным столом и при свечах. Хейл натянул гимнастерку и форменные брюки, но остался босиком. Вино оказалось приличным, мясо в горшочке и овощи получились восхитительными, и Хейлу показалось, что это лучшая трапеза из всех, какие ему только пришлось отведать.
Но время пролетело быстро, и вот часы уже показали два ночи, а значит, у Хейла оставался всего час, чтобы добраться до аэропорта. Касси вызвала по телефону такси, Хейл закончил одеваться, после чего они изо всех сил старались поддерживать разговор ни о чем.
Через пятнадцать минут у подъезда остановилось такси, Хейл на прощание поцеловал Касси, и волшебный вечер закончился.
— Я вернусь, как только смогу, — пообещал Хейл, глядя ей в глаза.
Улыбнувшись, точнее попытавшись улыбнуться, Касси поправила ему галстук.
— Я буду на месте.
Но оба понимали, что нельзя быть уверенными ни в чем, и этот вечер, проведенный друг с другом, возможно, окажется единственным. Стоя у окна, Касси смотрела, как Хейл вышел на улицу и встал в пятно фонарного света. Обернувшись, он помахал рукой.
Хейл сел в такси, машина уехала, и Касси осталась одна.
— Прости, Натан, — прошептала она, думая о том, что сделали с Хейлом. Что продолжали с ним делать. — Мне очень, очень жаль.
Касси легла в кровать и попыталась забыться сном.
Но когда взошедшее солнце пролило лучи света в спальню, Касси все еще не спала.
Глава девятая
ГРОМ СРЕДИ ЯСНОГО НЕБА
Вашингтон
Вторник, 27 ноября 1951 года
Небо было чистым, со стороны Атлантики дул холодный ветер. Глава президентской администрации Уильям Дентвейлер поднялся по узкой лестнице на третий этаж неказистого жилого дома, к маленькой двухкомнатной квартире.
Возле двери его встретил агент ФБР по имени Милт Васовитц. На нем были серая фетровая шляпа с мягкими полями, темно-синий френч и начищенные до блеска ботинки. На широком лице выделялись массивные брови и отвислые щеки. Дентвейлер и Васовитц проработали вместе почти неделю и успели перейти на «ты».
— Привет, Билл, — радостно встретил Дентвейлера Васовитц. — Выглядишь так, словно всю ночь жарился в преисподней.
Дентвейлер поморщился.
— А чувствую себя еще хуже. Видишь ли, Милт, женщины в годах бывают очень требовательными. Они знают, чего хотят, и не унимаются, пока не добьются своего.
Васовитц сочувственно усмехнулся.
— Тут, Билл, мне придется поверить тебе на слово. У нас с Мэгги пятеро детей, и, когда я возвращаюсь домой, ей хочется только выпить стакан вина и еще чтобы я помассировал ей спину.
Рассмеявшись, они вошли в дверь. Обставленная разномастной мебелью, квартира была напрочь лишена семейных фотографий, всяких безделушек и личных вещей. Дентвейлеру приходилось видеть гостиничные номера, хранящие более заметный отпечаток постояльцев.
— Такой ты ее и нашел? — спросил он.
— Совершенно верно, — подтвердил Васовитц. — Все чисто, нигде ничего. Хоть бы пустая бутылка из-под пива в мусорном ведре завалялась!
— Отпечатки пальцев?
— Полно, — ответил агент ФБР. — В основном министра обороны и его жены. Все остальные — управляющего, слесаря-сантехника и предыдущих жильцов.
Дентвейлер задумчиво кивнул. Как только стало известно об исчезновении Уокеров, все поначалу решили, что супружескую пару похитили. Однако поскольку требований о выкупе никто не предъявлял, пошли разговоры о двойном убийстве или об убийстве и самоубийстве, и в полицию были разосланы ориентировки.
Расследование продолжалось, фотографии пропавших появились в газетах, и в полицию обратился мужчина, заявивший, что женщина, очень похожая на миссис Уокер, купила у него подержанный автомобиль. Вот только она назвала другую фамилию, расплатилась наличными и не сказала ни слова, зачем ей машина.