До самой смерти. Том 2 (ЛП)

Маркус уставился на Лэндона, но не делает попыток приблизиться ко мне. Его глаза поднимаются к моим, и они говорят мне так много, так много, чего я не хочу слышать.
Я снова опускаю свое лицо, Уайатт поворачивает меня и выводит из клуба.
Когда мы оказываемся снаружи, я ломаюсь и безудержно рыдаю.
– Эй, – Уайатт говорит. – Ты в порядке, иди сюда.
Он отводит меня к скамейке в парке, и мы садимся. Лэндон присоединяется к нам через минуту.
– Что произошло? – он спрашивает.
– Я шлюха, – я плачу. – Вот что.
– Эй, – Уайатт трясет меня. – Ты не шлюха.
Я поворачиваюсь к нему, мое тело дрожит от эмоций. Я не думаю, я просто говорю. – Я просто позволила ему трахнуть меня. Трахнуть меня. Словно ничего плохого не произошло. Как будто это не имеет значения.
Уайатт моргает, а Лэндон проклинает.
– Он твой муж. Ты любила его, ошибки случаются.
– Он забрал мою жизнь. Он взял ее и облажался. Как я могу быть такой жалкой? По существу я просто сказала ему, что все, что он сделал, было правильным.
– Это не правда. – Лэндон спорит.
– Ты хрупкая, Катя. Он был важен для тебя, и не имеет значения, что где-то в глубине души, что-то изменилось внутри тебя. Не вини себя за минутную слабость.
Я опускаю голову. – Я хочу домой, – шепчу я.
– Катя…
– Сейчас.
Они машут такси, пока оно не подъезжает, я держу голову опущенной.
Лэндон звонит Дасти, который должен был встретиться с нами после работы, и говорит, что случилось. Я молчу всю дорогу до дома. Мое сердце разрывается, мои эмоции разрушены и мне стыдно за себя. Когда мы добираемся до дома, я иду прямо внутрь, игнорируя Кэнди и Форда, направляясь наверх.
Я слышу, как они говорят обо мне, я скольжу на свою кровать рядом с Пенни. Я двигаюсь и беру ее руку в свою, закрывая глаза и стараясь забыть сегодняшний вечер, пытаюсь забыть Маркуса, и насколько сильно он испортил меня, пытаюсь забыть последние двенадцать месяцев, но больше всего пытаюсь забыть, как хорошо было быть снова в его объятьях.
– Маркус был там, – я услышала, как Лэндон сказал. – Что-то пошло не так.
Он не сказал, что именно, и я люблю его за это.
– Что? – Кэнди спрашивает. – Я не видела ее такой с того дня, как она нашла контракт.
Я икаю и начинаю плакать.
– Я не знаю что, – добавляет Лэндон. – Все, что я знаю, это то, что она опустошена.
– Ты не думаешь, что она… переспала с ним?
Я закрываю глаза от стыда.
– Нет, - Уайатт подал голос. – Не думаю.
– Должна ли я пойти к ней? – Кэнди спрашивает.
– Нет, - Уайатт снова добавляет. – Ей надо побыть в одиночестве, одной. Оставим ее в покое.
После этого стало тихо.
Я притягиваю свою дочь в объятья.
Затем я засыпаю от собственного плача.
  Глава 11   
   Маркус  
  Тогда 
– Давай, милый, – женский голос мурлычет.
Мой пьяный мозг старался обработать то, что происходит. Я лежу на спине, когда что-то тяжелое лежит поверх меня, но я помню все, блять, остальное. Я стараюсь заставить свои глаза открыться, но ничего не вижу сквозь дымку. Что-то прохладное касается моего лица, поглаживая мои щеки.
– Ты такой горячий, Маркус.
Это женщина? Сверху меня? Я быстро моргаю, и постепенно фигура появляется в поле зрения. Она блондинка, голая, и седлает меня. Смесь гнева, унижения и вины ползет вверх по моему телу. Я пытаюсь поднять руки, но ничего не получается. Ничего не чувствую.
Рука поглаживает мой член.
Я что, блять, голый? Как, блять, это произошло?
– О…о…отпусти, – я пытаюсь, но мой голос звучит жалко и невнятно.
– Шшш, позволь мне помочь тебе.
Она поглаживает мой вялый член. Какого хрена? Я пытаюсь стряхнуть ее со своих бедер, но из-за того, что я, блять, в хлам, ничего не происходит.
Я мычу от ярости, снова дергая бедрами.
– Тише, позволь мне трахнуть тебя, красавчик.
Нет.
Ни хрена.
Я снова брыкаюсь, и в этот раз она слезает с меня. – Убирайся на хрен! – я воплю.
Дверь распахивается, и я слышу знакомый голос. – Черт, приятель. Дерьмо.
Мак.
– Убирайся нахуй, – я воплю, стряхивая ее со своей груди. – Убирайся нахуй.
– Что ты дала ему, сука? – Мак орет.
– Я…я просто…
– Что ты ему дала?
– Я не знаю, – она плачет. – Друг сказал, что это поможет мне.
– Затащить его в постель? – Мак шипит.
– Лучше убирайся, блять, с моего поля зрения, пока я не добрался до тебя и не выбросил в окно.
Я слышу топот ног, и затем он или она тянет меня вверх за плечи. – Бля, чувак, – Мак бормочет. – Прикройся.
Он бросает на меня одеяло, и я могу увидеть его через яростную дымку.
– Где она? – я воплю.
Если она увидит это…если она узнает, что эта женщина была рядом со мной… нет.
– Кто?
– Катя? Не впускай ее сюда.
– Блять, мужик, - Мак бормочет, садясь рядом со мной. – Чувак, она ушла. Помнишь?
Боль разрывает мою грудь, когда я вспоминаю выражение лица своей жены, когда она ушла от меня. Нет. Она не могла уйти.
– Нет, Мак, – я рычу. – Верни ее назад. Скажи ей, что я сожалею.
– Ну же, мужик, ты облажался. Позволь мне отвезти тебя домой, чтобы ты проспался.
– Скажи ей, что я сожалею, – я хриплю, опуская голову. – Скажи ей, что я люблю ее. Скажи ей.
– Маркус, приятель, тебе это не поможет.
Я поворачиваюсь, хватая его за рубашку, и трясу. – Блять, скажи ей. Скажи ей, Мак. Скажи ей, как мне, блять, жаль. Заставь ее вернутся. Заставь ее поверить мне.