Перейти грань

– Ах, – вздохнула она, – остров.
Вскоре после девяти, совершенно измученная, она отправилась спать. Оуэн оставался внизу и слушал джаз 30-х годов, это всегда доставляло ему удовольствие.
Какое-то время она лежала без сна, ее не покидала тревога, в голове шумело. Мелодии джаза накатывали на нее, словно из далекого прошлого. Они не оставили ее, и, когда она наконец уснула, они поплыли наивными синкопами по темным водам ее сновидений, наполняя их ощущениями утраты. Во сне она понимала, что эти синкопы вовсе и не наивные. Это звучала музыка Оуэна, пронизанная тоской по ускользающей мечте.
 
8
Оуэн Браун встречал Мэтти Хайлана, своего главного работодателя, всего дважды. В обоих случаях его хлопали по плечу, а потом церемонно подхватывали под руку. Он не мог бы сказать, что эти встречи были сердечными. За все время службы он ни разу не получал приглашения в знаменитое «Царство теней» – штаб-квартиру корпорации на Гудзоне. Поэтому он был удивлен, когда однажды утром Росс отправил его туда, чтобы провести оценку нескольких яхт Хайлана. Сам босс, по слухам, находился в Европе, где готовился к одиночным гонкам на парусниках. Бизнес отнюдь не процветал. Хотя рынок стабилизировался, доходы «Алтан Марин» не возросли. Оживление, охватившее другие фирмы, словно обходило ее стороной.
Росс, застенчивый человек, ненамного моложе Брауна, носил очки в стальной оправе. Каждую фразу он произносил с какой-то болезненной гримасой, отчего выглядел еще более неуверенным и старше своих лет.
– Я делаю тебе доброе дело, – говорил ему Росс. – Тебе надо знать тех, кто обретается там.
После поездки на юг настроение Брауна испортилось. Даже во сне он не находил покоя. Сны часто пугали его своей схожестью с явью. Иногда в них мелькали сцены войны. Бывало, что вдруг зазвучавшая музыка или полузабытые поэтические строчки вызывали в нем какие-то причудливые и сентиментальные фантазии, с явной религиозной окраской. И все неизбежно кончалось раздражением, бессонницей и страхом. Его сенсуальная жизнь металась между двумя крайностями – периоды холодности сменялись порывами страстного желания. Вызов в «Царство теней» прерывал один из его лучших дней. Он сочинял рекламный проспект на новую яхту под названием «Сороковка Алтана». Говорили, что она создана на базе той, на которой Хайлан выйдет в море в этом году. Браун сам убедился в ее высоких мореходных качествах и от души превозносил ее в рекламном сочинении.
– Я поеду, – наконец согласился он. – Хотя не думаю, что это доставит мне удовольствие.
По обледеневшим дорогам Браун обогнул хребет Таконик и в Пикскилле пересек реку. Она была свинцово-серой, а деревья на ее крутых берегах все еще стояли по-зимнему голыми. Было слышно, как на плацу в Вест-Пойнте играет военный оркестр. На спуске он увидел «Царство теней», и его поразила громада старой усадьбы. Сам он рос в большом поместье, но все же не в таком замысловатом и грандиозном. Открывшийся вид наполнил его грустью, к которой примешивались надежда и гордость.
В своем кабинете Гарри Торн коротал время за разговором с Ливингстоном. Они ждали Джо Даффи, представителя фирмы по связям с общественностью, работающего в данный момент на Хайлана.
– Мне кажется, я напишу книгу, – говорил Торн.
– О чем? – спросил Ливингстон. – О себе или о Мэтти?
– О Мэтти. Но не о том, что хотелось бы видеть ему, а о том, что такое Мэтью Хайлан на самом деле. Вот это будет вещь, зачитаешься.
Ливингстон тяжело вздохнул.
– Я знаю его с тех времен, когда он под стол пешком ходил, – продолжал Торн. – Я обучил его своей науке. Что же случилось? Он ошарашил меня.
– Всем все понятно, – пытался успокоить его Ливингстон. – Уж поверь мне.
– Проклятая бульварная пресса… – начал Торн и задохнулся от злости.
– Все знают, что это такое – Мэтти, – заверил его Ливингстон. – Они скажут: Гарри любил парнишку.
– Я был дураком.
– Все скажут одно и то же, Гарри. Что ты человек слова. Что твое слово дороже золота.
– Знаешь, о чем я думаю? – спросил Гарри. – Я думаю, что многие из них предпочли бы, чтобы я выпал из окна сорок четвертого этажа. Как Сэм Спенсер.
Приехал Даффи, краснолицый, с выпирающим животом тип в клетчатом английском спортивном пиджаке, и они с мрачным видом стали слушать его упражнения в жанре оправдательной прозы. Ливингстон как-то сказал Гарри, что Даффи гораздо хитрее, чем представляется. Словесный поток Даффи прервала Джойс Маннинг, которая сообщила, что приехал Оуэн Браун, чтобы взглянуть на яхты.
– Это парень с верфи «Алтан», – напомнил Торну Ливингстон. – Будет проводить оценку.
Торн не обратил на сообщение ни малейшего внимания.
– Гонка Мэтти станет важным штрихом вашего общественного имиджа, – втолковывал Даффи. – Ее отмена ничего, кроме неприятностей, не принесет. Я хочу сказать, что вам все равно придется все оплатить. Неужели нельзя ничего поделать с этими лодками?
– А что вам, гуманитарию, вообще известно о парусниках? – поинтересовался Ливингстон.
– Их приводит в движение ветер, – ответил Даффи. – Позвольте мне поговорить с этим парнем.
Выбравшись в приемную, где царствовала Джойс Маннинг, Даффи увидел Брауна, мерявшего шагами коридор.
– Настоящий моряк, вы не находите? – спросил он у секретарши, которая располагала к доверительному общению. – Обветренный, с квадратным подбородком.
– Да, – поддержала она. – Просто прелесть!
Даффи представился Брауну, и вскоре они уже направлялись по лужайке к реке. Браун сообщил, что составляет рекламные проспекты для «Алтан» и снимается в фирменных видеороликах. Полуденное солнце начинало припекать.
– Вам нравится ходить под парусом?
– Пожалуй, больше всего на свете, – признался Браун.
В гулком эллинге Браун показывал Даффи пришвартованные здесь яхты.
– Это ял «Конкордия», – указал он на красивую лодку. – Корпус из красного дерева, построена в конце 30-х годов. Бронзовые фитинги и лебедки. Сконструирована человеком по фамилии Хант. Лучший образец в своем классе.
– Ого! – вырвалось у Даффи. Они двинулись дальше.
– «Тайана тридцать семь», – пояснял Браун. – Построена по чертежам Роберта Перри. Палуба из тика. Конструкция традиционная.
Они осмотрели лодки Райта, яхты Ньюпорта, Дикерсона, Фарра. В конце стояли три лодки, построенные на верфях «Алтан»
– Здесь лодок больше чем на два миллиона долларов, – подытожил Браун и прошел к серийным образцам в конец ряда. – В следующем году мы спускаем на воду новую гоночную яхту «Алтан сорок» Загляденье. Конструкция – изящнее не бывает.
– Я слышал, – откликнулся Даффи. – Та, на которой ваш босс будет участвовать в гонке. – Он окинул Брауна оценивающим взглядом. – Давайте зайдем в кабинет на минутку, Оуэн. Я хочу, чтобы вы встретились кое с кем.
После того как Даффи представил его Торну и Ливингстону, все прошли в кабинет Хайлана. Сюда же была приглашена и Джойс Маннинг.
– Так будет ли продаваться новая лодка Мэтти? – спросил Брауна Ливингстон. – Даже в неблагоприятном году?
– Если ответить одним словом, то да, – сказал Браун. – Сорок футов по корпусу и тридцать шесть по ватерлинии? Мы оценим ее в полторы сотни. Это будет великолепная яхта. Я смогу продать ее, без всяких сомнений.
– Оуэн делает рекламные видео, – информировал их Даффи.
– Мы посмотрим их, – предложил Ливингстон. – Принесите какой-нибудь, – попросил он Джойс.
– Насколько я понимаю, вы учились в Аннаполисе. – У Гарри Торна это не прозвучало вопросом.
– Выпуск шестьдесят восьмого, – ответил Браун.
– Шестьдесят восьмого, – задумчиво повторил Торн – Какие времена. Я тоже служил на флоте. Во время войны на крейсере «Нортгемптон»
– Оуэн – бывалый моряк, – сообщил Даффи. – Ходит под парусом в одиночку, как Хайлан.
– Это верно? – спросил Торн.
В одиночку Браун ходил лишь однажды – от Вест Палм-Бич до Нью-Берна в Северной Каролине.