Ураганный огонь

Так что в шесть двадцать восемь диверсионно-разведывательная группа начала подниматься на борт самолета. Солдату с испорченным ранцем был выдан новый. «Часовые» пристегнулись к сиденьям.
Ощутив желание зевнуть, Нэш постарался сдержаться, однако оно приходило снова и снова. Он должен был быть на взводе, накачанный адреналином, — но вместо этого почему-то хотелось спать. Быть может, на самом деле это хороший знак. Быть может, не так уж он и волнуется. Быть может, зевота придает ему спокойный, даже уверенный вид. Нэш очень на это надеялся.
У кого-то другого зевота бывает признаком невозмутимости — среди солдат встречаются такие, кто может вздремнуть по дороге к месту боя. Но Хейл понимал, что тут дело в другом. Отчасти потому, что сам испытывал сильное желание зевнуть и знал, что в действительности это признак страха.
Что в данных обстоятельствах было совершенно естественной реакцией.
Хейл вздрогнул, ощутив резкий толчок, — это буксир потащил «Бетти Буп» к одному из четырех больших грузовых лифтов, расположенных в центре механической палубы. Затем, освободившись от прицепа, маленький трактор с ворчанием укатил прочь. Послышался громкий лязг, заработали механизмы, где-то высоко наверху открылся люк, и платформа начала подниматься. Как только она вошла в шахту, искусственные солнца скрылись и наступил полумрак.
С громким стуком заработали стартеры СВВП, после чего сразу же раздался хриплый рев оживших радиальных двигателей, и весь летательный аппарат завибрировал. В грузовой отсек хлынули свет и холодный воздух — лифт доставил «Бетти Буп» на поверхность.
Действующая в соответствии с совершенно секретным уставом, который был разработан генералом Артуром Л. Праттом, сенатором Робертом Кроу и доктором Федором Маликовым в 1934 году, база АСНИП номер шесть находилась неподалеку от старого форта Небраска в одноименном штате. Сотни тысяч тонн земли и камней были подняты на поверхность, чтобы освободить место для подземной базы. Извлеченный грунт не увезли прочь, а использовали для возведения стены высотой пятьдесят футов, которая окружала базу и служила для размещения всевозможных оборонительных орудий.
Недавно, согласно директиве АСНИП за номером 1140.09, начались работы по сооружению наружного рва, представлявшего собой глубокую канаву, которую при необходимости можно было заполнить авиационным керосином, а керосин поджечь. Не требовалась особая догадливость, чтобы понять, зачем это было нужно.
Двигатели СВВП развернулись вверх для взлета, летчик усилил подачу топлива, и вибрация заметно возросла. Когда шасси оторвались от платформы и в открытый боковой люк влетели снежные хлопья, Хейл успел мельком увидеть невзрачные наземные сооружения базы. Даст бог, не в последний раз. «Бетти Буп» поднялась еще выше, затем двигатели приняли горизонтальное положение и самолет рывком направился на север.
До Бер-Бьюта оставалось около ста двадцати миль, так что, исходя из максимальной скорости СВВП триста миль в час, Хейл рассчитывал ощутить под ногами твердую землю где-то через полчаса. В условиях плохой видимости «Бетти Буп», летящая на малой высоте, была в относительной безопасности от удара с воздуха, однако, поскольку лететь предстояло над местностью, куда уже начинали проникать химеры, самолет становился уязвим для огня снизу. Но тут приходилось идти на риск, так как другого способа добраться до горы раньше врага не было.
На самом деле Хейл опасался, как бы не оказалось уже слишком поздно.
Посмотрев на сидящего напротив капитана Нэша, Хейл увидел, как у того дергается веко. Хотелось надеяться, что никто из солдат этого не заметил. СВВП резко качнулся от порыва бокового ветра. Хвостовой стрелок обмотал шею шарфом. Секунды медленно текли одна за другой.
Операция началась.
Нэш понимал, что многого Хейл от него не ждет. Отчасти это было к лучшему: значит, командные качества, которых у Нэша не было и в помине, ему не понадобятся.
Вместо того чтобы переживать об отсутствии боевого опыта, ученый постарался сосредоточиться на грядущей операции. Диверсионно-разведывательной группе предстояло раздобыть новые технологии, которые должны были помочь Соединенным Штатам одержать победу в войне.
И если им посчастливится найти то, на что они рассчитывают, это будут не просто новые технологии. Насколько можно было судить по киносъемке, в разбившемся челноке, вероятно, находилось то, что в АСНИП называли «альфа-артефактами», — химерианское оборудование, благодаря которому ученые в Нью-Мексико раскроют секреты ядерного деления, а может быть, даже и синтеза, что откроет дорогу к небывалым, невероятно мощным видам оружия.
Такими были мысли Нэша, когда его выдернул из мечтаний незнакомый голос, раздавшийся из наушника в ухе:
— Говорит пилот… Мы в пяти минутах от цели. Не забудьте захватить с собой все, кроме женщин дурного поведения и ящиков с пивом, если они случайно оказались на борту.
Объявление вызвало смех, улюлюканье и громкий свист. Однако Кавецки и Альварес быстро обуздали парней, после чего прошлись по списку, проверяя, все ли готово к бою. Закончив проверку, сержанты доложились Хейлу.
— Первое отделение готово, сэр, — четко произнес Кавецки.
— Второе отделение тоже готово, — добавил Альварес.
— Благодарю вас, джентльмены, — ответил Хейл. — Заряжаем и ставим на боевой взвод.
За приказанием Хейла последовали лязг, клацанье и свист — солдаты приводили в готовность всевозможные виды человеческого и химерианского оружия. Вооружение подбиралось с учетом индивидуальных способностей каждого солдата, а также с учетом необходимости дать отпор самому широкому спектру врагов.
Одна мысль не шла у Нэша из головы, пока он проверял свой карабин, который держал дулом вверх, зажав между коленей. Придется ли ему стрелять? Сможет ли он хотя бы вспомнить, как это делается? Нэш успел ознакомиться только с самыми азами. Взяв карабин, он дослал патрон в патронник, но перед тем, как опустить оружие на пол, снова поставил его на предохранитель.
Нэш посмотрел на сидящего напротив Хейла и вроде увидел едва уловимый кивок, слабейшую и мимолетнейшую улыбку. Это можно было принять за знак снисхождения, однако Нэш так не думал. Насколько он успел узнать Хейла, тот просто был не таким человеком. Поэтому Нэш ответил мальчишеской улыбкой.
Внезапно он впервые почувствовал себя членом команды. Но тут услышал следующую фразу пилота, и у него похолодела кровь.
— О-хо-хо, похоже, вонючки добрались сюда первыми! Вершина кишит гибридами.
Не задумываясь о том, что делает, Нэш расстегнул ремни и встал. СВВП заложил плавный разворот. Правый бортовой стрелок освободил место, и Нэш высунул лицо в набегающий ледяной воздух.
Он разглядел заснеженную гору, участок, где челнок врезался в обрывистый склон, и большую группу химер, спускавшихся к обломкам так быстро, насколько это позволяли условия. Челнок лежал в таком месте, куда добраться было непросто с любой стороны. Летательного аппарата, доставившего химер на вершину, нигде не видно, однако разумно предположить, что он вернется по первому их зову.
— Высадите нас у подножия прямо под обломками, — распорядился Нэш, сам удивляясь решительности, прозвучавшей в голосе. — Рядом вон с той рощицей.
Выглянув из-за его плеча, Хейл кивнул. СВВП не мог приземлиться на вершине, не мог он сесть и на склоне, поэтому приказ Нэша был совершенно разумен. Проблема заключалась не только в том, что химеры прибыли на место первыми, — они заняли вершину, а значит, смогут вести огонь по высадившимся внизу «часовым», сами при этом оставаясь практически неуязвимыми.
Однако с этим ничего не поделаешь, понял Нэш, когда химеры открыли стрельбу по СВВП. Они выпускали длинные трассирующие очереди, пытаясь нащупать во мгле самолет.
Тем временем пилот начал быстрое снижение к месту высадки. По фюзеляжу застучали пули, с визгом отскакивая от брони. Двигатели СВВП повернулись в вертикальное положение, и самолет буквально провалился вниз. К этому времени все «часовые» отстегнулись — и как только шасси коснулось твердой земли, десантники поспешили к выходу.