Черная Волна

Рафен оставил смотрящего с негодованием
на свое собственное оружие Аджира и подо
шел к месту, где рухнувшей кучей лежал уби
тый Туркио ксенос. Еще одна аномалия, заме
тил он. У этого тау имелись странные водяни
стые наросты, которые протекли под оде
ждой, словно их разорвало как опухоли. В не
которых местах характерная серая кожа была
розового цвета. Складывалось ощущение, что
мертвый чужак был собран по частям, как
будто часть плоти была вырезана у человека
и вшита под кожу тау. Но самих швов не было
видно, как и отметин, где был присоединен
другой органический материал. Просто куски
плоти, где заканчивался тау и начинался че
ловек. Сержант осознал, что его губы скриви
лись от отвращения, когда до него дошел мас
штаб открытия.
Он кивнул сам себе. Другой воин Огня, ко
торого убил Кейн… Торчащие из него шипы с
легкостью могли принадлежать как круту, так
и возможно даже тираниду. Это словно рос
пись Фабия Байла, жестокие эксперименты
над этими жалкими ксеносами, оставшиеся
после него останки.
— Это работа ренегата, — сказал он отделе
нию, — вся эта порча.
— Брат-сержант! — позвал Кейн через все
поле боя, — ксенос… Э… пленник? Он ушел!
— Должно быть, ускользнул во время сра
жения, — пробормотал Туркио. Все взоры
устремились к Церису, который ответил на
невысказанный вопрос кивком. Он задумал
ся, его скрытый взор на мгновение обратился
в себя. Наконечник силовой булавы, все еще
дрожащий от эфирной энергии, поднялся и
указал на сферу-конструкцию.
— Он там.
Тау, который назвался Ла’Ноном, найти не
составило труда. Поначалу они шли по посто
янным потекам крови, которые ксенос остав
лял за собой, пока, шатаясь, пробирался к
конструкции. Но внутри здания след из жид
кости затерялся в слоях темной и старой жиз
ненной влаги, высохшей и потрескавшейся на
полу, словно слой старого лака. Чем глубже
рисковали зайти Астартес, тем более явные
отпечатки крови ксеносов оставались на сте
нах. Высокие отметины говорили о том, что
какой-то огромный резервуар небрежно вы
лили в коридор и позволили жидкости уте
кать по своему разумению.
Там, конечно же, находились и тела. Раз
бросанные останки тау и некоторые из рас-
слуг — дикие круты и насекомоподобные вес
пиды — некоторые из них умерли без види
мых причин, другие убиты более общеприня
тыми способами, выстрелом или клинком, или и тем и другим. Повсюду витала насы
щенная вонь, напоминающая гниющую рас
тительность и теперь Рафен надел шлем, поз
волив дыхательным фильтрам исполнить
свою работу. Они перешагнули внутренний
барьер из туго переплетенных меж собой гри
бов, прорубив его мечами и ножами. Их бо
тинки вязли в мягком полу, на котором во
влажной почве произрастали нечестивые
символы. Аджир про себя бормотал литанию
защиты, Церис вторил каждому его слову, остальные Кровавые Ангелы произносили
молитвы про себя. Стрелковая цепь продви
галась с постоянной осторожностью. Кейн
указал на странного вида капсулы, выстроен
ные в ряд на стеллажах в следующей комнате, в которую они вошли. Рафен изучил одну
капсулу и нашел в комплекте мягкую ткань.
Это была натальная клиника, осознал он, и
стручки были поддерживающим блоком для
новорожденных тау. Все были пусты, но он не
стал долго раздумывать о том, чем мог быть
слой белого пепла, лежащий у основания
стручка.
Когда след крови Ла’Нона исчез, они заме
тили его другим способом. Они последовали
на звуки плача.
ДИАФРАГМЕННЫЙ люк стоял открытым и
перекосившимся, выгнутый наружу будто бы
парой сильных рук. Причитания убитого го
рем тау эхом доносились до них, так что Кейн
повел вперед. Фонарик на его болтере обыс
кивал влажную, темную мглу и высветил по
крытые потрескавшейся эмалью каменные
столы, наклоненные так, чтобы жидкость со
биралась в забитые кровостоки ниже. Куски
тел свисали с прибитых к потолку самодель
ных мясных крюков — некоторые из них Ра
фен идентифицировал как части орка, чело
веческой женщины, тау, орубон и ксексет, другие просто не опознал. Фонарик Кейна на
шел угол странного рисунка на стене и только
когда юный десантник опознал эмблему Вось
миконечной Звезды Хаоса, то исторг прокля
тье и отвернулся.
Чувствовалось, что работа в этом месте бы
ла не окончена, и сердце Рафена сжалось в
груди. Повторялось произошедшее в улье На
дакара. Фабий был здесь, в точно такой же
комнате, где колдовством создавал свои ужа
сы и затем улизнул от них.
Размышляя таким образом, он обнаружил
себя у одного из столов. На нем сидел тау, назвавшийся Ла’Ноном, его ноги свисали со
стола, словно у ребенка со стула для взрослых.
Он сгорбился и стонал. Он увидел огромный
клинок у него в руке, почти колун, что исполь
зуют мясники для разделки туши. Тау пилил
им место, где странная, искаженная рука бы
ла присоединена к его телу. Кровь текла ре
кой, но чужак мало продвинулся в отсечении
чужеродной конечности. Лезвие было слиш
ком тупым, слишком широким и плохо под
ходило для поставленной задачи.
Ксенос взглянул на них, словно заметил
Астартес впервые.
— Голос, гуе’ла, — хныкал он, — я все еще
слышу его. Он не умолкает.
— Где несущий боль? — он встретился с
водянистым взглядом чужака. — Где Фабий
Байл?
— Везде вокруг вас! — в ответ выкрикнул
он. — Его ложь, его работы, все здесь. Все
здесь!
Тау показал ему раздутую, мускулистую
руку, конечность слабо трепыхалась, будто бы
пытаясь сбежать.
— Он врал, когда обещал нам. И посмотри, что он натворил!
Пронзительный, задыхающийся от эмоций
голос существа становился громче.
— Все ведь безумно, так? Это правда, но все
остальное — ложь! Ложь!
Он качнулся вперед и, смаргивая слезы, воткнул худой палец в грудь Рафену.
— Ты врал точно так же, как врал он!
Рафен покачал головой, в его мыслях по
явилась мрачная безысходность.
— Я не врал тебе, ксенос, — сказал он, — я
говорил, что прекращу твои мучения. Так и
будет.
Стремительным движением сержант до
стал свой боевой нож и вонзил в грудь чужака.
Сердце тау, как он помнил по тренировкам, находилось в середине грудины, ниже плот
ной, костяной пластины в центре реберного
каркаса. Лезвие фрактальной заточки с легко
стью скользнуло через плоть Ла’Нона и вос
противилось, когда воткнулось в кость. Рафен
надавил, и оружие вошло по самую рукоять
так, что кончик ножа появился из спины чу
жака. Разрез был точным и быстрым, он раз
делил сердце надвое. Ла’Нон умер тихо и Ра
фен позволил телу соскользнуть с ножа.
Туркио наблюдал, как он очистил свое ору
жие.
— Я не знал, что они могут плакать, — за
метил он. Кейн жестом окинул комнату и от
ветил вместо Рафена.
— Оглянись, брат. Любое существо запла
чет, пережив столько сотворенного ужаса…
Он не успел закончить, как Пулуо, охраня
ющий дверь, издал внезапный вскрик и под
нял пушку для стрельбы.
— Движение!
Рафен поднял оружие, когда в комнату из
дальней стороны прошаркали чьи-то очерта
ния. В тенях стояла громадная гуманоидная
фигура шириной и высотой с космодесантни
ка, широкие и массивные плечи, остриженная
голова в обрамлении длинных, светлых волос
и поднятые руки. Руки, отличные и умелые, которые могли сотворить весь этот ужас.
— Фабий!
Силуэт в профиль являл собой человека, которого Рафен преследовал с самых нижних