Исповедь (Бунт слепых)
Дети жестокого века и самой деловой страны начали делать бомбы.
Объяснение не оправдание. Но только ли они бомбисты?
В разгар антивоенных волнений, охвативших студенческие кампусы Америки, Арт Бухвальд задал сардонический вопрос: «Не пора ли бомбить университеты?» События догнали мрачноватую фантазию фельетониста. В Кентском университете национальная гвардия открыла огонь по студентам (четверо убитых, десятки раненых). В Аттике, хотя это, конечно, совсем иной университет, бунт заключенных был расстрелян с поразительной жестокостью (сорок три убитых и сотни раненых).
Бомбить собственные университеты? Это метафора. Но разбомбить три далеких страны ради имперских или монополистических интересов или для того, чтобы настоять на своей трактовке понятия «цивилизация», представлялось вполне возможным и даже необходимым. Ура-патриоты призывали «вбомбить Вьетнам в каменный век» — в ранг государственной политики была вознесена вполне людоедская логика. Варварскими мерами Вьетнам не сломили, хотя он и сейчас залечивает те раны, а Камбоджу вбомбили в короткий, но страшный век полпотовщины — кровавейшего мракобесия, азиатского гитлеризма.
Джейн Альперт пишет, в каком шоке они были, когда узнали о том, что от их взрыва пострадали люди. Миллион погибших жителей Индокитая никогда не смущал совесть официальной Америки.
В чикагском музее науки и промышленности военные как-то организовали выставку. Для детей устроили диараму — типичный вьетнамский пейзаж с типичной крестьянской хижиной, а перед диарамой установили пулемет — копию настоящего, из которого можно было пострелять по открывающемуся виду. Когда пули «попадали в цель», в хижину например, на экране технически совершенной диарамы загорались веселенькие огоньки. К чести чикагской молодежи, в ответ на эту попытку анестезии совести прошла бурная демонстрация протеста, и диараму прикрыли
«Мы считали, что наши взрывы должны сокрушать собственность, а не людей», — пишет Джейн Альперт. Как это разительно отличается — перенесемся в восьмидесятые годы — от странного ликования «отцов» нейтронной бомбы, которые публично бахвалятся тем, что их детище-де убивает только людей, оставляя в целости и сохранности собственность.
Да и можно ли сравнивать подпольную алхимию юнцов, вознамерившихся своими хлопушками изменить погоду в стране, семь рецептов по Эбби Хоффману и пентагоновский каталог ценою в полтора триллиона долларов на ближайшее пятилетие, за которым стоит гигантская промышленность и фантастическая машинерия смерти — чудовища типа ракет МХ, бомбардировщиков Б-1 или подводных лодок «Трайдент»?!
Среднему американцу внушали: «Вам угрожают бомбисты. Вам уютно сидеть на бомбе?»
Вьетнамская война, к счастью, позади. Но сегодня в окне маячит угроза пострашней, чем когда-либо. В Белом доме вслух рассуждают о возможности «ограниченной» ядерной войны в Европе или о «предупредительном», «демонстрационном» ядерном взрыве, на который может пойти НАТО. Как будто и то и другое автоматически не приведет к глобальной катастрофе. С поразительным легкомыслием Вашингтон затевает все новые круги ядерной гонки, надеясь выиграть там, где можно только проиграть все на свете.
А теперь послушайте:
«Сегодняшние молодые люди родились после Депрессии (великий кризис 30-х годов) и под ядерной тенью. В век изобилия и потенциального Армагеддона их меньше волнует материальное благополучие и больше основные человеческие ценности. Они чувствуют, что остается все меньше и меньше времени для решения великих проблем — войны, расовой несправедливости, нищеты…»
Кто это сказал? Джон Д. Рокфеллер III.
Возвращаясь к исповеди бывшей бомбистки: не тем, кто обрекает мир на жизнь под Бомбой, обвинять кого бы то ни было в бомбизме.