Том 7. Только очень богатые

— Это не трудно, если только вы не станете владелицей Центрального парка, — уверил я ее. — И советую вам поскорее привлечь Сталя к работе над новой формулой, потому что вы очень нуждаетесь, чтобы атмосфера вокруг вас стала лучше пахнуть.
  
10
 
Я смотрел, как Фран Джордан входила в мой кабинет, и любовался этим зрелищем. На ней был свитер и юбка необыкновенной узости.
Фран — это тип личной секретарши, которую шеф рад видеть каждый день. И каждую ночь, разумеется. Но я не сдержал своего воображения, а такого рода мысли — это гроб для холостяка.
— Я не знаю, что ты сделал, — смущенно проговорила она, — но одна женщина, по имени Максин Лорд, безусловно, ненормальна. Она прислала тебе чек на пять тысяч долларов. Нет, — сразу же поправилась она, — на пять тысяч, восемь долларов и сорок восемь пенсов.
— Вот теперь ты видишь, — добродушно произнес я, — что некоторые женщины могут ценить мои качества.
— Но к чему эти восемь долларов и сорок восемь пенсов?
— Это расходы на такси. Что, в сущности, должно было означать оскорбление.
— И ты чувствуешь себя оскорбленным?
— Деньгами люди могут оскорблять меня сколько угодно, — ответил я.
— Я в восторге… и от чека тоже, потому что это облегчит мои дальнейшие действия.
Фран уселась на край моего стола.
— Ты, вероятно, помнишь, я тебе говорила о моем свидании с одним очень хорошим парнем, к которому можно испытывать полное доверие?
— Да, конечно. Торговец билетами на самолеты, что-то вроде этого, да?
— Его зовут Род Шиллер. Он — молодой адвокат, с большим будущим, и в течение ближайших двух недель мы собираемся пожениться.
— О, уж эти адвокаты, — засмеялся я. — Все они одно: ночные колпаки, домашние шлепанцы, пре… Что ты такое сказала?
— Что я выйду замуж в ближайшие пятнадцать дней, — терпеливо повторила Фран. — Мне кажется, что ты первый должен узнать об этом. Потому что тебе будет нужна другая секретарша, не так ли?
— Ты совсем сошла с ума! Ты? Ты выходишь замуж? Восхитительная шатенка с зелеными глазами и с таким шасси, которому может позавидовать сама Венера! Запереться в конуру с трехметровой лужайкой, целой бандой глупых ребятишек и с блохастой собакой!
Она снисходительно улыбнулась мне.
— Продолжай, Дэнни.
— Ты рождена для софистической жизни, — продолжал вопить я. — Большой свет, трепещущая жизнь Манхеттена!
— Которая состоит в том, что мне нужно затыкаться в твоей конторе пять дней в неделю, завтракать в буфете и проводить безумные ночи, стирая свое белье в маленьком тазу! — закричала она. — И в единственной комнате, в которой спишь, стираешь и стряпаешь, с крошечной ванной рядом! Ты абсолютно прав, Дэнни, мне действительно страшно грустно бросать все это ради жалкого помещения на юге с террасой и садом на крыше. Кстати, я забыла тебе сказать! Дело в том, что Род до краев наполнен деньгами, но он любит работать, что еще раз доказывает, какой он человек. А что у него полно денег, я узнала только тогда, когда он предложил мне выйти за него замуж…
— Это… это… — я задыхался, — это не пойдет. Все равно из этого ничего не выйдет. Ты будешь скучать от ничегонеделанья!
— О! Я еще ничего не знаю. Ведь я всегда могу заняться хотя бы тем, чтобы отправиться покупать себе различные вещи.
— Ах, так, — проворчал я. — А как же я? Что теперь мне делать?
— Все очень просто: ты найдешь себе другую секретаршу. Ты найдешь себе другую грушу, достаточно глупую для того, чтобы проводить молодость в этой конторе, сопротивляться твоим приставаниям и желать, чтобы ты отправился к дьяволу, когда ты здесь, и сходить с ума, когда тебя нет!
— Значит, для тебя это было все же не безразлично! — с торжеством воскликнул я.
— Ошибаешься, Дэнни, мы говорим о прошлом. В настоящий момент, мне совершенно наплевать на тебя, потому что я встретила человека, который находит меня не только красивой, но и уважает, и любит меня, и хочет жениться на мне! И вот что я думаю о твоем роковом профиле! — сказала Фран и щелкнула пальцами перед моим носом.
— Все это, безусловно, к лучшему, — вздохнул я, совершенно убитый, не потому что она задела меня, а из-за этого проклятого профиля. — Я считаю, что теперь настало время поговорить начистоту. Я никогда не посмел бы сказать тебе этого, но я кое-что тоже замечал за последнее время.
— Что же например? — взорвалась она.
— Так вот: ты уже не так проворна и иногда кряхтишь при ходьбе. Я не хочу затрагивать проблему твоего веса, но если ты не обратишь внимания, это может привести…
Фран вскочила с моего стола и громко стукнула каблуками.
— Я всегда знала, что под твоей внешностью таится пошляк! — гневно закричала она. — Боже мой! Как я счастлива, что никогда больше не увижу твой паршивый профиль! Какое блаженство: я больше не слушаю твоих рассуждений! Я ухожу от тебя, Бойд, сию же минуту!
Она уничтожающе посмотрела на меня и принялась дышать так бурно, что свитер готов был лопнуть.
— Тебе остается лишь отправить мне жалованье. Прощай, Дэнни Бойд! Я оставляю тебя выкручиваться одного!
Дверь за нею захлопнулась, и я подождал несколько секунд, чтобы все вещи заняли свои обычные места и перестали дрожать.
«Она вернется», — сказал я сам себе.
Я подождал еще несколько секунд, затем ринулся в гардероб, который примыкал к кабинету.
— Всегда те же приемы! — простонала Фран, быстро одергивая юбку. — Ты всегда выбираешь момент, когда девушка поправляет свои подвязки!
— Я просто задавал себе один вопрос, — пробормотал я. — Что бы ты хотела получить в качестве свадебного подарка?
— Дэнни! — воскликнула она, совсем растроганная. — Тебе будет недоставать меня, правда?
— И еще как!
— Я тоже буду вспоминать тебя, — сказала она и наклонилась, чтобы поцеловать меня под влиянием внезапно набежавшего чувства. — Но я встретила мужчину моей мечты. Ты хочешь, чтобы я осталась здесь до конца недели, пока ты не найдешь замену?
— Спасибо, но ты будешь слишком занята, и было бы слишком бестактно просить тебя об этом. Я надеюсь, что как-нибудь справлюсь.
— Ты просто прелесть! Мне никогда не было скучно работать здесь с тобой… — тут она стала пунцовой, — и те несколько вечеров, что мы провели вместе в твоем доме… ну, так вот, Дэнни… я буду вспоминать с огромным удовольствием!
— Замолчи, а то я сейчас заплачу… — умолял я ее. — А что скажет Род, если я в виде подарка преподнесу тебе свой увеличенный портрет?
— Он будет в восторге! — весело заговорила она. — Его слабость — стрелять в цель, а у него всегда не хватает мишеней!
— В таком случае, может, лучше подарить вам кофеварку? — пробурчал я. — С клювом, как у совы?
Когда она ушла, контора показалась мне очень пустынной, и я отправился в ближайший бар, чтобы расслабиться и немного выпить.
Потом в гениальном мозгу Бойда возникла не менее гениальная мысль.
Я вернулся в контору и, набирая телефонный номер, осознал, что в мире существуют вещи, поважнее наживы и барышей. Настало время подумать не только о себе. Принести радость одинокому сердцу — это будет замечательный поступок. И я сказал себе, что Бонни Тейлор сможет идеально помочь мне.
В этот же вечер, около восьми часов, я позвонил в дверь, и через несколько секунд она открылась. Передо мной стояла Урсула со слабой улыбкой, освещающей ее лицо, и беспокойными глазами за толстыми стеклами очков. На ней был не очень элегантный строгий костюм из довольно тонкого шелка, так что можно было заметить под ним броню. Волосы ее были стянуты в тугой узел на затылке.
— Входите, мистер Бойд, прошу вас.
Я прошел в гостиную и освободился от свертков, которые, за исключением пакета с шампанским, бросил в ближайшее кресло.
Урсула прошла следом за мной и остановилась в дверях, скрестив руки на груди, будто собиралась декламировать «Стрекозу и муравья».