Домашний арест (СИ)

  
Глава 11. До рассвета
 
Алан
Ступор. У меня ступор. Никогда не чувствовал себя настолько оцепеневшим, замершим, шокированным.
Вместе. Мы сказали это одновременно. Первый раз в жизни я отдал девушке инициативу в принятии решения. Давай, детка, решай! Можешь дать заднюю.
Как обычно. Я пойму.
— В спальню. Живо! — скомандовала Кэсси, вскочив с моих колен.
Я помчался за ней вверх по лестнице, спотыкаясь и матерясь. Хмель все еще играл в голове, и я путался в собственных ногах, глупо хихикая. От радости, от облегчения, от предвкушения. Чтоб меня, я счастлив.
Влетев в комнату, Кэсси включила лампу, стоявшую на тумбочке у кровати, и начала раздеваться с невероятной скоростью. Нет, серьезно, я никогда не видел, чтобы так быстро слетала одежда. Меня опять пробило на смех. Господи, я ведь выпил, а не обкурился. Ой, только бы не гоготать во время секса.
Черт, мне тоже надо раздеться. Совсем забыл. Вот идиот.
Я нервно дергал пуговицы на рубашке, наблюдая завороженным взглядом, как передо мной обнажается самая красивая девушка на свете. В горле пересохло, когда Кэсси наклонилась, чтобы стащить трусики, и предстала передо мной во всей красе. Смеяться сразу расхотелось. Я забыл, как расстегиваются пуговицы, и беспомощно ковырял манжет рубашки непослушными пальцами, таращась на Кэсси с открытым ртом, а потом сглотнул, словно проголодавшись — такой аппетитной она была.
— Чего ты там копаешься? — рявкнула Кэсси раздраженно, переминаясь с ноги на ногу.
— Ты такая красивая, — выдохнул я и бессильно уронил руку, прекратив тщетную борьбу с проклятой пуговицей.
— Нашел время глазеть.
Я так люблю, когда она бесится.
— Дай сюда! — потребовала она себе мои пуговицы.
Кэсси уселась на кровать — я опустил глаза, таращась на ее грудь. Она нетерпеливо расправилась с пуговицами на манжетах, сдернула с меня рубашку и принялась за штаны. Я стоял, как вкопанный, позволяя ей разобраться с джинсами.
Пора выходить из этого транса, если я собираюсь заняться сексом. А я собираюсь, черт подери. Долго. Много. Изо всех сил. Благо их накопилось более, чем достаточно. И тут меня осенило.
— Кэсси, презервативы…
— Я на таблетках. Если ты ничем не болеешь.
— Воздержание — лучшая профилактика, — хрюкнул я.
— О'кей, поверю на слово, — она, наконец, дернула вниз мои штаны вместе с боксерами.
— Ооо… — протянула Кэсси. — Какой…
— Черт! — взвизгнул я, когда ее ладошка сжала основание освобожденного, указывающего на потолок причиндала.
Она проигнорировала мой неадекватный вопль и пробежалась пальчиками по всей длине. Я зашипел.
— Клянусь, он самый красивый из всех, что я видела.
— О, боже, — она меня убивает. Серьезно.
— Ну привет. Красавец. Рада знакомству, — ворковала Кэсси, продолжая меня поглаживать.
Это, блин, стало последней каплей. Я завалил ее на кровать, накрыв сверху своим телом.
— Прекрати разговаривать с моим членом, — сердито прорычал я.
Хватит уже того, что я с ним болтаю.
Меня корчило, как гусеницу, пока я стряхивал с себя джинсы, застрявшие где-то в районе лодыжек.
— Шшш, не так громко. Он услышит и обидится, — хихикнула Кэсси.
Я закатил глаза и накрыл ее трепливый рот своими губами. Неожиданно вспомнил, что у меня есть руки, и они могут сейчас трогать.
Я же говорил — я мудак.
Мои ладони заскользили по горячему обнаженному телу Кэсси. Ее язык дернулся и закрутился в тугую спираль с моим, когда я сжал нежные полушария ее груди, поглаживая затвердевшие соски. И тут же почувствовал, как ее рука протолкнулась между нами вниз.
— Кэсси, детка, а как же прелюдия? — решил напомнить я, чувствуя, как она направляет меня.
Головка скользнула вдоль гладких горячих складочек, и я глухо замычал от мучительно сладкого предвкушения.
— Ох, Алан, четыре месяца проклятой прелюдии, а тебе все мало, — простонала она, протолкнув меня внутрь, и приподняла бедра навстречу.
— А, черт, боже.
Я задохнулся, почувствовав, как тесно и сладко сжалась вокруг меня ее плоть.
И замер, смакуя долгожданный момент и привыкая к острым ощущениям одновременно. Интересно, если двинусь сейчас хоть на миллиметр, я кончу?
Почему-то не захотелось проверять.
Можно, я просто полежу на тебе, малыш?
— Алан, пожалуйста, — захныкала Кэсси.
Я почувствовал, как она подняла ноги и скрестила их у меня за спиной. От этого маневра мой член погрузился еще глубже. Ооо, фак! Семнадцать умножить на восемь. Шесть пишем — пять в уме. Восемь плюс пять — итого…
Кэсси надавила пятками на мою задницу, и ее бедра подлетели вверх.
— Картер, чтоб тебя! — гаркнула она сердито.
Ох, нет, нет, не сердись. Не надо.
— Кэсси, пожалуйста… — я не знал, как ей сказать, что боюсь обкончаться, словно малолетка, после первых толчков.
— Милый, просто сделай это, — прошептала она. — Клянусь, я с тебя не слезу, пока не кончу.
— Уверена?
— Да.
— Прости, если… — она заткнула меня поцелуем и опять приподнялась навстречу.
Я сжал зубы, пообещав самому себе держаться изо всех сил. Но вот сил на это у меня как раз было очень мало. Одна надежда на арифметику. Семьдесят пять умножить на двенадцать… Толчок. Ох, пристрелите меня. Сдуреть можно. Такая тесная. Ноль пишем один в уме. Семь на два — четырнадцать. Плюс один.
Пятнадцать. Пять пишем… Толчок. Толчок. Черт меня дери! Чего там было в уме?
Толчок. Аааааа…
— Охренеть, Алан, еще!
— Прекрати ругаться… — толчок. — Ты… — внутрь, — меня… — обратно, — сбиваешь!
— Еще! Еще! Еще!
— Такхорошо… Господи… Ты… невероятная…
— Давай, милый. Давай! Пожалуйста!
Я почувствовал, как напряглись мои яйца, грозя скорой разрядкой. Черта с два.
Не так быстро. Триста девяносто два умножить на сорок два… Дважды два… дважды два… Проклятье! ДВАЖДЫ ДВА!!!
— Сейчас… скоро… Сильней… — умоляла Кэсси истошным криком, сжимая в кулаке и дергая мои волосы.
Легкая боль позволила отвлечься от острого удовольствия, и я даже разрешил себе сжать попку Кэсси и исполнить ее просьбу. Прибавил темп и закрыл ее рот поцелуем. Если она замолчит, я продержусь дольше.
Ох, черт! Большая ошибка. Ускорившись, я уже не мог сдерживать свои инстинкты. Кэсси застонала мне в рот и прикусила мою нижнюю губу. Я почувствовал, как все ее тело подо мной напряглось. Словно струна. О, боже… она кончает, кончает, КОНЧАЕТ!!! Не прекращая двигаться, я приподнялся, чтобы насладиться сполна этим зрелищем.
Плотно сжатые губы. Спина выгибается дугой. Руки раскинуты в разные стороны.
Ногти царапают простыню. Кэсси трясло, словно от ее било током. Ее голова заметалась по подушке.
Почувствовав, как ее стеночки еще сильнее сжимаются вокруг моего члена, я задохнулся и прекратил бороться с собой. Звонкий крик Кэсси взлетел к потолку, рикошетя от стен мне в уши сладостным эхом. Моим ответом было утробное рычание, переходящее в протяжный стон. Я ослеп на секунду от фееричного оргазма, который прокатился взрывной волной по всему телу. Сил хватило только, чтобы свалиться рядом на кровать, избавив Кэсси от радости быть придавленной моим весом.
— Вау… — выдохнула она через минуту.
— Типа того, — улыбнулся я, найдя рядом со своей рукой ее ладошку, тесно переплетая наши пальцы.
— Ты просто засранец.
— Я знаю.
— Серьезно, Картер, ты слишком хорош, чтобы блюсти целомудрие, — она повернулась на бок, подперев щеку кулаком.
— А ты слишком хороша, чтобы быть настоящей, малышка, — я провел пальцем по ее искусанным в порыве страсти губам и с удивлением отметил, что мой неугомонный младший брат готов ко второму тайму.