Охваченные Восхищением (ЛП)

Кожа идеального загара, что контрастировала со светло-синими волосами и сверкающими драгоценными камнями, которые, казалось, обрисовывали ее фигуру. Одно ее плечо украшали разноцветные татуировки. В моих брюках проснулся член. Какого хрена?
Посейдон наклонился и прошептал ей что-то на ухо. Она подняла на него взгляд и на ее лице промелькнула быстрая, нервная улыбка. За ее розовой жвачкой показались белые зубы. По моему телу пробежала дрожь. Желание перелезть через веревку и забрать ее от него вскипало под моей кожей.
Что со мной происходит? Я покачал головой, но не отвернулся от нее. Я не мог. Я попал
в ловушку.
Посейдон повел ее к стеклянной поверхности и посадил. Зазвучала музыка. Это была
мягкая и простая мелодия. Он потянулся и снял с ее ноги сделанную из чистого стекла туфельку. Я нахмурился. Такая женщина, как она должна быть оттрахана в своих туфлях. Но я наблюдал за их действиями. После того, как он отбросил их в сторону, он прошелся своим пальцем по внутренней части ее шелковистого бедра. Он был всего в дюйме от того, чтобы развести ее ноги и раскрыть перед всем залом ее киску.
Мои пальцы начали болеть, и я понял, что сжимал их в кулак. Я засунул руку в карман пиджака и глубоко вздохнул, медленно расслабив их.
Ее киска бритая? Розовая, как и ее губы? Мысли вертелись в моей голове.
Посейдон остановился в дюйме от ее центра. Он не поднимал ее платье, вместо этого он прошелся пальцами по ее бедрам. Я боролся с желанием застонать, когда вокруг меня раздался коллективный вздох. Впервые я отвел свой взгляд в сторону и оглядел толпу. Мужчины и женщины одинаково были сосредоточены на паре в центре зала. Мужчины с миллионодолларовыми голодными взглядами пожирали их, и это было на лицах всех возрастов – и у молодых, и у стариков. Некоторые из них даже давили на переднюю часть штанов, пытаясь скрыть свой стояк.
Во мне поднялось отвращение, что частично смягчило мой затвердевший член. Это было смешно. Почему, блядь, я здесь нахожусь?
Я взглянул на Элейн. Она стояла прямо передо мной, ее тело прижималось к бархатной веревке, что отделяла нас от них. Я не мог видеть ее лица, но я представлял себе, как оно выглядело. Ее красные губы, вероятно, были полуоткрыты, а глаза широко распахнуты от возбуждения. Ей всегда нравилось порно, иногда даже больше, чем мне. Я наклонился, чтобы прошептать ей на ухо, что уезжаю с ней или без нее, но стон толпы заставил меня замолчать.
Я снова взглянул на сцену перед собой, мои колени почти подогнулись, когда я встретился со зрелищем дерзкой женской груди. Ярко-розовые соски выделялись на фоне ее загорелой кожи. Она пробежалась по ним руками, сжала их, прежде чем позволить им отскочить. Мой член дернулся в штанах, моментально вернувшись к жизни.
Посейдон, темные волосы которого скрывали один глаз, наклонился и взял один сосок в рот. Жемчужина позволила своей голове откинуться назад, как будто это было самое лучшее чувство в мире. Я стиснул кулаки. Острый гнев прорывался сквозь меня.
Мне это не нравилось. Но я не мог перестать смотреть. Будто я был заворожен ее видом на столе. Я был чем-то заманен в ловушку ее тела. Я не знаю, что это было, но это удерживало меня в плену.
Я наблюдал, как он снял с нее платье и раздвинул красивые бедра. Он открыл ее бритую, с пирсингом киску, и даже еще более красивую, чем я представлял. Я наблюдал, как он всосал ее киску в рот, потом она опустилась перед ним на колени и взяла его член. Я смотрел на все это. Мои кулаки сжимались в кармане жакета. Пот катился по моей шее. Желание перепрыгнуть через веревку и оттолкнуть ее от него возрастало с каждой секундой. Я не мог это описать. Ощущения не были похожи ни на что, что я когда-либо испытывал. Желание оттолкнуть ее от него было не единственным. Я хотел врезать этому парню снова и снова, пока он не зальет все кровью.
И тогда я бы ее забрал. Поиграл бы с ее маленькой розовой киской, и лишь после того, как ее голос окончательно охрипнет, ноги подкосятся, и она многократно кончит на мой язык, вот тогда бы я ее отымел.
– Пожалуйста, Посейдон. Трахни меня! – Она стояла перед ним на коленях, ее грудь вздымалась, подбородок блестел после его члена. Она простонала эти слова, но на самом деле так не думала. Я понял это. Она нервничала; она не была женщиной, потерявшейся в страсти, а смирившейся со своим положением.
С моих губ сорвалось рычание. Только один человек взглянул в сторону этого звука. Она. Тогда я увидел ее настоящую, она была словно божественным существом, стоящей на коленях перед мужчиной, а его твердый член прижимался к ее щеке. Я ожидал увидеть там грусть, может, какую-то уязвимость. Но этого не было. Там был огонь, горящий внутри этой кристально-голубой радужной оболочки. Они поглощали меня, засасывали до тех пор, пока я не погиб. А потом она посмотрела вдаль, как будто последних нескольких секунд не было. Как будто она не чувствовала цепкую тягу, которую чувствовал я.
Это невозможно.
Я стоял там, за пределами зоны. Наблюдал, как идиот Посейдон ее трахал. Ее совершенное тело нависало над стеклянным столом, пока он сзади входил в нее. Она принимала его член, раздвигая свои ноги для большего, но она этого не хотела. Не по-настоящему. Я знал. Я понял это. Я трахнул достаточно женщин, чтобы знать, как они стонут, когда наслаждаются, но в ее глазах было слишком много огня. Она бы не стонала сейчас. Она нуждалась в большем. Ей нужен был парень, который бы по-настоящему ее трахнул. Не просто поместил в нее член и двигался. Огонь в ее глазах требовал страсти.
Я мог дать ей это.
Я решил это до того, когда увидел, как Посейдон кончил на ее грудь. Я хотел сделать ее своей.
Это было так просто.
Она шлюха, чертова стриптизерша, которую только что трахнул другой парень в комнате, полной людей. Мысли разозлили меня, я чувствовал отвращение к самому себе, но не мог передумать.
Посейдон вынес ее из комнаты, крепко прижимая ее обнаженное тело к себе, пока вокруг них богатые зрители сходили с ума. Я начал пробираться сквозь толпу, направляясь в сторону входа. Я должен поговорить с ней.
– Коул, ты куда? – голос Элейн, переполненный замешательством, раздался позади меня.
Черт, я и забыл о ней.
– Поймай такси и возвращайся в отель. Мне нужно кое-что сделать.
Она нахмурилась. – О чем ты говоришь?
– Просто сделай это.
Я обернулся. Мне не было к ней никакого дела. Она могла либо самостоятельно найти дорогу обратно, либо с чьей-то помощью. Элейн думала, что хорошо скрывала свои секреты, но она не понимала, что не могла скрыть от меня ни одного секрета.
Все, о чем я мог думать всю дорогу – это о возвращении к Жемчужине. Толпа замедляла меня, и прежде чем я успел добраться до нее, они уже были в дверях. Когда я, наконец, добрался до холла, там уже стояла целая толпа клиентов. Группа мужчин и женщин ожидали в коридоре справа.
Она была там, и все, так же как и я, ожидали ее.
Я снова сжал кулаки. Жалкие мужчины, большинство из которых были старше, кудахтали друг с другом, разговаривая о своих яхтах в Средиземном море, и как бы они нагибали Жемчужину над палубой и... я перестал слушать. Было действительно смешно, что злость вскипала внутри моих вен, но я не мог это остановить. Она просто бушевала под поверхностью, для нее – женщины, которую я даже не знал, но ревновал. Признание ощущений сделало меня злее, от того, что эти мужчины хотели ее.
Эти мысли кружились в моей голове, пока дверь в конце зала не открылась. Вышла Жемчужина. Легкое синее платье облегало ее шикарные формы. Ее соски были твердыми под тканью.
Она не надела бюстгальтер. Я проталкивался сквозь толпу мужчин, не заботясь, насколько это было грубо. Несколько голосов выкрикнуло ее имя, каждый мужчина был в отчаянии, борясь за ее внимание, но я добрался до нее первым.
– Жемчужина.
Она взглянула на меня сквозь волнение, фальшивая улыбка появилась на ее пухлых губах. Слова застряли у меня в горле. Что ей сказать? Я не планировал это, все, о чем я думал, было – как добраться до нее.