Фаберже для русской красавицы
Потом он назвал место, в который переселилась его семья и откуда он сбежал через два месяца, хотя все остальные его родственники продолжают там жить и счастливы. Там не бывает туристов и сделано все, чтобы их отогнать, – ни одной гостиницы, ни одного мотеля или пансионата, ни одной сувенирной лавки. Маленький городок только для жителей этого маленького города. Очень типично для некоторых частей Америки.
Главная достопримечательность – кладбище. Принадлежность к элите определяется местом твоего будущего захоронения. Если твоя семья живет в городе менее двухсот лет, лежать тебе на окружном, потому что «исконные» жители крепко держат места на городском.
– Это типа нашей кладбищенской мафии? – спросила Соня.
– Это гораздо хуже. – Валера хлебнул коньяка из бутылки. Соня пила вино, я – минералку, поскольку была за рулем.
Валера рассказал, после чего сбежал назад в Россию и стал агентом коллекционера. Лучше мальчиком на побегушках здесь, чем «респектабельным господином» там. В таких маленьких американских городках время от времени проводятся общегородские мероприятия, и он попал на пикник, где как раз и произошло знакомство его семьи со всем городом. Валеру первые два месяца все выводило из себя после Питера, но ничто не могло сравниться с пикником.
У него завязался разговор с владельцем единственной в городке юридической конторы, мужчиной примерно одного с ним возраста. В процессе беседы тот показал на дуб, растущий на краю поляны, где проводилось общегородское мероприятие.
– Такой же растет на нашем участке на городском кладбище, – с мечтательным видом сообщил юрист.
Валерина младшая сестра уже недели три встречалась с молодым человеком. Его родители подошли познакомиться с семьей девочки и в качестве представления сообщили, что их семье принадлежит участок на городском кладбище. Высшая элита, в общем. Очень приятная дама, владелица магазина цветов и семян, ввернула в разговор сообщение про мавзолей, вернее, то, что она называла мавзолеем. У советского человека при этом слове появляется другая ассоциация. Естественно, мавзолей был родовой. Следующий тип представился: «Меня зовут Билл Грейс. Моей семье принадлежит на городском кладбище самый большой участок. Передайте, пожалуйста, соль». После шестого владельца участка на городском кладбище Валера напился вхлам.
– Знаете, девочки, вот там я понял осквернителей могил. Я всегда считал это кощунством и до сих пор считаю. У нас я никогда не стал бы гадить на кладбище. Но там у меня возникло желание разгромить все к чертовой бабушке, чтобы они больше не представлялись владельцами участков! И чтобы не сесть там в тюрьму за благое дело, я вернулся в Россию. Итак, чем могу быть вам полезен?
Соня достала из сумочки портсигар и протянула Валере.
– Сколько будет стоить? – спросила Романова.
Валера вроде бы мгновенно протрезвел, вначале рассматривал портсигар невооруженным глазом, потом сходил за лупой.
– Надо же – сам Перхин! – пораженно воскликнул он.
– А это кто? – хором спросили мы.
– Ну, девчонки, вы даете!.. – Валера помолчал немного, потом добавил: – Хотя у нас практически все слышали про Карла Фаберже, других талантливых мастеров почему-то не знают.
Я опять узнала много новых интересных вещей. Михаил Перхин, по словам Валеры, работал в фирме Фаберже, который являлся прекрасным организатором и собрал у себя лучших мастеров конца девятнадцатого и начала двадцатого века. По большей части Карл Фаберже генерировал идеи. Его мастерская выпускала много различных вещей – украшения, которыми известна лучше всего наряду с яйцами, портсигары, табакерки, часы, даже чайные и кофейные сервизы. Яйца стали делать с 1885 года, причем в большом количестве – к каждой Пасхе готовили партию золотых и партию серебряных, которые украшали разноцветной эмалью и самоцветами. Яйца с драгоценными камнями – отдельная история.
Два самых известных мастера ювелирной фирмы Фаберже – это Михаил Перхин и Василий Зуев, хотя у нас почему-то о них мало кто слышал, даже за границей их знают лучше. Самая известная работа Михаила Перхина – это серебряное яйцо «Транссибирский железный путь», изготовленное в 1900 году к окончанию строительства Транссибирской железной дороги. Изделие покрыто темно-зеленой эмалью, на нем выгравирована карта железной дороги, украшает его двуглавый орел. Поддерживают яйцо три грифона с мечом и щитом в лапах.
Самая знаменитая работа Василия Зуева – яйцо, выпущенное к пятнадцатой годовщине коронации Николая Второго, фактически состоящее из многочисленных крошечных миниатюр, на которых запечатлены события, имевшие место в период царствования Николая Второго. Причем как внутри России, так и за ее пределами, начиная с коронации в Успенском соборе.
– Девчонки, откуда у вас это? – Валера покрутил в воздухе портсигаром.
– От моей матери, – ответила Соня. – Ей срочно нужны деньги на адвоката.
Валера молча приподнял брови. Соня сообщила, что Николай Николаевич находится в застенках.
– Моего клиента интересует вся коллекция, – сказал в ответ Валера. – Заплатим хорошие деньги. Наймем Николаю Николаевичу самого лучшего адвоката, выкупим его в конце концов. Менты – тоже люди, и им деньги нужны. На хрена ему коллекция в тюрьме?
– Ты решил, что коллекцию спер Николай Николаевич?
– А разве нет? – удивился Валера. – Девчонки, я же понимаю, почему вы ко мне пришли. С этой вещицей ведь ни в какой магазин вы не сунетесь. И органам ее вы, естественно, сдавать не собираетесь. Я очень рад и польщен, что вы выбрали меня. Я ее в любом случае у вас куплю и даже адвоката посоветую. Но будьте и вы благоразумными! Даже если коллекция вернется в Россию, неужели вы думаете, что она станет народным достоянием? Да ее чиновники тут же разворуют! Вам орден дадут? Сомневаюсь. Но даже если и дадут, зачем он вам? В кабак ходить? В парке гулять с орденом на груди? С мужиками встречаться? А так деньги получите, а вещи получит человек – или люди, – способные оценить их по достоинству.
– Мы не знаем, где коллекция, – вздохнула я. – Правда не знаем. И Сонина мать не знает. Этот портсигар лежал у них дома. Может, он и не из той коллекции! Может, его кто-то подарил Николаю Николаевичу. Мы не в курсе! Вот выйдет он из застенков, ты у него и спросишь. Может, он что-то знает.
Валера задумался.
– Но если еще что-то найдете, приходите ко мне к первому. Договорились?
Мы кивнули. Более того, Соня пообещала организовать встречу Валеры с Николаем Николаевичем и собственной матерью.
Валера исчез где-то в глубине квартиры и вернулся с внушительной пачкой рублей, которую протянул Соне. Я, признаться, не ожидала, что мы получим столько. А Соня, если и подумывала тут подзадержаться, после получения денег решила ехать домой.
У меня был к Валере последний вопрос – об Андрее Голованове. Кто он такой? Откуда Валера его знает?
– Я сказал бы, что он… посредник. Очень специфический посредник. Или лучше назвать его специалистом по выполнению деликатных поручений. Очень многое умеет. Кристально честен – с клиентами. Обладает потрясающими аналитическими способностями в дополнение к боевым навыкам. Убойное сочетание. Если нужно выполнить какое-то конфиденциальное поручение, к нему стоит обращаться. Мой клиент обращался. И, по-моему, грек Костадинос или кто-то из его знакомых – тоже. К Андрею поступают предложения со всего мира.
«Странный ответ, – подумала я. – Странный. И, главное, опасный».
– У ребят проблемы, – сообщил солдат осевшему в Лондоне бизнесмену.
– Но тебе они все успели рассказать?
– Да. Я вылетаю завтра.
– У тебя проблем не возникнет?
– Не думаю. Да ведь и к ребятам я ходил не со своим лицом, – он хохотнул. – А «частные детективы» даже не додумались за мной проследить.