Суть жизни

В ближайшие дни в моей квартире раздался тот самый памятный телефонный звонок. Я ответил, что с слушаю, когда бестембровый и лишенный всякой эмоциональной окраски голос произнес: "Вы боитесь смерти?" 
- Прежде, чем продолжать наш разговор а, тем более, отвечать на ваши вопросы, я желал бы, чтобы вы назвали себя, - ответил я. Кто вы такой? Кто со мной говорит? 
- Смерть... Вы не верите, что в наше время это явление приобрело материализированный облик, почти человеческий? В таком случае зачем вы стремитесь материализировать процесс перехода живущих от состояния жизни к смерти: ведь все равно вам не удасться ухватить неухватное. В вашем мире не надо двух частностей. Вопреки вашим допущениям, существует лишь множество данностей, множество "общего", но не частного. Так, вы, конечно, удивитесь, если я скажу, что ваше имя - 1318-1219, в вас это вызовет почти инстинктивное неприятие. Это противоречит вашей эстетике и морально-этическим установкам. А ведь это число составлено из порядковых номеров входящих в ваше имя букв, то есть, вполне соответствует вашему имени. В сущности, это в каком-то роде одна из материализаций вашего имени. Стало ли вам от этого лучше, испытываете ли вы удовлетверение от этого? М ы многое бы отдали за то, чтобы понять, что побуждает человека к стремлению материализовать убийство, выясняя, как оно произошло и кто убийца, материализовать события, поступки других людей, психологические реакции, общественные явления, антигуманные акции. Чудовищное и жесточайшее (по вашим представлениям) происходит нескончаемо; никакие материализации так и не стали преградой для дальнейшего и бесконечного ряда самых антигуманных явлений, среди которых чудовищнейшим является сама смерть. Что же заставляет людей все так же и впредь материализировать определенный ряд явлений, доискиваться так называемой "сути", какой орган управляет в человеке этим процессом? 
- Господин Смерть, не будете ли вы так милостивы и не объясните ли мне, чем я обязан тому, что именно со мной вы ведете подобные разговоры? 
- Тем, что вашими последними действиями, направленными против смерти вообще, вы намного приблизите свою собственную. 
После этого в динамике телефонного устройства больше не раздавалось никаких звуков: ни голоса, ни сигнала отбоя. Там установилась странная и неприятная тишина. Мне показалось, что тонкой гранью корпуса воспроизводящего звук аппарата отделена от меня неведомая и невероятная пустота. Даже когда я разъединил телефон и "повесил трубку", у меня осталось чувство, что в квартире продолжает присутствовать страшный и всевидящий наблюдатель, который пристально, стекляным бесчувственным оком следит за каждой наступающей минутой моей жизни. 
На выходные я уехал к морю, проведя там восхитительные, наполненные солнечным светом и запахом воды, дни. Там же я познакомился с бывшей пациенткой Гранд Хоспитал, поведавшей мне много интересного. 
А когда ко мне снова явился Хаксли, я заострил свое внимание не на том, что он говорит, а на странном и поразительном чувстве, охватившем меня во время его визита. У меня перед глазами против воли встала картина смерти этого деятельного, маленького человечка, который жестикулировал перед моим носом руками, так, что я словно частично ощущал себя убийцей. Но я ничего не мог с этим поделать: неотвязчивый образ мертвого Хаксли так и стоял у меня перед глазами. 
Я осознал то, что он говорил, только тогда, когда Хаксли вышел. Так же, как и я, он установил идентичность Станлея - консультанта и Станлея сотрудника Гранд Хоспитал. Кроме того, Хаксли выяснил, что Станлей побывал у профессора Моргана за полчаса до смерти последнего, во время отсутствия жены Моргана, уехавшей в это время за покупками. Когда она приехала, ее муж был уже мертв. Но самое удивительное в том, что у Станлея оказалось железное алиби. В то время, как один Станлей посещал профессора у того на даче, второй Станлей читал лекцию в здании Каммон Лайбрэри о поэзии Горация (Хаксли ничего не знал о его разводе с женой и о том, по какой причине произошел этот развод). 
Этими же днями тетушка моя продала принадлежащую ей станцию с искусственной невесомости, а выручку поделила между своими детьми и племянниками. Мой родной брат давно живет в Европе по профессии он астронавт; его постоянным рабочим местом является орбитальный околоземный комплекс "Космос-73", поэтому мы с ним видимся редко. Зато мои двоюродные братья моя тетушка очень частые гости у меня , мы все вместе живем большой и дружной семьей - насколько это допускает современная цивилизация.Деньги, полученные мной от тетушки, очень мне пригодились. Благодаря известной сумме и известной предприимчивости я в один прекрасный момент оказался в обществе "второго" Станлея, который скрывался в музейных кварталах и обитал на втором этаже огромного особняка ХIХ века. Мы сидели в большом зале перед большим настоящим камином и слушали, как в абсолютной тишине где-то в одной из соседних комнат бьют часы, звук ударов которых казался настороженным и зловещим. 
- Господин Станлей, как вы оцениваете то, что вашу бывшую квартиру занимает человек, абсолютно на вас похожий, носящий ваше имя, одевающийся так же, как вы? Кроме того, он вместо вас председательствует в клубе любителей античной литературы, а также работает на вашем месте. Вас, можно сказать, теперь как будто не существует. Что это значит? 
- Это значит то, что это факт, установленный вами. Больше это не значит абсолютно ничего. 
- Скажите мне, почему вы согласились принять меня и захотели со мной побеседовать? Ведь вы могли этого не делать. 
- Хорошо, скажу вам откровенно. Вы меня выследили, а это очень нехорошо для меня. Я использую возможность узнать, кто вы: журналист, ищущий сенсации, авантюрист, маньяк, кто вы? 
- Насколько я понимаю, главное, что вас заботит, это то, действую ли я от своего имени или же я действую от имени какой-то организации или как сотрудник какого-либо учреждения. Так? 
- Да. 
- В таком случае вам нечего бояться: все, что вы мне расскажете, останется между нами. Я преследую тут личные интересы, и никаких последствий ваша дальнейшая откровенность для вас иметь не будет.
- Что же вас интересует? 
- Ваша жена тайно посещает вас; именно вас, а не т о г о Станлея. Выходит, что, скорей всего, вы Станлей "настоящий". Может, у вас есть какие-то соображения насчет того, откуда взялся другой Станлей и почему он появился именно тогда, когда вы, взбунтовавшись против работы в Гранд Хоспитал, нарушили какой-то тайный контракт и убежали, спрятавшись здесь. 
- А у в а с нет никаких соображений на этот счет? 
- У м е н я нет. 
- Вы знаете, я как-то тоже не могу себе представить, откуда мог взяться мой двойник. 
- Очень жаль, я надеялся на серьезный разговор с вами. 
- Я вполне серьезно вас слушаю... 
- ... и отвечаете мне, кривляясь. 
- Ну... 
- Послушайте, Станлей, я знаю почти столько, сколько вы. Но все, что мне стало известно, попадало ко мне чисто случайно. Я узнаю - рано или поздно - также и то, что чем вы осведомлены лучше меня. Но уже тому, что мне теперь известно, вы должны быть обязаны, что я на время воскресил вас частично, - потому что вы находитесь в состоянии смерти, господин Станлей, а этот дом - ваш большой саркофаг. 
- Не пугайте меня и не пытайтесь воздействовать на мою психику. Моя психика подверглась и более сильным воздействиям. Я вижу, что вы знаете больше, чем я предполагал. Однако, что вы знаете о смерти? Смерть! Мы не можем знать, что за тем порогом, за тем пределом, который для нас непреодолим. Можно только предполагать, какие законы царят там, где мы были бы вечно живыми и где живы лишь временно по своим понятиям те, что для нас абсолютно мертвы. 
- Ну, и какие же ваши загадки относительно находящегося за этим пределом, что вы об этом думаете? 
- Я больше не желаю говорить с вами на философские темы. Я не философ, но иногда меня тянет на псевдофилософские рассуждения, из-за которых мы с вами отклонились от темы.