Геродотова Скифия. Историко-географический анализ
Истр (Дунай) – §§ 48–50, 89, 99—101, 122, 128, 135, 139.
Тиарант (Серет), приток Дуная, – § 48.
Арар, приток Дуная, – § 48.
Напарис, приток Дуная, – § 48.
Ордесс (Ардьич), приток Дуная, – § 48.
Пората-Пирет (Прут) – § 48.
Тира (Днестр) – §§ 51, 82.
Гипанис (Южный Буг) – §§ 52, 81.
Эксампай, приток Гипаниса, – § 52, 82.
Борисфен (Днепр) – §§ 53, 71.
Пантикапа – §§ 54, 19.
Гипакирис – § 55.
Геррос – § 56.
Танаис – §§ 57, 100, 122, 123.
Гиргис – §§ 57, 100, 123.
Оар – §§ 123, 124.
Лик – § 123.
Некоторые из этих рек легко сопоставляются с современными нам, и мы по давней традиции отождествляем Тирас с Днестром, Гипанис с Южным Бугом, Борисфен с Днепром, а Танаис с Доном. Здесь следует сделать весьма существенную оговорку: на основании имеющихся у нас данных мы имеем право говорить только о нижнем течении этих рек и об их устьях, дельтах и гирлах. Истоки же этих рек не были известны древним авторам, о чем они неоднократно писали, и мы далеко не всегда можем быть уверены в том, что весь контур реки воспринимается нами теперь так, как он воспринимался 2000–2500 лет тому назад. Приведу в пример восточное наименование Волги – Итиль. Большой неосторожностью было бы полное отождествление этих двух названий: древняя Итиль начиналась южнее Уфы (р. Белая, Белая Воложка), затем продолжалась как отрезок современной Камы от впадения в нее Белой и до впадения Камы в Волгу, и лишь после этого нижнее течение р. Итиль совпадало с современной Волгой от камского устья до моря. Вся Верхняя Волга от истоков до Казани рассматривалась как правый приток р. Итиль30.
Споры о течении Танаиса-Дона велись еще во времена Страбона: «Не заслуживают упоминания писатели, утверждавшие, что Танаис берет начало в областях на Истре и течет с запада… Точно так же неубедительным будет утверждение, что Танаис протекает через Кавказ на север. Никто не говорил, что Танаис течет с востока»31.
Отвергнув три направления течения Танаиса, знаменитый географ оставил только одно: с севера на юг. Страбон писал по материалам того времени, когда сарматское нашествие отрезало течение рек от береговой кромки, заселенной греками. Но уже полтора столетия спустя Птолемей мог дать точные географические координаты Танаиса:
Переводя данные Птолемея на современную географическую карту, мы с удивлением узнаем, что автор указал нам координаты не Дона в нашем понимании, а Северского Донца плюс нижний отрезок Дона, ведущий к морю. Меридиан истоков Танаиса – это меридиан Пантикапея; северный берег Азовского моря он пересекает несколько западнее современного Бердянска. Истоки Северского Донца у Белгорода абсолютно точно соответствуют меридиану Керчи – Пантикапея, что совпадает с координатами Птолемея. Истоки же Дона в нашем понимании отстоят на 160–170 км к востоку.
Расстояние от истоков Танаиса до берега Меотиды по Птолемею равно 484 км (5°15′), а на современной карте от истоков Донца до моря по этому же меридиану – 470 км. Если же брать Дон в современном понимании, то это расстояние (по меридиану на 2° восточнее) будет равняться 780 км. Следовательно, по координатам Птолемея Танаисом в его время называли не Дон, а Северский Донец, доведенный по нижнему течению нашего Дона до самого моря. Конечно, птолемеевским расчетам, даже при таком двойном совпадении, нельзя доверять полностью, но средневековая традиция подкрепляет полученный вывод: в Киевской Руси «Великим Доном» продолжали называть именно Северский Донец. Только в XIV в. установилось современное понимание Дона, и «Хождение Пимена в Царьград» 1389 г. дает нам географическое описание Дона, а не Донца33.
Предполагается, что и Борисфен не полностью соответствовал нашему современному Днепру и что в качестве его истока древними рассматривалась р. Березина. В случае справедливости этого мнения следует считать, что древнее название Борисфена сохранилось до наших дней: в его верховьях (Березина) и в море близ его устья – остров Березань.
Приведенных примеров достаточно для того, чтобы с очень большой осторожностью отнестись к полному отождествлению древних рек с современными.
Другим общим вопросом, связанным с реками, является измерение их «днями плавания». В отличие от морских и сухопутных передвижений, где Геродот подробно аргументировал свои расчеты, здесь он ничего прямо не сказал об измерении дня речного пути. Но, судя по двум примерам (Гипанис и Борисфен), отсчет дней плавания велся сверху вниз, по течению реки, что и естественно для прибрежных греков, к которым варвары сплавляли свои товары вниз по своим рекам. Для Геродота день плавания был некоей усредненной величиной, которую он не считал нужным особо оговаривать. Вероятно, его сведения о количестве дней плавания были просто фиксацией фактического времени, потребного на покрытие того или иного расстояния.
Геродот четыре раза пользуется «днем плавания» как понятной и общеизвестной мерой. В трех случаях (§§ 18, 52, 53) его данные требуют специального рассмотрения и только в одном параграфе (89) мы можем прямо переносить их на современную карту. Речь идет о мосте через Дунай, построенном греком Мандроклом для персидского войска в 512 г. Мост был сооружен у «шеи реки, там, где она разделяется на рукава». Это место отстояло от моря на два дня плавания. В этом подробном рассказе есть географическая определенность: «шея» Истра – Дунай выше Тульчи, а рукав, по которому плыл подчинявшийся персам греческий флот, очевидно, главное судоходное гирло дунайской дельты – Сулинское. «Шея Истра» отстоит от моря на 70–75 км; следовательно, один день плавания = 36 км.
Полученная величина, разумеется, условна, т. к. нам неизвестно точное место постройки моста, и, кроме того, следует учесть, что греческий флот не спускался по реке, а поднимался вверх. Как ни медлительно течение заболоченных дунайских гирл, но оно могло сказываться на скорости движения. В то же время следует учесть и большую скорость хода греческих кораблей по сравнению с плотами и челноками варваров. Важнее всего то, что Геродот говорит не о том, что флот плыл два дня по реке, а о том, что место постройки моста отстоит от моря «на два дня плавания», употребляя это как определение расстояния, а не времени (§ 89).
* * *Рассмотрим все 17 рек Геродота в том порядке, в котором он сам их располагал.
ИСТР И ЕГО ЛЕВЫЕ ПРИТОКИ В НИЗОВЬЯХ. Дунай (Истр), крупнейшая европейская река, хорошо известная грекам, служит Геродоту точкой отсчета скифских пространств. «Прошедши через всю Европу, Истр вступает, наконец, в пределы Скифии» (§ 49). «Это – первая река в Скифской земле на западе» (§ 48). Геродот знает о разделении Истра на рукава у устья и даже сообщает, что начало дунайских гирл отстоит на два дня плавания от моря (§ 89). Правый, южный берег Дуная заселен гетами (§ 93). В нижнем течении в Истр впадают слева пять рек, «протекающих через Скифию». Геродот, отступая от своей обычной системы, называет эти реки не с запада на восток, а, наоборот, – с востока на запад, от моря в глубь материка.
Первая в таком перечне река называлась скифами Пората, а эллинами – Пирет. Это, несомненно, Прут. Вторая крупная река – Тиарант, очевидно, Серет, как думают многие ученые. В промежутке между ними (но неизвестно, в каком порядке) перечислены три речки: Арар, Напарис и Ордесс (§ 48). Из них определяется только Ордесс – Ардьич34; остальные же две речки не отыскиваются даже на крупномасштабных картах, где на пространстве между устьями Серета и Прута не указывается вообще никаких речек.
Важно отметить, что Геродот их знал.
Все перечисленные пять рек Геродот назвал скифскими притоками Дуная, хотя здесь возникает некоторая неясность: в юго-западном углу скифского квадрата должны обитать агатирсы, «племя, по образу жизни похожее на фракиян» (§ 104) и не вошедшее в скифский союз во время нашествия Дария. Наличие скифского имени у Прута («Пората») подтверждает распространение скифов до этой реки.
