Миры Роберта Шекли. Книга 2

В Охотничьем Мире взлеты и падения случаются с молниеносной быстротой. Альбани был готов на все, лишь бы снова подняться на гребень успеха. Пока его единственным клиентом был Джеффрис, но этот эксцентричный англичанин не подавал почти никаких надежд.
Альбани был нужен успех. Наводчикам за каждое Убийство платили не только клиенты, а — как и Охотникам — государство. С другой стороны, если Охотник погибал, с Наводчика брался штраф в размере выигрыша плюс десять процентов на судебные издержки. Поэтому сейчас Альбани ходил по лезвию бритвы. Трех предыдущих клиентов Майка убили. Каждая очередная неудача увеличивала размер штрафа. Если Джеффрису повезет, Майку удастся отсрочить банкротство еще на некоторое время. А если англичанин проиграет, Майка снова оштрафуют, что приблизит его к окончательному краху.
Крах в Охотничьем Мире означал прохождение через формальную процедуру лишения гражданских прав, после чего человека провозглашали рабом, вся его собственность переходила во владения государства, а ему самому приходилось выполнять назначенную правительством принудительную работу — например, убирать свинарники.
— Микеланжело, — внезапно позвала его Тереза, — давай вернемся в Дорчестер.
Альбани покачал головой.
— Там меня до сих пор разыскивает полиция.
— Тогда поедем в какой-нибудь другой город в Америке.
— Чтобы вести жалкое существование и голодать? Даже не напоминай мне про это! Просто мне нужно переждать тяжелые времена. Найти бы еще какого-нибудь Санчеса…
— Санчес был настоящим профессионалом, — согласилась Тереза. — Ты тоже тогда блистал. Но Санчеса убили. А после него появился этот Антонелли.
— Я не хочу слышать это имя!
— Майк, что же нам тогда делать?
— Джеффрис исполнит убийство, и я снова окажусь на гребне славы. Или тот парень — Хэрольд — наймет меня, и мы еще ухватим счастье за хвост благодаря его способностям убийцы.
— А если нет?
— Если ничего не выйдет, я воспользуюсь правом на Самоубийство, и тогда все достанется тебе.
— Опять пустые разговоры, — вздохнула Тереза. — Ты всегда обещаешь наложить на себя руки, когда у тебя депрессия.
— В этот раз я настроен решительно, — сказал Альбани, поднимаясь со стула. — Покончу с собой прямо сейчас. Кому тогда ты будешь жаловаться?
Хотя Тереза подозревала, что все эти угрозы — чистой воды блеф, — она напугалась.
— Нет, Альбани, — дрожащим голосом сказала она, — не надо выбирать право на Самоубийство.
— Ладно, — ответил Майк, снова садясь на стул. — Я просто хотел показать, что забочусь о тебе.
  
Глава 17
 
«Дорогой Алан!
Вот наконец я и добрался до Охотничьего Мира, хотя меня чуть не убили в первый же день. Если отбросить это, то видел я тут не особенно и много. Наверное, я думал, что здесь вооруженные люди бегают прямо по улицам, как в том старом фильме, снятом еще до официального разрешения Охоты. Кажется, он назывался „Десятая жертва“. Время от времени я слышу что-то похожее на стрельбу, но ни одного Убийства пока не видел. Наверное, не успеваю в нужное место в нужное время.
Сегодня случайно встретился с человеком, который вместе со мной летел с Майами. Его зовут Текс Драза. Если бы ковбои остались хотя бы в Техасе, его можно было бы назвать ковбоем. Он именно из тех краев. Мы остановились поговорить, а потом зашли пропустить по стаканчику в один уютный ресторанчик под названием „Слоппи Джо“. Там на стенах развешаны фотографии известных людей, которые были его посетителями. Мы с Тексом заказали по „Зомби“ — старинному напитку, который пили еще в двадцатом веке. Такая смесь различных сортов рома с добавлением некоторых химических веществ, сразу бьет в голову.
Знаешь, сейчас по всему городу ведется строительство, повсюду развешивают флаги, транспаранты и гирлянды. Похоже, я попал сюда как раз накануне самого главного эсмеральдовского праздника. Называется он Сатурналии. В этот день каждый старается одеться так, чтобы всех переплюнуть, мужчины и женщины позволяют себя всякие вольности, так мне намекнул Текс. С нетерпением жду начала праздника. Интересно будет посмотреть.
Текс рассказал, что во время Сатурналий устраиваются приемы, парады, регаты, спортивные состязания, танцы, а также „Передача эстафетной палочки“ — это местный обычай.
„Эстафетная палочка“ — это небольшой медный цилиндр с красной отметкой на боку. Внутри находится маленькая, но мощная бомба с часовым механизмом, которая может разнести в клочья кого угодно на расстоянии одного-двух футов. Никто не знает когда именно бомба взорвется. Известно только, что это произойдет во время Сатурналий.
И знаешь, Алан, что с ней делают? Ты не поверишь — передают из рук в руки. Нечто похожее на „русскую рулетку“, где вместо револьвера — бомба. Чем больше человек держит ее в руке, прежде чем передать ее дальше, тем большую храбрость он проявляет. Туристы могут и брать „эстафетную палочку“, но большинство все равно это делает. Они напоминаю мне тех туристов, которых описывал в одном из своих произведениях Хемингуэй — что бегали с быками наперегонки по улицам Памплоны.
Вчера вечером видел Нору. Она прекрасно выглядит. Живет в живописном районе рядом с центром города. Пока не найду себе постоянное жилье, остановлюсь у нее. В том районе улицы такие узкие и запутанные, что машины там не ездят. Эсмеральда кажется таким старинным городом, все здания из камня и такие необычные, даже забываешь, что ее только недавно построили. Большая часть Эсмеральды была построена в последние семьдесят лет.
Город мне ужасно нравится. Улицы всегда куда-то поворачиваются, расходятся под странными углами. Тут всегда есть на что посмотреть. Эсмеральда — счастливый город, хотя не хорошо говорить так про место, предназначенное для убийства, но это действительно так.
Я расспросил людей, какие сейчас условия предъявляются к Охотникам. Кажется, можно и рискнуть. Скоро я приму участие в Охоте, только сначала не мешало бы немного оглядеться. Передай Калебу и всем остальным, что пришлю деньги, как только получу вознаграждение.
Пишу тебя, сидя за столиком в баре. Я только что увидел своего знакомого — он позавчера подвез меня из аэропорта. Он Наводчик, и его зовут Майк Альбани. Закончу письмо позже.»
  
Глава 18
 
Альбани сидел на обитом красной кожей табурете и попивал белое вино. На нем был модный блейзер синего цвета, серые фланелевые брюки и начищенные до блеска черные штиблеты. Когда Хэрольд подошел к стойке, на приятном загорелом лице Наводчика расцвела улыбка.
— Хэрольд! Рад тебя видеть! Надеюсь, тебе не приходится скучать на нашем маленьком острове?
— У вас тут очень хорошо. Мне ужасно нравится.
— А наша Охота тебе нравится?
— Интересно бы самому принять участие, лишь бы только никто не убил.
— Опытный Наводчик поможет тебе остаться в живых. Чего-нибудь выпьешь?
— Спасибо. Того же, что и у вас.
— Еще один стаканчик белого, Чарли! — крикнул Альбани бармену в белом кителе.
Хэрольд устроился на соседнем табурете.
— Вы сегодня не встречаете самолеты?
— Нет. Сейчас у нас предпраздничная горячка перед Сатурналиями. Большинство людей в эту пору теряют интерес к прекрасному искусству Охоты. Они лишь заняты тем, чтобы напиться, найти себе женщину, наделать как можно больше шума, чтобы было потом о чем рассказать соседям дома. Разумеется, ничего плохого тут нет, и я их ничуть не осуждаю. Но все равно мне жаль старого доброго времени.
— А как было раньше?
Альбани задумчиво улыбнулся. Достав из серебряного портсигара сигарету с золотым ободком, он прикурил, а потом предложил и Хэрольду.
— Возьми, попробуй. Смесь виргинского и турецкого табака с небольшой добавкой препарата для поднятия настроения «Кайф-32». Не вызывает никаких галлюцинаций, а лишь придает ощущение бодрости.
Хэрольд взял сигарету, прикурил, затянулся и тут же закашлялся. Потом затянулся еще раз, не очень глубоко. У дыма был странный пряный привкус, сначала не особенно приятный, но Хэрольд быстро к нему привык.