Вирус контакта

Еще вы, конечно, можете поинтересоваться — я говорю о тех из вас, кто повнимательнее, — как это Трор ухитрился идти не останавливаясь несколько дней? Что же, вопрос резонный. Можно было бы, разумеется, пошутить: мол, между днями бывают ночи, и ночью, дескать, Трор спал. Но нет, он шел и ночью.
Ныне, когда волшебников — настоящих, старой закваски — почти не осталось, а может быть, и не осталось вовсе, когда даже колдуны исчезли с ярмарок и не пугают больше простаков и ротозеев своими фальшивыми чудесами, когда о драконах рассказывают сказки… что можно объяснить?
Одним словом, Трор мог идти трое и четверо, а то и десять суток подряд, мог он превращаться в самые неожиданные предметы и в самых страшных животных. В нестрашных он не превращался — не то чтобы не умел, а такой уж был у него характер. Но и волшебники устают, хотя и медленнее, чем люди. К тому моменту, с которого я начал свой рассказ, Трор устал, замерз и хотел спать. Думаю, не стоит добавлять, что он был зол на весь свет.
Итак, выйдя на перевал, Трор свалился и уснул как убитый. Спал он прямо на снегу, а чтобы было не так холодно — обратился предварительно в снежный сугроб.
А проснувшись утром, Трор увидел Зеленую долину. Сейчас мало кто помнит, как она выглядела в те годы, я по крайней мере могу лишь догадываться об этом, что же касается вас… Но не будем отвлекаться.
Долина была прекрасна. Бегущая с гор речка разбивалась здесь на множество ручьев и ручейков, звенели маленькие водопады, над которыми дрожали яркие радуги. Вся долина была покрыта зеленью, и острые глаза Трора позволяли ему разглядеть любую веточку там, внизу. В небе кружились птички, в траве бегали жучки, мыши и прочая мелюзга, но зверей покрупнее Трор не увидел. Тот, кто знал Трора, а знали его в те времена все — еще бы, ведь едва ли не каждая мать пугала им своих детей, — так вот, кто его знал, предпочитал не попадаться ему на глаза, справедливо считая, что лучше уж пожить немножко так, а не доживать свой век в виде трухлявой колоды или, скажем, зубочистки. Долина Трору понравилась.
— Поживу-ка я здесь немного, — решил он и, обернувшись коршуном, взмыл в небо.
Ах, небо! Даже Трору, выходит, не удалось устоять против его чар. Что случилось со злым волшебником, почему он сделал то, что сделал? Никто не смог ответить мне на этот вопрос. Но так или иначе, поднявшись в небо, Трор вдруг совершил поступок, который ни до него, ни, к счастью, после не совершал ни один волшебник. Хотя… Кто может утверждать это наверняка? Впрочем, я опять отвлекся. Итак, Трор-коршун спикировал к земле и превратился… в город.
Да-да, в город! Выросли, как из-под земли, каменные дома, выгнули спины мосты и мостики, переброшенные через речушки и ручейки, завертелось мельничное колесо. Помутнел и сбился столбами воздух, и пожалуйста — появились из воздуха фонарные столбы. Каждая вещь возникала тогда, когда о ней вспоминал Трор, и прочно занимала свое место.
Людей Трор всегда недолюбливал — может быть, потому они и возникли в последнюю очередь — граждане города в Зеленой долине.
Были они высокие и низкие, толстые и худые, молодые и старые. Никто из них, насколько мне известно, не удивился своему необыкновенному рождению — каждый точно знал, что должен делать в жизни. Пекарь месил тесто, трубочист чистил трубы, музыкант… Впрочем, о музыкантах речь пойдет особо.
Город вышел на славу. С одной стороны, конечно, был он немного мрачноват. Трор никогда не любил веселья, и во всем Городе вы бы не нашли ни легкомысленных завитушек в чугунной ограде, ни танцующих статуй. И все-таки Город был красив. А что до нехватки веселья — его с лихвой восполняла Зеленая долина, ибо что могло быть красивее Зеленой долины, какой она была в те годы?
Но что же стало с волшебником? Каково ему было — быть целым городом, видеть тысячами глаз, дымить печными трубами да еще и крутиться мельничным колесом?
По свету ходят два ответа на этот вопрос. На севере Страны считают, что волшебник рассеялся на тысячи частей, а значит, люди Города — не люди вовсе, а все тот же волшебник, и как пальцы руки подчиняются своему хозяину, так и люди эти говорили и делали лишь то, чего хотел их создатель. Трор был злым, но зло, как считают сторонники этой точки зрения, рассеялось, перейдя по частичкам к каждому горожанину. Так и вышло, что были они злые, но не очень, хотя и не то чтобы добрые — ведь добра в Троре и вовсе не было.
Но есть и другая точка зрения — ее придерживаются в основном те, кто живет южнее Зеленой долины. Если хорошенько попросить рассказчика, он с удовольствием объяснит, что волшебник просто устал. Шутка ли — проделать такую работу?! Устал и уснул, оставив Город жить так, как его жители сочтут нужным. Уснул и проспал многие сотни лет.
В то памятное утро музыкант Ван проснулся, как всегда, в семь часов. Позавтракав, тоже как всегда, овсяными хлопьями с молоком, он взял под мышку футляр с трубой и направился на площадь. Надо сказать, что за долгие годы, прошедшие со дня возникновения, Город сильно изменился. Так, площади этой раньше не было.
На площади ровно в девять, как и каждый день, играл оркестр. Ван подошел, когда почти все были уже в сборе. Еще немного, и оркестр исполнил марш под названием «Гимн Города Трора», а затем музыканты разошлись — каждый по своим делам.
Вообще-то, когда Трор превращался в Город, он заодно превратился и в нескольких музыкантов. Но вот ведь в чем загвоздка… Трор совершенно не знал нотной грамоты, был начисто лишен музыкального слуха и из всех мелодий знал лишь похоронную да несколько боевых маршей. Вот так и получилось: хоть и были Тро-ром созданы музыканты, но что и как играть — они не знали. Правда, надо отдать Трору должное, он сумел наколдовать им хороший слух. А уж они сочинили десятки маршей — кроме маршей, они ничего не играли.
Теперь, пожалуй, пора рассказать о Городе — каким он стал к моменту пробуждения Трора. Ибо Трор проснулся. Да-да! Проснулся — и тут же, по старой памяти, вызвал грозу. Небо, и без того черное — а не было и четырех часов, — потемнело еще сильнее; сверкнула молния — и все потонуло в потоках воды и свисте ветра. Ветер этот прилетел из заморских стран и принес с собой оттуда массу всяческого мусора, в том числе и один листок… Но об этом после.
Как ни странно, гроза не порадовала Трора. Может быть, за века сна он стал добрее? Кто знает… Тогда Трор превратился в самого себя, то есть в невысокого мрачного человека, сунул руки в карманы и побрел осматривать городские достопримечательности. Через полчаса он заподозрил неладное. Через час он просто не знал, что и думать.
Стоя на высокой городской стене, Трор еще раз посмотрел на Город.
— Что они наделали?! Так испортить мой замысел! А долина? Они вырубили весь лес! А архитектура? Что они понастроили?!
Между тем из-за гор выглянуло солнце, и стрелки городских часов показали девять. В тот же миг на городской площади взревели трубы, грохнули барабаны и зазвенели литавры. Трор схватился за голову, затем поднял к небу сжатые кулаки. Еще немного — и Город, несомненно, провалился бы сквозь землю, сгорел синим пламенем или распался бы на куски. Но тут…
— Господи, — прошептал он, — ведь я был этим городом! Я отделился от него лишь час назад! Выходит, этот город — тоже я?! В этом надо разобраться, — решил он. — Но смогу ли я удержаться? — спросил он сам себя. И тут же придумал, что надо сделать. — Приказываю, — сказал он властно. — Пусть моя волшебная сила уснет и спит ровно сутки. — За это время он собирался осмотреть весь Город.
Сначала Трор пошел в лавку купить себе овсяных хлопьев на следующую неделю, а затем, подобно многим другим горожанам, направился в парк — одно из главных городских развлечений. Еще из развлечений был оркестр, тот самый, в котором играл наш герой.
Больше развлечений не было, да и зачем? Спроси любого жителя, и он ответит, что вполне доволен. Правда, из-за гор проникали иногда бродячие артисты или, скажем, книжки. Но артистов встречала стража и не слишком вежливо давала им от ворот поворот. А что до книг… Нет, вы не думайте, горожан учили читать и писать, был такой закон. Но чтобы по доброй воле прочесть целую книгу — такого с ними не случалось.