Больница «Линкольн» (ЛП)

— Мистер Комбс, моя жена помнит вашего брата. Прошу, позвольте ей рассказать всё, что она знает. Вытяните кляп и поговорите с ней. Только кляп. Всё, о чём прошу. — Комбс несколько минут колебался — в комнате даже чувствовалось, как сгущается напряжение, если такое вообще возможно, — но согласился и вытянул кляп изо рта Ханны.
— Прости, прости, дорогой, — воскликнула она, глядя на Киана. — Я так тебя люблю. Я не знала. Я просто открыла дверь и а-а-а… — она закричала, когда Комбс грубо дернул её за волосы назад.
— Заткни пасть, сука. Ты думаешь, что я вытянул кляп, чтобы ты болтала с ним? Нет. Ты скажешь мне, блядь, прямо сейчас всё, что знаешь о моём брате. — Комбс тыкал ей в лицо пистолет, не обращая внимание на то, что она извивалась и плакала.
— Ханна, детка. Посмотри на меня. Всё будет хорошо. Я обещаю. Посмотри на меня и скажи ему всё, что помнишь по этому делу. — Киан не мог быть рядом с ней и это разрывало ему сердце. Нападавшего нужно было уже давно отвлечь, чтобы Киан смог начать двигаться и вытянуть Ханну отсюда.
— Р-рой был х-хорошим ребёнком. Он попал в плохую компания, влип в неприятности и взял на себя вину за то, что не делал. Я п-пыталась пробиться к нему, уговорить сказать мне, кто настоящий преступник, но он был н-напуган. Он посчитал, что, приняв наказание, покажет той компании, что ему можно доверять. Я позже с-слышала, что его заказали, не поверив, в то, что он будет держать рот на замке. — Ханна оторвала пристальный взгляд от Киана и посмотрела на Комбса. — Ваш брат был хорошим ребёнком.
Комбс утёр скупую слезу и кивнул головой:
— Да. Да, он был хорошим ребёнком.
Киан почувствовал небольшое облегчение, когда понял, что им удалось достучаться до Комбса. Тому просто нужно было знать правду и что кто-то переживал за его младшего брата. По большому счету это было не так сложно понять. Теперь Киану нужно было только…
— Ты знала. Блядь, ты знала, что он невиновен и все равно отправила его туда. Это твоя вина! Твоя, блядь, вина! — Комбс кричал, размахивания пистолетом. Киан кинулся вперёд, схватил Ханну, стянул её с кровати и толкнул на пол. Взбешённый Комбс замахнулся и качнулся вперёд. Киан быстро нагнулся и уклонился от удара, но ему не удалось уйти от захвата, и оба мужчины снова оказались на полу. Краем глаза он видел, что Ханна неистово пытается развязать себе ноги. Когда ей удалось, она перекатилась, набросилась на Комбса и начала молотить его кулаками со всей силы.
— Ханна, беги! Беги! — приказал он. В этот раз она не стала упрямиться и послушалась, и Киану стало легче. Комбс быстро сориентировался и перекатился, поднимаясь, на ноги, чтобы погнаться за ней. Киан выкинул руку вперёд и схватил того за лодыжку — этого было достаточно, чтобы замедлить нападавшего и дать Ханне возможность выскочить из комнаты. Через несколько секунд он услышал её крик и попытался подняться на ноги, не понимая, какого чёрта там произошло.
Ему не пришлось долго ждать — на пороге комнаты появился другой мужчина, невысокий и коренастый, он тащил Ханну за собой и в руке у него тоже был пистолет.
— Бля, вовремя ты появился. Веди сюда эту суку, — приказал Комбс, хватая Киана за руки и выкручивая их за спиной. Второй нападавший выполнил приказ и затащил упирающуюся Ханну обратно в комнату.
— Ага, детка, давай потрись об меня своей жопой. Мне это ебать как нравится, — свободной рукой он грубо схватил её за грудь и вжался в неё бёдрами. — Да ты, смотрю, горячая штучка? Спорим, и взрывная как динамит.
— Убери свои грёбаные руки от моей жены! — прорычал Киан. Ему удалось подтянуть себя и Комбса на два шага вперёд, но тут перед глазами снова вспыхнули звёзды, и он повалился на пол. Всё вокруг расплылось, и Киан едва почувствовал, как на его голову ломик опустился в третий раз. Он мельком увидел Ханну и ему показалось, что слышит её крик «Киан, я люблю тебя!», затем раздался громкий хлопок и всё потемнело.
Когда Киан открыл глаза, первое, что он ощутил, была боль. Каждая клеточка тела будто пылала в огне. Адское мучение. Он попробовал поднять руку и заметил, что к ней прикреплена длинная белая трубка. Он узнал потолок своей спальни и смог увидеть ноги нескольких людей, ходивших по комнате. Усевшись, он моргнул.
— Х-Ханна, — прохрипел он. Его голос был сухим и скрипучим. Женщина-парамедик, которая в тот момент что-то вливала ему внутривенно, сжала губы в жёсткую линию и ничего не ответила. — Где она? — спросил Киан требовательнее и в его голосе зазвучали металлические нотки.
— Мистер О’Рейли, у вас тяжёлая травма головы и вам сейчас нужно спокойно полежать.
— Где она, чёрт подери? — завопил он, потеряв терпение. В животе от ужаса всё начало скручиваться в тугую пружину. Он вспомнил последние несколько минут перед тем, как вырубился. В комнату вошёл второй нападавший. Ещё один удар сзади. Громкий хлопок…
— О, Боже, нет. Только не это, — его взгляд метался по комнате, пока не остановился на чём-то неподвижно лежащем в углу под белой простыней.
— НЕ-Е-ЕТ! — закричал он, вскочил на ноги, промчался, сбив парамедика с ног, а затем упал возле тела на колени. — Ханна, нет, пожалуйста, нет, детка, нет. — Он стянул простыню и глубокий крик боли от вида мёртвой жены, лежавшей на полу их спальни, разбил сердца всех, кто был в комнате. Он обнял Ханну и опустил лицо в её волосы. Из глаз текли слёзы и ему было всё равно, кто его слышит или видит. Его жена. Его красавица-жена. Мертва. И это его вина.
— Я люблю тебя. Люблю тебя. Люблю тебя, Ханна. Чёрт, нет. Детка, нет. Не покидай меня, — шептал он ей в волосы, раскачиваясь вперёд и назад.
— Мистер О'Рейли, мистер О'Рейли, нам нужно доставить вас в больницу на осмотр. У вас на голове серьёзная и глубокая рана. Полиции нужно…
— Убирайтесь. Я — врач. Я, чёрт подери, врач. Убирайтесь и оставьте нас одних.
Решив оставить его ненадолго одного, но постоянно приглядывая, все отступили и позволили ему молча скорбеть о своей жене.
Через несколько часов Киан наконец разрешил им забрать её тело и в состоянии шока был доставлен на скорой в больницу. Следующие несколько недель прошли как в тумане: ему сделали небольшую косметическую операцию, исправив повреждение черепа, и он на автомате отбыл панихиду. Когда Джон Рейнольдс увидел Киана в день похорон возле могилы Ханны, чёрного, как смоль среди бела дня, он постарался уговорить того побыть у него несколько дней.
— Киан, прошу тебя. Мы просто хотим помочь. Скажи, что мы можем сделать?
Киан поднял глаза на своего старого друга и тот увидел, что в них не было ни одной эмоции. Оглянувшись на могильную плиту, Киан пробормотал несколько слов, но Рейнольдс ничего не разобрал.
— Что? Я не услышал. Что ты сказал?
— 23-е мая, — он озвучил дату смерти Ханны. Рейнольдсу на долю секунды показалось, что Киан сошёл с ума.
— 23-е мая, — повторил он и уставился на Рейнольдса таким яростным взглядом, что чуть не прожёг в нём дыру. — Хочешь помочь мне, Джон? Отлично. У меня есть план.
23-е мая. День, когда внутри умерла последняя частица добра и родился монстр, готовый мстить за всё потерянное.
  
 ГЛАВА 7 
 
 Наши дни 
Жизнь интерна в больнице Линкольна становилась для Афины всё привычней. Каждый день подкидывал новые случаи и давал шанс закончить его в операционном блоке. Шесть интернов, прикреплённых к доктору Вебстер, всё больше стали походить на сплочённую маленькую семью и даже Дик превращался из ходячего мудака в нормального человека. Афина сильно сблизилась с Сабиной и Кларенсом — троих связывали крепкие узлы, которые Афина берегла. Бьянку иногда было тяжело понять: она могла быть теплой и пушистой, а потом сразу стать холодной и закрытой. Оскар оставался таким же застенчивым, но со временем всё больше и больше открывался.
С каждым днём круг их обязанностей увеличивался, и Афина была от этого только в восторге. Каждый раз при вызове в палату к пациенту, чтобы оценить ситуацию или назначить лекарства, она убеждалась, что это её место. Что ей удалось стать врачом и теперь её мечты становятся реальностью.