Дипломатическая неприкосновенность (сборник)

— Это какая же стадия? — полюбопытствовал Дарриг.
— Увидите, — сказал посол. — Но, может быть, вам интересно, насколько типичны мои способности для моих соплеменников? Могу вас заверить, что они вовсе не типичны. Для того чтобы я мог справиться с работой, не превышая своих полномочий, в меня введены кое-какие ограничения, позволяющие мне совершать только пассивные действия.
— Зачем? — спросил Дарриг.
— Причины очевидны. Если под горячую руку я совершу активное действие, то сотру вашу планету в порошок.
— Неужели вы надеетесь, что мы вам поверим? — спросил Серей.
— Почему бы и нет? Или это так трудно понять? Разве вы не в состоянии поверить в то, что есть силы, о которых вы не имеете ни малейшего представления? Впрочем, у моей пассивности есть и другая причина. О ней вы уже, разумеется, догадались.
— Полагаю, вы намерены сломить наш дух, — сказал Серей.
— Совершенно верно. Впрочем, от моего признания ничего не изменится. Схема всегда одна и та же. Посол приземляется и делает предложение юной, дикой и необузданной расе вроде вашей. Ему отчаянно сопротивляются, посла упорно пытаются убить. Когда же все попытки проваливаются, туземцы обычно сильно падают духом. Так что, когда прибывает отряд колонизаторов, восприятие новых идей проходит намного быстрее. И вообще, — добавил он после короткой паузы, — обычно планеты проявляют гораздо больший интерес к предлагаемой им философии. Уверяю вас, она сильно облегчает перестройку. — Он протянул посетителям стопку бумаги с машинописным текстом. — Может быть, пролистаете?
Дарриг взял у посла бумаги и сунул в карман.
— Если найдется время.
— Рекомендую полюбопытствовать, — сказал посол. — Сейчас вы уже близки к критической точке. Почему бы вам не сдаться?
— Еще рано, — невозмутимо ответил Серей.
— Не забудьте прочитать, — настойчиво напомнил посол.
Люди торопливо вышли.
— Вот что, — сказал Мэлли, когда они вернулись на командный пункт. — Мы еще не все испробовали. Пустим в ход психологию?
— Хоть черную магию, — согласился Серей. — Что вы имеете в виду?
— Насколько я понимаю, — объяснил Мэлли, — посол мгновенно реагирует на опасность. У него безотказный защитный рефлекс. Давайте прибегнем к чему-нибудь такому, на что этот рефлекс не распространяется.
— Например? — спросил Серей.
— Например, гипноз. Может, что-нибудь выведаем.
— Конечно, — сказал Серей. — Попытайтесь. Пробуйте что угодно.
В комнату посла впустили микроскопическое количество гипнотизирующего газа, и Серей с Мэлли и Дарригом уселись перед видеоэкраном. Одновременно в кресло, где сидел посол, был дан электрический импульс.
— Это чтобы отвлечь внимание, — прокомментировал Мэлли.
Посол исчез, прежде чем его поразил электрический ток, и вскоре вновь появился в кресле.
— Достаточно, — прошептал Мэлли и перекрыл клапан.
Все впились взглядом в экран. Немного погодя посол отложил книгу и уставился в пустоту.
— Как странно, — произнес он. — Альферн мертв. Добрый друг... идиотская случайность. В пути ему не повезло. Он был обречен. На его пути таилось... Но такое не часто встречается.
— Думает вслух, — прошептал Мэлли, хотя услышать его посол никак не мог. — Проговаривается. Должно быть, друг у него из головы не выходит.
— Конечно, — продолжал посол, — когда-нибудь Альферн должен бил умереть. Бессмертие пока недостижимо. Но такой смертью... и нет защиты. Хаос таится... Нечто, вечно ждущее своего часа.
— Его тело еще не опознало гипнотизирующий газ как угрозу, — прошептал Мэлли.
— Впрочем, — снова заговорил посол, — закон упорядочивания держит все это в рамках, сглаживает...
Посол неожиданно вскочил и побледнел. Он явно пытался припомнить только что сказанное. Потом рассмеялся.
— Остроумно. Такую шутку вы сыграли со мной в первый и последний раз. Но, джентльмены, она вам не сослужит службы. Я и сам не знаю, чем меня можно одолеть... — Он снова рассмеялся. — Кстати, — заметил он, — команда колонизаторов теперь уже наверняка знает нужное направление. Они отыщут вас и без меня.
Посол снова уселся, чему-то улыбаясь.
— Что и требовалось доказать! — возликовал Дарриг. — Он уязвим. Погиб же от чего-то его друг Альферн.
— От чего-то в космосе, — напомнил ему Серей. — Но от чего?
— Дайте сообразить, — размышлял Дарриг вслух. — Закон упорядочивания. Это, наверное, неизвестный нам закон природы. А таилось... что там может таиться, в космосе?
— Он сказал, что колонизаторы отыщут нас в любом случае, — напомнил всем Мэлли.
— Давайте сперва покончим с главным делом, — сказал Серей. — Вполне возможно, он блефует... впрочем, вряд ли. Но избавиться от посла необходимо.
— Мне кажется, я знаю, что там таится! — воскликнул Дарриг. — Потрясающе. Это может вылиться в новую космологию!
— Хорошая идея? — осведомился Серей. — Мы сможем ею воспользоваться?
— Думаю, да. Но над ней нужно поработать. Пойду-ка я к себе в отель. Мне надо полистать кое-какие книги, и желательно, чтобы в ближайшие несколько часов меня никто не тревожил.
— Хорошо, — согласился Серей. — Но в чем суть...
— Не спрашивайте, я мог и ошибиться, — сказал Дарриг. — Дайте мне возможность помозговать. И он выбежал из комнаты.
— Как по-вашему, к чему он клонит? — спросил Мэлли.
— Ума не приложу, — пожал плечами Серей. — Вот что, давайте еще попробуем эти психологические штучки.
Сперва комнату посла на несколько футов заполнили водой — не с целью утопить, а чтобы причинить максимальное неудобство.
Затем к воде добавили свет. Восемь часов подряд посла изводили световыми вспышками — то яркими, проникающими сквозь веки, то тусклыми, чтобы лишь раздражать.
Потом настала очередь звуков — скрежета, визга, скрипов, тысячекратно усиленного звука скребущих но шершавой поверхности ногтей, странных причмокиваний, вскриков и шепота.
А потом — запахи. И следом за ними — весь мыслимый арсенал способов свести человека с ума.
Посол невозмутимо спал.
— Ну вот что, — сказал Серей на следующий день, — начнем шевелить мозгами.
Голос его звучал хрипло и устало. Психологическая пытка, которая даже не вывела посла из равновесия, словно рикошетом отразилась на Серей и его команде.
— Куда, черт подери, запропастился Дарриг?
— Все продумывает свою идею, — сказал Мэлли, потирая заросший подбородок. — Говорит, вот-вот докопается до истины.
— Будем исходить из допущения, что его идея порочна, — сказал Серей. — Давайте рассуждать. Например, если посол способен превратиться во что угодно, есть ли что-нибудь такое, во что он не способен превратиться?
— Хороший вопрос, — буркнул Гаррисон.
— Это вопрос об ответном действии, — сказал Серей. — Нет смысла бросать копье в человека, способного в это копье превратиться.
— А что, если сделать так, — предложил Мэлли. — Пусть он превращается во что угодно, мы поставим его в такое положение, что опасность будет грозить ему уже после превращения.
— Конкретнее, — сказал Серей.
— Предположим, ему что-то грозит. Он превращается в источник опасности. А если что-то угрожает именно этому источнику? И, в свою очередь, само находится под какой-то угрозой? Что он тогда сделает?
— А как это осуществить? — спросил Серей.
— А вот как. — Мэлли снял телефонную трубку. — Алло! Соедините с Вашингтонским зоопарком. Срочно.
Посол обернулся на звук открывающейся двери. В комнату впихнули упирающегося тигра. Дверь захлопнулась.
Тигр посмотрел на посла, посол — на тигра.
— Изобретательно, — одобрил посол.
Тигр прыгнул, точно распрямившаяся пружина, и опустился там, где только что сидел посол.
Дверь снова приоткрылась. В комнату впихнули второго тигра. Он злобно оскалился и прыгнул на первого. Оба столкнулись в воздухе.
В нескольких десятках сантиметров от них появился посол и стал наблюдать за дракой. Он посторонился, когда в дверь втолкнули льва, настороженного и готового к бою. Лев прыгнул на посла и чуть не перекувырнулся, не обнаружив добычи на месте. За неимением лучшего лев вцепился в одного из тигров.