Оседлавший Бурю

– Райстер, мы развели костры, – сказал Фада Талис. – Сколько теперь ждать?
– Сколько ни жди, копать будет тяжело. Через час земля немного размягчится. Проследи, чтобы костры не потухли.
– Хорошо.
– Ты видела, как они погибли, Живущая? – спросил Коррин Талис.
Ему еще не было тридцати, но виски уже начали оголяться, и волосы над его лбом образовали острый треугольник.
– Да, – ответила она. – Финбар с женой отважно сражались, но погибли очень быстро.
– Райстер сказал, что их младший сын с Кэлином.
– Да, мальчика охраняет Сердце Ворона. Медведь гонится за ними.
– Что же ты молчала?! – воскликнул Райстер, вскочив на ноги. – Им надо помочь!
– Сядь, воин! – приказала Живущая. – Думаешь, я бы осталась тут, если бы мы могли помочь?
– Значит, зверь их не догонит?
– Догонит. Кэлин Ринг сразится со зверем. Исход этого боя сокрыт от меня.
– Он хороший воин, – сказал Поттер Хайстон. Старший из воинов, прозванный друзьями Енотом, за белые пряди в черной бороде, обладал богатырским телосложением. – Я бы побился об заклад, что он победит. Особенно если с ним Эмберли. За такие пистолеты можно руку отдать.
– Не знаю… – протянул Коррин Талис, – видел я Рваного Носа. Чтобы его свалить, нужна пушка.
– Где они сейчас? – спросил Райстер у Ведуньи. – Ты их видишь?
– Нет, не вижу, хотя и знаю, где они. Кэлин с Фирголом в пещере на утесе. Там и произойдет последняя битва со зверем.
– Туда шесть часов пути, – печально произнес Фада Талис.
Райстер снова сел рядом с Живущей. Она почувствовала, как он напряжен, как рвется помочь другу. Райстер поймал устремленный на него взгляд.
– Прости, Живущая. Я не хотел оскорбить тебя.
– Молчи, глупый мальчик. Ты никогда не сумеешь оскорбить меня.
Мужчины начали обсуждать Кэлина и медведя, о котором у каждого было свое мнение. Живущая легла на циновку у очага, опустила веки и отпустила свой дух на свободу.
Совсем близко, в нескольких дюймах от ее лица, две зловещие, покрытые призрачной чешуей тени не сводили с нее своих кроваво-красных глаз. Живущая села, взяла из кошеля щепотку порошка и насыпала себе под язык. Мир запестрел яркими цветами, на Ведунью накатил прилив свежих сил. Райстер ушел помогать Фаде с кострами. Даже с огнем выкопать могилу в промерзшей зимней земле будет непросто.
– Ты плохо выглядишь, Живущая, – сказал Поттер. – Тебе надо поспать.
Она встала, прошла в спальню и села на кровать. Здесь все еще чувствовался отголосок страха Финбара. Когда раздался первый удар о бревна, они с Ураль скатились с кровати и взялись за оружие. Ведунья протянула руку и коснулась резного сундука, где прятался Фиргол. Символы на нем все еще источали силу.
Живущая поежилась, будто что-то темное коснулось ее души. В былые времена таких заколдованных сундуков, приносящих владельцу удачу, делали очень много. И теперь он спас ребенка, но не уберег родителей.
Изгнав из головы тяжкие мысли Ведунья вернулась в общую комнату.
Вскоре пришел Райстер.
– Пора копать, – сказал он. – Я нашел кирку и две лопаты.
Два часа спустя утомленные воины смотрели на засыпанную могилу и стоящую над ней Ведунью. Она простерла руки впереди и изрекла слова древнего языка:
В путь – за светом. Круг, замкнись.
Мир покинув, ты иди
Неизведанной тропой,
Лебедя полет следи.
Сердцем устремившись ввысь,
Обретешь ты дом родной.
Минуту она постояла в молчании, затем содрогнулась, обернувшись к истерзанному когтями зверя дереву.
– Они не могут уйти, – произнесла она и повернулась к мужчинам. – Вам пора отдохнуть. Для этого дела ваша компания не нужна.
Живущая дождалась, пока они удалятся в дом, подошла к дереву собралась с мыслями. Подняв глаза на ветвь, за которую цеплялся испуганный Бассон, прошептала слово силы. Все вокруг замерло. На дереве, становясь все гуще и гуще, проявилась призрачная тень. Ведунья посмотрела ребенку в испуганные глаза.
– Пора спускаться, Бассон, – сказала она.
– Нет, там медведь!
– Медведь ушел, малыш. Теперь он ничего тебе не сделает.
Бассон закрыл глаза и не шелохнулся. Усталая Ведунья направилась к кромке леса и остановилась у окровавленного пятна на снегу, где нашли останки Финбара Устала и его жены.
– Финбар! – позвала она. – Живущая призывает тебя. Ураль! Твой сын напуган, явись мне. – Снег кругом нее начал источать туман. Она ощутила присутствие Финбара справа за спиной, затем появилась Ураль. – Идите за мной, риганты, – прошептала Ведунья и пошла к дереву.
Туман проследовал за ней.
Подойдя к дереву, она снова позвала мальчика:
– Посмотри, кого я привела, Бассон. Они отведут тебя домой.
Мальчик открыл глаза, и его тут же покинул страх.
– Я думал, что больше никогда вас не увижу, – сказал он и начал спускаться.
Едва Бассон зашевелился, его очертания стали прозрачнее, и к тому моменту как он достиг земли, призрак стал не плотнее дыма от костра. Не обращая внимания на Живущую, дух ребенка смешался с туманом. Ведунья снова произнесла прощание:
В путь – за светом. Круг, замкнись.
Мир покинув, ты иди
Неизведанной тропой,
Лебедя полет следи.
Сердцем устремившись ввысь,
Обретешь ты дом родной.
Ноги Живущей подкосились, она упала в снег. Райстер, наблюдавший из пролома, подбежал, поднял ее и отнес в дом.
– Все хорошо, – пробормотала она, когда ее уложили у огня. – Если я сейчас не усну, со мной все будет в порядке.
 
2
 
Кэлин часто просыпался и подбрасывал хворост в огонь. Уставший Фиргол спал без задних ног. Дым от костра лениво собирался у каменного свода, чтобы потом, устремившись наружу, покинуть пещеру. Кэлин встал и подошел к выходу. Безоблачное ночное небо переливалось частыми звездами. В лунных лучах пейзаж казался неземным. Ригант поежился частью от холода, но больше от распростершейся перед ним невероятной красоты.
В лицо ударил порыв ледяного ветра, и Кэлин, вернувшись к огню, закутался в плащ. Он обещал выманить и пристрелить медведя. Вряд ли Рваный Нос настолько глуп, чтобы стоять на месте и ждать, пока его убьют. Рано или поздно придется покинуть пещеру и выйти на него с мушкетом и копьем. Эта мысль доставляла мало удовольствия.
Чара не хотела отпускать его к Финбару.
– Слишком суровый мороз, – сказала она. – Это самоубийство.
– Возможно, – согласился ригант, – но мне нужно идти.
– Тогда возьми в последний раз сына на руки, – разозлилась Чара. – И когда ты окажешься под лавиной, а жизнь начнет утекать из тебя капля за каплей, вспомни о том, что уже никогда не увидишь, как он вырастет!
Она в сердцах хлопнула дверью.
«Да, Кэлин Ринг, ты тот еще дурак, – подумал он, подкидывая хворост в огонь. – Тут отрицать нечего».
Голод не отступал. Сыр кончился, хлеб доели еще утром, осталось лишь немного мяса. Мясо надо оставить Фирголу. Чтобы дойти до фермы, ему потребуются все силы. Хвороста осталось в лучшем случае на полдня. Дождаться, пока зверь уйдет сам, не удастся.
Глаза Кэлина пробежали по пещере и остановились на куче камней, заменявшей западную стену. Возможно, когда потолок обвалился, там спали люди. Тогда их тела, тела пещерных людей, одетых в шкуры, или древних охотников, укрывавшихся от снега, остались погребены под этими камнями.
– В каждом лесу, на каждой горе живут духи героев, – сказал однажды Жэм.
Кэлин хотел бы в это верить. Тогда ему, быть может, повезло бы встретить Жэма снова и попрощаться.
– Уже утро? – спросил Фиргол, проснувшись и потирая кулаками глаза.