Леди в саване
2. Моему уважаемому другу и коллеге-попечителю согласно завещанию моей покойной сестры Пейшенс, прежде вдовы покойного капитана Руперта Сент-Леджера, умершего ранее ее, генерал-майору сэру Колину Александру Макелпи, баронету, кавалеру ордена Крест Виктории, кавалеру ордена Бани 2-й степени, проживающему в имении Крум в графстве Росс, Шотландия, оставляю свободную от каких бы то ни было пошлин и налогов сумму в двадцать тысяч фунтов стерлингов, которая должна быть выплачена из моих пятипроцентных бон, выпущенных в городе Торонто, Кайада.
3. Мисс Джанет Макелпи, ныне проживающей в Круме, в графстве Росс, Шотландия, оставляю свободную от каких бы то ни было пошлин и налогов сумму в двадцать тысяч фунтов стерлингов, которая должна быть выплачена из моих пятипроцентных бон, выпушенных Советом Лондонского графства.
4. Разным лицам, благотворительным учреждениям и опекунам, поименованным и перечисленным в добавлении Ак сему завещанию, оставляю свободные от каких бы то ни было пошлин и налогов различные суммы, указанные там же».
В этом месте мистер Трент зачитал соответствующий перечень и объявил, дабы сразу же устранить наши возможные домыслы в отношении сего обстоятельства, общую сумму в двести пятьдесят тысяч фунтов. Многие из облагодетельствованных были старыми друзьями покойного, товарищами, иждивенцами и слугами; некоторым из них были оставлены значительные денежные суммы и особые предметы, как, например, антикварные вещицы и картины.
«5. Моему родственнику и племяннику Эрнсту Роджеру Хэлбарду Мелтону, ныне проживающему в доме отца, в Хамкрофте, графство Сэлоп, оставляю десять тысяч фунтов стерлингов.
6. Моему давнему и дорогому другу Эдуарду Бингему Тренту, имеющему контору по адресу: Линкольнз-Инн Филдз, 176, оставляю свободную от каких бы то ни было пошлин и налогов сумму в двадцать тысяч фунтов стерлингов, которая должна быть выплачена из моих пятипроцентных бон, выпущенных в городе Манчестер, Англия.
7. Моему дорогому племяннику Руперту Сент-Леджеру, единственному сыну моей покойной сестры Пейшенс Мелтон, бывшей замужем за капитаном Рупертом Сент-Леджером, оставляю сумму в одну тысячу фунтов стерлингов. Я также завещаю упомянутому Руперту Сент-Леджеру дополнительную сумму в случае принятия им условий, оговоренных в адресованном ему письме, которое помечено В, оставлено на хранение у вышеназванного Эдуарда Бингема Трента и является составной частью моего завещания. В случае, если оговоренные в письме условия не будут приняты, я передаю все суммы и всю собственность, означенные в нем, в распоряжение моих душеприказчиков, здесь называемых, — Колина Александра Макелпи и Эдуарда Бингема Трента — и доверяю им распределить оное в соответствии с условиями письма, помеченного Си хранящегося ныне у Эдуарда Бингема Трента; письмо сие запечатано моей печатью и находится в хранящемся у названного Эдуарда Бингема Трента запечатанном конверте, содержащем мою последнюю волю; сие письмо с пометкой С также является составной частью моего завещания. На случай каких-либо сомнений в моей последней воле относительно распоряжения моей собственностью передаю вышеназванным душеприказчикам всю полноту власти и право предпринимать и совершать все, что они сочтут за благо, и сие не может подлежать обжалованию. В случае, если кто-либо из получающих наследство согласно сему завещанию будет оспаривать завещание, или часть оного, или же действительность документа, таковой лишается всей собственности, завещанной ему здесь, и любое относящееся к нему распоряжение завещателя прекращает действовать и утрачивает свою силу.
8. Для надлежащего исполнения установленных обычаев, а также обязанностей, связанных с завещательной процедурой, и для сохранения моих тайных распоряжений в тайне, поручаю моим душеприказчикам оплатить все наследственные пошлины и налоги на наследство, равно как и все прочие какие бы то ни было налоги, сборы и начисления по моему имуществу, остающемуся после вышеназванных завещательных распоряжений, в размере, взимаемом в случае наследования очень дальними родственниками или не связанными кровным родством лицами.
9. Сим я наделяю моих душеприказчиков генерал-майора сэра Колина Александра Макелпи, баронета, из Крума в графстве Росс, и Эдуарда Бингема Трента, поверенного в суде, имеющего адвокатскую контору на Линкольнз-Инн Филдз, 176, в Лондоне, Уэст-Сентрал, всей полнотой власти для осуществления их полномочий в любых обстоятельствах, которые могут возникнуть при исполнении моих распоряжений, изложенных в моем завещании. Как вознаграждение за их службу в означенном качестве душеприказчиков из всего имущества они получают, каждый, сумму в сто тысяч фунтов стерлингов, свободную от каких бы то ни было налогов и пошлин.
12. Две памятные записки, содержащиеся в письмах с пометками Bи С, являются составными частями моего завещания и при утверждении должны рассматриваться как пункты 10 и 11 оного. Как конверты, так и их содержание помечены буквами Ви С; содержимое же каждого конверта озаглавлено так: „ Вследует читать как пункт 10 моего завещания“, „ Сследует читать как пункт 11 моего завещания“.
13. В случае смерти одного из вышеупомянутых душеприказчиков до истечения полутора лет с даты оглашения моего завещания или же до осуществления условий, перечисленных в письме С, другой душеприказчик сохраняет все права и обязанности, вверенные, согласно моему завещанию, обоим. В случае же смерти обоих душеприказчиков дело разъяснения исполнения всех распоряжений согласно моему завещанию передается в ведение лорда-канцлера Англии той поры либо лица, назначенного им с этой целью.
Сия моя последняя воля изложена мною января первого дня в одна тысяча девятьсот седьмом [68]году от Рождества Христова.
Мы, Эндрю Росситер и Джон Коулсон, подтверждаем, что в нашем присутствии завещатель Роджер Мелтон подписал и скрепил печатью сей документ. Свидетельствуем об оном:
Эндрю Росситер, клерк, Примроуз-авеню, 9, Лондон, Уэст-Сентрал.
Джон Коулсон, смотритель адвокатской конторы по адресу: Линкольнз-Инн Филдз, 176 и церкви Св. Табиты, Клеркенуэлл, Лондон».
Когда мистер Трент завершил чтение, он сложил все бумаги и вновь перевязал стопку красной ленточкой. Взяв связку бумаг в руку, он встал со словами:
— Это все, джентльмены, если только у вас нет вопросов ко мне; если же есть, то я, конечно, отвечу, приложив все мои старания. Прошу вас, сэр Колин, остаться со мной, поскольку мы должны заняться некоторыми вопросами или же согласовать время, когда мы могли бы встретиться с вами для этого. И вы тоже останьтесь, мистер Сент-Леджер, так как здесь письмо, требующее вашего решения. Вы должны вскрыть письмо при душеприказчиках, однако в присутствии еще кого-либо нет необходимости.
Первым взял слово мой отец. Конечно же, как землевладелец, имеющий положение и собственность, как лицо, которое иногда просят председательствовать на судах четвертных сессий [69]— разумеется, в отсутствие титулованных особ, — он посчитал себя обязанным высказаться первым. Старый Макелпи старше рангом, однако это было дело семьи, мой же отец — глава рода, в то время как старый Макелпи всего лишь посторонний, принятый в семейство по женской линии, благодаря жене младшего брата человека, через женитьбу породнившегося с нами. Отец, заговорив, сохранял то же выражение лица, с каким он обычно вникал в свидетельские показания на четвертных сессиях.
— Хотелось бы прояснения некоторых положений.
Поверенный поклонился (он получил свои сто двадцать тыщ как-никак, поэтому мог позволить себе быть угодливым — учтивым, думаю, сказал бы он), и тогда отец бросил взгляд на листок бумаги, который держал в руке, а затем спросил: