Настоящая фантастика – 2013 (сборник)
Точно кот-котище… О, демон Максвелла, подумал пилот, неужели в термосе – чай? В такое пекло?
– Саламандру ультразвуковой насадкой брали? – поинтересовался пилот.
Стан снова пробуравил его взглядом, но другим – уважительным.
– Э! Да ты, отец, смотрю, тоже по части рыбалки не прочь? Скажи, не прочь, а? Да только с насадкой саламандру и сынишка мой голыми руками возьмёт! На соревнованиях всё по-честному – никаких насадок! Ты против зверя. А там же зверюга! Зубы! – Рыболов показал, какие там зубы. – И мысли она, зараза, читать умеет. Ну, может, не мысли – так намерения. Нет, в спорте всё честно…
«Кают-компания» заполнялась. Поодаль примостился худощавый молодой человек. Он бросал короткие взгляды на собеседников и долгие – на Сандру, которая разливала из термоса напиток – не чай, хвала Больцману, а нечто фруктово-тонизирующее.
«Вероятно, любовь, – отметил пилот, – вероятно, даже взаимная».
Так и есть, уселась рядом. Ещё двое мужчин присоединились к обществу: высокий рыжий бородач с внушительной залысиной на могучем лбу и ничем не примечательный сморчок. При их появлении Бертран щёлкнул пальцами, и словоохотливый рыбак умолк на полуслове.
– Ну что, господа бурильщики, чем порадуете? – осведомился начальник у бородатого. – Представляю, Макс, – наши планетологи, они же физики, они же биофизики. Кстати, именно они вас сюда, с вашего позволения, и приволокли.
– Результат есть! – Бородатый залпом опрокинул в себя чашку напитка. На лбу тотчас же заблестели бисеринки пота. – Интерпретировать – нет.
– Бросьте, Валдис, нет такого результата, какого нельзя интерпретировать, – усмехнулся Алекс.
– Слой псевдопочвы имеет глубину около двадцати метров, – вступил в разговор сморчок. Голос у него был размеренный и неприятный, как скрип несмазанной двери, которую медленно качает взад-вперёд несильным ветром. – Всего мы прошли триста двадцать три метра. Осадочных пород не обнаружено. Кроме того, очень похоже, что каких-нибудь двадцать веков назад на планете царил иной климат.
– Принципиально иной! – Бородач с силой опустил кулаки на столешницу. – В то время Калипсо совсем не была планетой земного типа!
– Хорошенькое дело… – пробормотал Стан.
Геофизики достали из серебристых комбезов походные планшеты, над входом в лабораторию вспыхнул куб голоэкрана, в нём появились срезы шурфов, потекли цифры, формулы… Посыпались вопросы, разгорелся спор.
Пилот обнаружил, что зверски голоден, благо на столе возникли, как из ниоткуда, горки пищевых брикетов. Походные синтезаторы у них тоже ничего. А вот общаться с ним, кроме, пожалуй, ксенорыбака, никто особо не собирается. Пилот подкинул монету – высоко, под самый тент, проследил взглядом, поймал.
– Кстати, – вклинился он в образовавшуюся паузу. – Сила тяжести на поверхности тут примерно… ноль – шестьсот семнадцать тысячных жэ. Диаметр планетки – приблизительно как у Марса. Ядро у нашей нимфы должно быть не железное, а медное. И мантия плотнее. Но если медное – откуда собственное магнитное поле? А если не медное, то диаметр у этого ядра втрое больше марсианского. Что странно.
– Вопрос вот в чём, тут всё странное, – сказал Бертран. – Возьмите эти деревья. Вы думаете, это обычные растения? Или вы думаете, что это необычные растения?
– Я думаю, что это совсем не растения.
– Отлично. Да, они вырабатывают кислород. Но как? Мы установили, что зелёные наросты – это фотоэлементы. Не для фотосинтеза, а простые незатейливые солнечные батареи. Селеновые. Кора – полюбуйтесь сами, – он потыкал стилом в свой планшет, шурфы и геологические разрезы на голоэкране сменились сложной мозаичной структурой. – Любуйтесь, увеличение пятьсот. Тысяча двести. Две тысячи. Кто бы мне объяснил, что это за структуры? И почему именно они выделяют молекулы воды? Догадаетесь с трёх раз? Кстати, – он обернулся, – где девушки?
– Готовят сюрприз, – отозвалась Сандра. – А вот и они.
К компании присоединились две женщины. Одна примечательна огненно-рыжей лохматой шевелюрой, просто какой-то вихрь пламени на голове, вторая – чопорная, коротко стриженная брюнетка.
– Вся экспедиция в сборе, – наклонился к Максу Бертран. – Ксана и Анна, умницы, красавицы и первоклассные ксенобиологи.
– Объявление! – громко провозгласила огненно-рыжая и хлопнула в ладоши. – Всем, всем, всем. Только что наша группа закончила расшифровку молекулы! Смотрите, слушайте и не говорите, что не слышали!
– Местная жидкость, – пояснил начальник.
На экране возник некий объект. Видом своим он более всего напоминал тщательно переплетённые ветви тернового куста. Объект медленно вращался. Слева ползли колонки химических формул, справа – цифры и символы. Пилот всмотрелся, символы поплыли перед глазами, формулы сделались нечёткими, но смысл понятен, только чего-то в этой картине не хватает… чего? Красоты? Завершённости?
– Итого, имеем комбинированный органический полимер с разветвлённой структурой, – закончила рыжая.
– Вы ничего не увидели! – Пилот не узнал собственного голоса, настолько резко и властно он прозвучал. – Дайте мне планшет. Спасибо. Смотрите. Элементарные цепочки полимера только с виду кажутся одинаковыми. На самом деле они отличаются топологически – расположением ароматических колец, азотными и циановыми группами. Легко видеть, – он заработал стилом, в углу экрана возникла отдельная цепочка, – что имеется восемь элементарных псевдоизоморфных цепочек. Придадим каждой из них свой цвет. Теперь поглядим, что вышло…
«Терновый узел» преобразился, заиграл многоцветьем. Кто-то охнул.
– Фрактал, – произнёс Бертран.
– Не всё так просто. – Стило в руках пилота продолжало биться, как в припадке эпилепсии. – Не просто фрактал, а странный аттрактор.
Теперь его слушали очень внимательно. В руках у скромного юноши, соседа Сандры, вроде бы даже блеснул кристалл для записи.
– Легко видеть, что структура отдельного звена метастабильна. – Он записал выражения для энтропии, энтальпии и энергии Гиббса. – Видите? Малейшее изменение, хотя бы в ориентации электронных орбиталей азотных групп, изменение пи-связей вот здесь и здесь… и имеем…
Структура на экране вывернулась и стала походить на эллипсоид вращения с приделанными к нему крыльями бабочки.
– Почему странный аттрактор – понятно? Динамическая система с тремя нелинейными членами, – он уже писал дифференциальные уравнения и тут же решал их, выводил неустойчивые и, наоборот, седловые траектории в фазовом пространстве, а в голове звенели далёкие колокольчики, и мир сузился до экрана планшета и пляшущего по нему стила. И не замечал, как меняются выражения лиц собеседников: у кого-то на восхищённо-завистливое, у иных – на угрюмо-враждебное… Формулы громоздились, наплывали одна на другую, уравнения плясали, графические представления менялись с калейдоскопической быстротой.
– Всем всё понятно? – Он бросил стило на стол. Провел рукой по лицу и удивился – пот чуть ли не заливал глаза.
Ответили не сразу.
– Если аттрактор странный, – заговорил бородатый Валдис, – значит, жидкость в любой момент поменять свои свойства… И деревья начнут не выделять кислород, а выделять углекислоту.
– Хорошо, если «угле», а не сразу синильную, – заметил пилот. – Это не деревья. Это машины. А это, – он кивнул на экран, – программные коды. Не забывайте, фракталы – идеальная среда для квантовых вычислений.
– Допустим, компьютер на восьми кодирующих элементах. Но странный аттрактор меняет свои свойства хаотически! Непредсказуемо! – не сдавался бородач.
– И, насколько мы знаем, свойства жидкости пока стабильны, – поддержал «сморчок».
– Надо определить физический смысл и величину бифуркационного параметра. Вдруг это напряжённость местного магнитного поля? Или удар от вспышки на Ипсилоне? Или всплеск радиоизлучения Одиссея? Я не знаю… пока… пока не вычисляется… недостаточно данных. Пока бифуркационный параметр, чем бы он ни был, меньше критического значения, аттрактор стационарен. – Пилот вновь взялся за стило и набросал несколько уравнений. – Если что-то или… или кто-то увеличит бифуркационный параметр выше критического уровня, возникнет странный аттрактор, и наш полимер изменит свойства.