Спэнсер Коэн. Книга 3 (ЛП)

– Я попросил Эмилио изменить вот этого дрозда. – Я провел пальцем по тату, которая в течение многих лет символизировала моего брата Арчера. – Подумал, может, заменить дрозда на феникса, но он сомневается, что выйдет. Он проверял при помощи трафарета. Он не уверен, что получится, но решил попробовать. Видишь? – Я указал на самого маленького дрозда. – У него неподходящий хвост.
Самым заботливым прикосновением Эндрю опустил ладонь на тату.
– Посвященного ему феникса ты мог бы выбить на спине. Дрозда оставь таким, какой он есть, потому что эта тату, – он легко ее коснулся, – часть тебя.
Я улыбнулся. Из–за полнейшего принятия – или скорее даже поощрения – моих татуировок грудь наполнилась теплом.
– Вообще–то, можно.
Эндрю убрал мой паспорт в нагрудный карман.
– Ты звонил доктору? Спрашивал о перелете после аллергической реакции?
– Э–э…
Он уставился на меня.
– Спэнсер, два дня назад ты чуть не умер от анафилактического шока.
– Помню. Я там был. – Улыбка медленно растянула мои губы. – Безусловно, я звонил. А еще попросил выслать мне информацию и разрешение на вывоз «эпипена». А еще позвонил в авиакомпанию и поинтересовался их политикой в отношении аллергии на моллюсков. – Я нежно его поцеловал. – Не впервой.
– Я переживаю, вот и все.
– Знаю. – Я протянул ему черный кожаный браслет. Он был чем–то похож на часы, но вместо кварцевого циферблата была металлическая застежка.
– Твой медицинский тревожный браслет, – тихо сказал Эндрю больше себе, чем мне. Я вытянул запястье, и Эндрю осторожно его застегнул.
– Спасибо.
Он прильнул ко мне и поцеловал.
– Пожалуйста. Теперь собирай свои туалетные принадлежности. Лола будет здесь…
Раздался громкий стук в дверь.
– Такси до аэропорта, – проорал голос Лолы.
– Открою дверь. – Эндрю испарился, а я собрал необходимые вещи, бросил в чемодан еще одну пару обуви и застегнул молнию. Взял рюкзак, убрал туда книгу, наушники, распечатанные документы от врача и две упаковки «эпипена».
Я застегнул змейку, и меня обняла Лола .
– Я так тобой горжусь.
Я кивнул.
– И я.
Лола отстранилась и посмотрела на меня со слезами на глазах.
– Независимо от того, что там произойдет, ты все делаешь правильно.
– Возможно, это единственный шанс вернуть брата в свою жизнь. – Я сделал глубокий вдох. – Я обязан попытаться.
Эндрю подхватил мой чемодан.
– Нам пора ехать.
Я взглянул на часы. И правда. Мы взяли мои сумки, потом достали из машины сумку Эндрю и загрузили все в «Синди Кроуфорд». Эндрю отдал ключи Эмилио и пояснил, что за ними зайдет Сара. Мы попрощались, и я решил не придавать этому значения. Я забрался на переднее сиденье, а Эндрю уселся сзади. Поездка вышла короткой, учитывая, что передвигались мы с молниеносной скоростью. Кажется, я настолько привык к манере вождения Лолы, что, невзирая на полнейший ужас, совершенно не обращал внимания на резкие смены полос и повороты на девяносто градусов. Но я обернулся к Эндрю, и выражение его лица…
Выглядел он так, будто встретился лицом к лицу с неминуемой гибелью.
Я почти расхохотался, но вряд ли было смешно.
– Лола, сбавь обороты.
– Я и не гоню, – сказала она, а потом в зеркале заднего вида разглядела Эндрю. – Ой.
Я развернулся лицом к нему.
– Теперь ты в курсе, что я имею в виду. Если не смотреть на дорогу, станет чуть лучше.
Лола припарковала «Синди Кроуфорд» у шумной остановки возле международного терминала. Я выскочил и придержал дверь для Эндрю. Он слегка побледнел и, механически передвигая ногами, выбрался из машины. Лола уже поставила наши чемоданы на тротуар и горячо меня обняла.
– Буду скучать, – проговорила она мне на ухо. – Береги себя. И помни: когда ты вернешься, мы все будем рядом. – Потом она обняла Эндрю. – Береги его. И спасибо, что едешь с ним.
Она помчалась к водительской стороне, запрыгнула в «Синди Кроуфорд» и, вливаясь в трафик, отмахивалась от сигналивших людей.
– Святая матерь божья, – пробубнил Эндрю. – Мне казалось, мы все умрем.
– Ее манера вождения… бодрит, да?
Он протяжно выдохнул.
– Есть и позитивный момент: даже если во время четырнадцатичасового перелета мы попадем в самую ужасную зону турбулентности, все равно хуже, чем вот это, уже не будет.
Посмеиваясь, я взял наши сумки, и мы вместе вошли в здание.
 *** 
Говорят, что, путешествуя с человеком, можно многое о нем узнать. Поначалу Эндрю напрягался, но как только мы зарегистрировались на рейс, поднялись на борт самолета и заняли свои места, он пришел в себя. Он без конца спрашивал, все ли в порядке, нервничал ли я и хотел ли перекусить. Он излучал спокойствие и поддержку. Даже когда самолет приземлился в Сиднее, а мы так толком и не поспали, в первую очередь он обеспокоился обо мне.
Таможня была одновременно благословением и проклятием. Прохождение контроля заняло приличное количество времени, что было издевательством. Льюис наверняка уже ждал нас возле аэропорта. Мне отчаянно хотелось его увидеть, но зато появилось время собраться с мыслями. Я понятия не имел, как все пройдет.
И эта пугающая надежда вновь, словно шарик, раздулась в груди. Я был уверен: никуда она и не девалась. Она все время ждала, впала в спячку, но никогда не уходила. Всеми фибрами души мне хотелось, чтоб брат присутствовал в моей жизни. Но теперь я знал, отчасти благодаря Эндрю, отчасти благодаря Лоле и Эмилио, что смогу вынести, если мы с Льюисом вдруг не сумеем заполнить все пробелы. В некоторой степени этому меня научила тетя Марви, а в некоторой степени я усвоил это сам – она придала мне сил, и мне удалось пережить худший из отказов – так что сомнений в том, что все будет в порядке, не было.
Но я все равно надеялся.
Эндрю прошел таможню, и вместе мы зашагали по коридору. Я не видел Льюиса несколько лет, а в последнюю нашу встречу он был еще ребенком. Сейчас же он превратился в двадцатитрехлетнего мужчину, и на секунду я обеспокоился, что его не признаю. А, может, он меня не признает… Когда отец заявил, что в кончине нашей семьи была виновата моя гомосексуальность, у меня определенно не было бороды и татуировок. Льюис и Арчер, остолбеневшие и расстроенные гневом отца, тоже там присутствовали. Господи, какое же выражение было на их детских лицах…
Ступив на сиднейскую землю, я утонул в воспоминаниях, которые много лет старался подавить.
Эндрю остановился.
– Все хорошо?
Я кивнул.
– Просто воспоминания.
И тут я увидел его. Парня, до безумия похожего на меня, только моложе. Без бороды, но глаза были в точности как у меня и нашей матери.
Он настороженно шагнул ко мне.
– Спэнсер?
Я кивнул, а сердце рухнуло в пятки.
Его глаза наполнились слезами, и он бросился ко мне, а следом за ним шла женщина. Льюис ничего не сказал, лишь обхватил меня руками и зарыдал.
– Я Эндрю.
– Привет, Эндрю. Я Либби.
Льюис отстранился и, смущенно рассмеявшись, вытер нос. Эндрю и Либби обменялись рукопожатиями.
– Простите, сначала нужно было вас познакомить. Либби, мой брат Спэнсер. Спэнсер, моя девушка Либби.
Он назвал меня братом.
– Счастлив знакомству, – произнес я, а потом повернулся к Эндрю. – Льюис, это мой бойфренд Эндрю. Эндрю, Льюис.
Эндрю пожал ему руку.
– Мы говорили по телефону.
– Спасибо, что приехали, – изрек Льюис. Он глядел на меня со слезами на глазах, но и с улыбкой на губах. – Как радостно тебя видеть.
Либби обняла Льюиса и улыбнулась, словно он нервничал ничуть не меньше меня.
– Готовы ехать?
Я послал Эндрю беззаботную улыбку, а потом кивнул Либби.
– Да.
И, волоча за собой багаж, мы вчетвером вышли в прекрасное сиднейское утро.
  
 Глава 11 
 
Мы закинули свои сумки в «ауди» Льюиса и уселись на заднее сиденье. Льюис обернулся ко мне.