Путеводный свет

— Хотелось бы получить список всех членов вашей общины, — сказал я, — их фамилии и адреса.
— Сейчас?
— Как только вы сумеете его предоставить.
— Утром, вас это устроит?
— Вполне, — кивнул я головой. — Подошлю кого-нибудь к вам сюда часиков в одиннадцать?
— Что ж, договорились. Еще вопросы, лейтенант?
— Пол Брайан говорит, что он ваш приятель, но решительно отрицает, что представил вам миссис Мэгнасон.
— Я мог и ошибиться. Раз Пол говорит, что он тут ни при чем, значит, так оно и есть. Разве это имеет какое-то значение, лейтенант?
— Я до сих пор еще не понял, — буркнул я.
— Неужели? — Голос его зазвучал откровенно издевательски.
— Послушайте, Кендалл, — заговорил я вполне миролюбиво, — вы организовали тут премиленький рэкет. Возможно, в нем действительно нет ничего противозаконного. Но сейчас, через миссис Мэгнасон, вы оказались замешанным в дело об убийстве, и, если мне понадобится развалить ваш храм на куски, чтобы добраться до убийцы, я это сделаю. Так что умерьте свой гонор и обдумывайте каждый свой шаг.
В одну секунду он оказался на ногах. Мне даже показалось, что от негодования у него вздыбились рыжие, коротко подстриженные волосы, а губы растянулись, как у дикого зверя при яростном рычании, обнажив крепкие белые зубы.
— Вы осмеливаетесь угрожать?! Приписываете мне какие-то противозаконные действия?! — произнес он каким-то придушенным голосом. — К вашему сведению, я искренне верю в пользу всего того, что я здесь делаю. Терапия любви помогает людям, я могу призвать в свидетели три десятка людей, которые подтвердят это в любой момент. А теперь убирайтесь отсюда, Уилер, в противном случае я вышвырну вас вон!
Я бросил быстрый взгляд на его широкие плечи и могучую грудь и решил, что он вполне способен привести в исполнение угрозу. Но копам никто не платит надбавку за постоянно проявляемую храбрость. И если ты хочешь прожить достаточно долго, чтобы заработать свою пенсию, не старайся никого поразить своим безмозглым бесстрашием.
И я быстренько двинулся к выходу, размышляя: «Если накануне вечером это он огрел меня по голове, то мне здорово повезло, поскольку голова у меня все еще держится на плечах». К себе на квартиру я вернулся в четверть десятого, испытывая сильный голод. Если вы не превратили одинокие трапезы в утонченное искусство, то через какое-то время вообще забудете, что такое «домашние обеды». Шеф-повар Уилер, воспользовавшись тем, что у него было достаточно свободного времени, решил приготовить один из своих кулинарных шедевров. Может, кого-то из вас заинтересует, как я стряпаю равиоли фламбэ. В таком случае, обращайтесь ко мне со специальным запросом. Даю вам слово, у меня это кушанье получается весьма пикантным и сытным.
Помыв посуду, я принялся за приборку помещения и приведение его к приходу моей гостьи в боевую готовность.
Справился я с этой задачей в самом начале десятого. Теперь мне предстояло провести два унылых часа в одиночестве. Впрочем, они не показались мне такими уж долгими, потому что я заснул на кушетке, а когда пробудился, часы показывали без двадцати одиннадцать. Мне только-только хватило времени на то, чтобы принять душ, переодеться и приготовить два бокала, как раздался дверной звонок.
На этот раз, когда я открыл дверь, не было слепящего блеска серебристой парчи, всего лишь шуршащая фантазия из кружев с вкрапленными кое-где в рисунок переливающимися разными цветами бусинами, которые походили на отдельные градины.
— Прекрасно, — простонал я, — значит, вы переменили планету?
— Это лишь еще одна грань моей личности, — заявила Джастис с вызовом. — Возможно, вы никогда не сможете привыкнуть к их обилию.
Волосы у нее были убраны со лба в огромный узел сзади. Эта прическа показалась мне не менее эффектной, чем прошлая.
Я провел девушку в гостиную, заметив на ходу, что на этот раз на ногах у нее были белые атласные туфельки. Она уселась на кушетку, скрестила ноги, и тут я впервые увидел, что град способен «падать вверх».
Я предложил Джастис высокий бокал. Она с удовольствием сделала глоток, затем откинулась на кушетку и удовлетворенно вздохнула.
— Здесь все же очень уютно, Эл. — Ее сапфировые глаза блеснули. — Признавайтесь, что вы сделали с Рейфом?
— Вы меня предупреждали, что он склонен нервничать по пустякам, — нахмурился я, скользнув к ней на кушетку. — Но, если хотите знать, разнервничался я, и по его милости. Был момент, когда я решил, что он растерзает меня на мелкие кусочки, а потом разотрет их ногами.
— Вы, должно быть, наступили на его любимую мозоль, — засмеялась Джастис. — Знаете, Эл, я заметила, у вас это здорово получается!
— Единственное, что я ему сказал, так это то, что он организовал неплохой рэкет в свою пользу и не желает, чтобы в него совал нос какой-то назойливый коп.
Она закатилась громким смехом:
— Ну разве можно говорить человеку такие кошмарные вещи?
— Он же знает, что это правда.
— Чудак, он сам не хочет этому верить. Сейчас, когда он загребает кучу денег, он упорно внушает себе, что его сумасшедшая терапия и болтовня о путеводном свете действительно творят чудеса. Упорствующий в своей неправоте — вот как бы я охарактеризовала Рейфа.
— Я бы подобрал куда более подходящий термин, но не хочу засорять ваши ушки, похожие на розовые раковинки, — заявил я галантно. — Ну как прошло ваше собрание?
— Нудно, как всегда.
— Фенвик присутствовал?
— Озорник Чак никогда не упускает возможности поглазеть сквозь мое прозрачное платье, — засмеялась она. — Он до сих пор не уверен, есть ли у меня что-нибудь под ним или же я надеваю эту хламиду на голое тело.
— Забавно, что вы об этом упомянули, — бросил я с деланным равнодушием. — Аналогичная мысль мелькнула и у меня в голове, когда я увидал вас сегодня в этом одеянии. Недозволенное любопытство, разумеется, но носите ли вы хотя бы…
— Они телесного цвета. Это одна из творческих находок Рейфа. А уж коли речь зашла об озорнике Чаке, сообщил ли он вам что-нибудь интересное о Мэгнасоне?
— Абсолютно ничего. Но я должен предупредить, у вас имеется соперница, пользующаяся благосклонностью Фенвика. Рыжеволосая красотка по имени Чейри, вроде бы его экономка.
— Эта такая безмозглая хохотушка? — Голос Джастис явно изменился: как известно, дамы соперниц не выносят.
— Я явился к нему за пять минут до его возвращения. Чейри, в одном бикини, изображала горничную. Пришел Фенвик и ополчился на нас. Естественно, он вообразил, что самое скверное уже произошло, и отвесил своей Вишенке-Чери такую оплеуху, что та полетела в другой конец комнаты. У озорника Чака буйный нрав, как и у Кендалла. Короче, два сапога — пара.
— В следующий раз, когда он надумает разглядывать меня сквозь мое черное одеяние, я ткну пальцем ему в глаз и скажу, что мне показалось, будто это вишенка! — фыркнула Джастис. — Ладно, я могу забыть о том, что такая мразь вообще существует… Ну, а что вы скажете о Брайане?
— Вы говорите, что миссис Мэгнасон именно Брайан представил Кендаллу. Рейф это подтверждает, а вот Брайан уверяет, что он этого не делал.
— Значит, он лжец.
— Или же?.. — подсказал я.
— Или же Рейф лжет? Но если это так, то, значит, лгу и я. Однако я сказала все как было. — Она допила свой бокал и сунула его мне в руку. — Вы можете принять его в качестве намека. В нашем храме спиртное не подают, и иной раз я просто умираю от жажды… Вы, как любой полицейский, ждете, чтобы я доказала вам, что не лгу в отношении Брайана. Ну, а я не в состоянии этого сделать, так что можете предложить мне еще один бокал, Эл Уилер!
Я отправился на кухню, смешал ей новую порцию и принес в комнату.
— Как вы смотрите на то, что я поверю вам на слово? — спросил я, когда она выхватила бокал у меня из рук. — Итак, чего ради Брайану лгать? Разве так уж важно, кто первым привел Гейл Мэгнасон в храм?
— А это уж вы сами решайте! — Она зевнула и потянулась всем телом. — В данный момент я не на работе. К тому же я не штрейкбрехер, чтобы вырывать кусок хлеба у бесчестных полицейских.