Больные ублюдки (ЛП)

В ночи. В бесконечной ночи.
В кроличьей норе было так светло. Столько ярких красок, словно весь мир окунулся в лучи разноцветной радуги. Я провела руками по своему платью. Мое синее платье, такое яркое и красивое.
Самое красивое платье, какое я только видела.
Откинув назад голову, я наблюдала за тем, как плывут по небу пухлые, пушистые белые облака, и чувствовала, как мое сердце наполняется безумным восторгом.
Оно билось так быстро.
Я опустила голову и посмотрела в окно на длинную дорогу. Под нами шуршали по асфальту шины автомобиля.
Потом я взглянула на Кролика.
Дыхание застыло у меня в груди. Он смотрел прямо на дорогу, одной рукой обхватив руль, а другой — опираясь на дверь машины. Крыша автомобиля была опущена, и ветер проносился над нами, словно невесомое покрывало из перьев. В отличие от остального мира, Кролик не лучился яркими красками. Он был весь окутан во тьму.... за исключением его глаз.
Две серебряные сферы… прямо как две Луны.
На указательном пальце левой руки, он носил странный наперсток. Он был золотым и блестел на солнце. Как ни странно, он не затуплялся на конце, как обычный наперсток, а заострялся, словно коготь. Я понятия не имела, зачем он его носил.
Кролик повернул голову, и эти серебряные глаза устремились на меня.
— Милая, ты в порядке?
От звука его голоса я вздрогнула. Он стал более глубоким, не таким, как раньше. Грубее и ниже. Я почувствовала, как мои щеки вспыхнули румянцем. Он приподнял бровь.
— У тебя другой голос, — сказала я. — Он стал ниже.
Я скользнула по нему взглядом. Сам он тоже стал больше, выше и крепче. Его одежда осталась почти такой же, но рукава рубашки были закатаны до локтей, а кожу украшали рисунки. Черные и серые часы. Каждый сантиметр его кожи — от рук и до самой шеи — покрывали изображения всевозможных часов. На щеке, рядом с левым глазом, находился ещё один черный рисунок.
Пика из колоды карт.
— Ты выглядишь иначе, — я постучала пальцем по своей голове. — Здесь, я запомнила тебя другим.
Взглянув на его волосы, я улыбнулась.
— Но твои волосы остались прежними… и глаза. Я никогда не забуду эти глаза, — я улыбнулась и прошептала. — Мой Кролик.
Я не знала, услышал ли он это, или мой шепот унёс в небо ветер.
Какое-то время он молчал, потом решился:
— Ты тоже всё та же. Но другая. Взрослая, — он провёл зубами по нижней губе, и втянул носом воздух. — Как ожившая кукла.
Его губы дрогнули. Рука сжала руль.
— Моя маленькая Куколка, совсем взрослая.
Отчего-то голос Кролика стал резче, чем минуту назад. Совсем растерявшись, я уже собиралась спросить его, почему, когда он вдруг остановил машину и глубоко вздохнул.
— Посмотри вперед, милая.
Он жестом указал на лобовое стекло.
Я последила за его рукой и посмотрела прямо перед собой. Мое сердце припустилось вскачь. Мы остановились у ворот. Они были сломаны и открыты, и я не могла не сосредоточить своё внимание на тянущейся за ними дороге.
— Страна Чудес, — прошептала я.
— Ты готова?
Я опустила голову и потеребила сложенные на коленях пальцы.
— Я…я никогда раньше не выходила за пределы этих ворот, Кролик. Я никогда не была в Стране Чудес.
— Я был, — произнёс он.
Я подняла глаза, чтобы заглянуть ему в лицо. Он смотрел сквозь лобовое стекло, затем медленно повернулся ко мне.
— Там всё по-другому, и временами тебе будет страшно, но я пришёл, чтобы отвести тебя туда, Куколка, — он поднёс к лицу карманные часы. — Это моя основная обязанность, не забыла? Я здесь, чтобы стать для тебя проводником в этом приключении.
Он снова убрал часы в карман.
— Ты мне веришь?
Не успела я всмотреться в эти серебряные глаза, как уже знала ответ. Улыбнувшись, я покачала головой и засмеялась.
— Глупый Кролик. Конечно же, верю.
— Тогда вперёд, — сказал Кролик. — Нам много куда нужно съездить и много с кем повидаться. Мы должны исполнить то, что предначертано нам судьбой.
Я глубоко вдохнула и откинулась на сиденье.
— Я готова, Кролик, — подняв руку, я сжала в ладони висевший у меня на шее пузырёк. — Готова увидеть этот новый мир.
Кролик повел машину вперед, и, когда мы промчались мимо сломанных ворот, я затаила дыхание. Я оглянулась на дом, который долгое время оставался моей темницей. Я нахмурилась, вспомнив свою подругу, которая жила где-то за пределами комнаты со множеством дверей. Иногда я с ней разговаривала. Она находилась по другую сторону одной из дверей, но это была не очень хорошая дверь. Не та, что ведет в хорошую Страну Чудес. Это была плохая дверь, за которой ей причиняли боль. Мне бы не хотелось когда-нибудь оказаться в той Стране Чудес.
Я надеялась, что с ней всё хорошо. Надеялась, что однажды она выйдет оттуда и уйдет от людей, которые причинили ей зло.
— Ты в порядке, милая? — поинтересовался Кролик.
Я повернула голову вперед и почувствовала, как ветер ударил меня по щекам. Подняв руку, я поняла, что мои щеки мокрые от слез.
— Куколка? — Кролик резко остановил машину.
Я огляделась. Вокруг нас раскинулись ярко-зеленые поля. Они были безумно красивыми.
— Почему ты плачешь? — спросил Кролик.
Я повернулась к нему лицом и увидела, как он сжал челюсти.
— Я…, — я шмыгнула носом и смахнула со щеки еще одну слезу. — Кролик, у меня в этом доме был друг. И я только что поняла, что больше никогда с этим другом не увижусь. Если я уеду… она останется совсем одна.
— Друг? — проговорил Кролик. Казалось, его глаза потемнели.
— Эдди? — сквозь стиснутые зубы процедил он. — Эдди, мать его, Смит? Это твой друг?
— Эдди? — растерянно спросила я. — Я не знаю никакого Эдди.
— Не знаешь? — Кролик откинулся на спинку сиденья, и его темные брови поползли к переносице. — Ты не знаешь Эдди?
— Нет, — я покачала головой. — А должна?
Он помолчал. Затем произнёс:
— Нет… это не имеет значения, — он отвернулся. Потом снова посмотрев мне в лицо, сказал. — Тогда кто?
Он все еще казался напряженным и немного сбитым с толку.
Мое сердце сжалось от грусти.
— Ее звали Эллис.
Кролик замер. Его кожа сделалась белой, как мел.
— Эллис? — полушепотом произнёс он.
Я кивнула и, вспомнив ее тихий испуганный голос, едва сдержала слезы.
— Она… она оказалась запертой за одной из дверей. Иногда она со мной разговаривала, — у меня задрожала нижняя губа. — Ей очень тяжело пришлось, Кролик. В ее доме было несколько мужчин, которые… причиняли ей боль. Они причинили ей очень много боли.
У Кролика из горла вырвался сдавленный звук, будто ему тоже было больно.
— Ей было так одиноко. Она часто плакала, — я шмыгнула носом. — Разговаривая с ней, я пыталась сделать так, чтобы ей стало лучше, но ничего не помогало. Однажды она перестала подходить к двери. Я… я не знаю, что с ней случилось. Я больше о ней ничего не слышала.
Я сморгнула слезы и посмотрела на Кролика. Казалось, он был ошеломлён. Я поняла, что он тоже переживал за мою подругу.
— Думаешь, с Эллис всё хорошо? — прошептала я, звук моего голоса застрял у меня в горле. — Если она все еще там, за дверью, мне не хочется оставлять ее одну. Она одна, объятая страхом и напуганная теми мужчинами, которые приходят за ней каждую ночь.
Кролик откашлялся и опустил глаза. Когда через несколько секунд он вновь взглянул на меня, то сказал:
— Эллис…Твоя подруга… Думаю, с ней все будет хорошо. Со временем.
Облегченно вздохнув, я кивнула. Кролик знал Страну Чудес. Он знал, будет она в порядке или нет. Я посмотрела на него.
— У Эллис тоже был друг. Совсем как ты у меня. Она мне о нем рассказывала. Его звали Хитэн.
С губ Кролика сорвался хриплый стон, и я в страхе нахмурилась.
— Кролик тебе что, больно?
Он тяжело вздохнул и ударил рукой по рулю.
— Кролик?
— Что случилось с…Хитэном? — тон его голоса был напряженным. Он снова говорил, стиснув зубы.