Джефферсон

Из-за разлива реки похороны пришлось отложить на две недели. В расчётной книге Джефферсона появилась запись, аккуратно отметившая неожиданный расход: за надгробную службу и похороны он заплатил пастору пять фунтов. Правда, тот согласился вместо наличных получить два приглянувшихся ему книжных шкафа. Для новых фолиантов, присланных из Англии, эти шкафы всё равно были малы, пора было заказать новые.
Под крышей Монтичелло снова звучали голоса, стучали молотки рабочих, скрипка пыталась справиться с трудными пассажами Боккерини. А месяц спустя раздался и тонкий крик новорожденной. Девочку назвали Джейн Рэндольф — в честь бабушки.
Из полученных газет стало известно, что подземные толчки ощущались на огромном пространстве от Ричмонда до Северной Каролины, что дома срывало с фундаментов, а церковные шпили падали, как спички. Джефферсон считал, что он вправе гордиться прочностью своей постройки. Но с тех пор под поверхностью всех обыденных событий и новостей, долетавших до них из других колоний, ему тоже стал мерещиться затаившийся великан, который в любую минуту может повернуться и выбить почву из-под ног.
  Весна, 1774  
 
«Здесь в Лондоне страсти против Америки кипят. Готовится билль, который передаст королевскому губернатору в Массачусетсе право назначать местных администраторов без согласования с ассамблеей. Любые собрания будут проходить только с разрешения губернатора. Также изменят порядок назначения присяжных заседателей. В обеих палатах парламента билль встретит некоторое сопротивление, но очень мало надежды на то, что он не пройдёт. На сегодняшний день у Америки слишком мало друзей здесь. Генерал Гейдж будет назначен вашим губернатором».
 
 Из письма Бенджамина Франклина другу в Бостон 
 
  15 июня, 1774  
 
«Британское министерство должно понять, что американцы никогда не согласятся платить налоги, учреждённые без их согласия. Деспотические и жестокие меры, предпринятые им против Бостона, мы всегда будем считать направленными также и против всей Америки (хотя мы и не одобряем поведение тех, кто уничтожил груз чая). Мы не позволим министерству подавлять колонии по отдельности. Одному Богу известно, что ждёт нас впереди, когда такое множество угроз нависло над нами сегодня».
 
 Из письма Джорджа Вашингтона Уильяму Фэрфаксу 
 
  20 июня, 1774  
 
«Новое и важное поприще открывается передо мной — еду участвовать в Континентальном конгрессе в Филадельфии. Это будет собрание мудрейших людей континента. Все они принципиальные американцы, то есть не признают права парламента облагать нас налогами.
 
Чувствую себя недостаточно подготовленным для такого важного дела. Мне бы следовало иметь более обширные познания о королевстве, о колониях, о коммерции, о законах и политике. Что можно предпринять? Предложить комитетам собираться ежегодно? Подавать петиции? Королю, палате лордов, палате общин? Одни обсуждения не помогут… Идеи людей различаются так же радикально, как их лица. Одни думают, что петиций недостаточно. Так много их уже было отвергнуто с презрением. Другие считают, что пришла пора действовать решительно».
 
 Джон Адамc. Дневники 
 
  Лето 1774  
 
«Каким образом 160 тысяч человек, участвующих в выборах парламента в Англии, могут диктовать свою волю четырём миллионам американцев? Его Величество не имеет права посылать солдат к нашим берегам, а те, которые прибудут с нашего согласия, должны подчиняться нашим законам. Короли — слуги народов, а не господа их… Вы, Ваше Величество, не имеете министров, которые могли бы ведать американскими делами, потому что рядом с Вами нет наших представителей. Не приносите в жертву права граждан одной части Вашей империи в угоду корыстным интересам другой. Мы, со своей стороны, готовы сделать всё разумно возможное, чтобы восстановить добрые отношения с Великобританией. Отделение от неё противоречит нашим желаниям и нашим интересам. Но одно условие остаётся обязательным: наша собственность и наша земля может облагаться только теми налогами, которые назначены нашими собственными законодателями».
 
 Томас Джефферсон. Общий обзор прав Британской Америки 
 
  
Часть вторая.
 
ПОЖАР
 
  
   
ОКТЯБРЬ, 1775. РЕКА ДЕЛАВЭР БЛИЗ ФИЛАДЕЛЬФИИ
 
Вёсла галеры плавно опускались в воду и потом выныривали, будто зачерпнув новую порцию солнечного блеска в глубине. Деревья по берегам Делавэра только-только начинали желтеть. Джефферсон вглядывался в их силуэты, отыскивая знакомые породы: клён, ива, вяз, ясень, дуб, сосна. А вот и северный гость, которого в Виргинии можно встретить только в горах, — могучая многолетняя ель. Стоит рядом с рощей, как колокольня рядом с храмом, — так и ждёшь, что гроздья шишек зазвучат в молитвенном перезвоне.
— Кажется, сегодня нам повезёт с погодой, — сказал сидевший рядом Джон Адамc. — Три дня назад мы попытались доплыть до залива, но ветер и начавшийся прилив заставили нас повернуть назад. Капитан был очень огорчён и разочарован.
Семь новых галер были построены комитетом безопасности колонии Пенсильвания в рекордный срок. Конечно, в открытом океане они не смогли бы противостоять британским фрегатам. Но в тихих водах Делавэрского залива их преимущество в маневрировании могло оказаться решающим и принести победу. Особенно если Провидение пошлёт штиль и парализует парусные корабли. Гордые своей работой пенсильванцы пригласили делегатов Континентального конгресса совершить прогулку на новых боевых судах.
— Мы с вами уже много раз заседали этим летом в различных комитетах, — продолжал Адамc, — но ещё ни разу не имели случая встретиться с глазу на глаз. Я рад, что такой случай наконец представился. Мне кажется, у нас найдётся много общих тем и помимо политики. Насколько я знаю, мы оба по профессии адвокаты, оба по призванию и сердечной увлечённости фермеры и садоводы, оба любим музыку, книги, стихи. Мне говорили, что вы знаете французский, итальянский, приступили к изучению немецкого. Здесь у меня неминуемо начинается прилив чёрной зависти. Я пытаюсь учить язык Вольтера, но времени не хватает ни на что. Кроме того, мы оба повязаны семейными узами, знаем, что такое тревога за родных и близких, когда они отделены от тебя сотнями миль. Примите мои соболезнования в связи со смертью вашей младшей дочери. Сколько ей было?
— Почти полтора года. Врачи не смогли определить характер её недуга. Моя жена уже потеряла сына от первого брака и новый удар перенесла очень тяжело. Уезжая на конгресс, я оставил её и старшую дочь в поместье её замужней сестры, но сердце болит за них непрестанно. А тут ещё почта запаздывает на недели, если не на месяцы.
— Я тоже давно не имел известий из дома. В наших краях свирепствует дизентерия; мой брат, капитан милиции, умер в лагере под Бостоном. Трёхлетний сын болел очень тяжело, мать моей жены лежит при смерти. Наш городок Брейнтри находится так близко от Бостона, что может быть в любой момент атакован британцами, как Лексингтон и Конкорд. Кроме того, он совершенно беззащитен с океана. Несколько залпов корабельных батарей могут стереть его с лица земли.
— Вы думаете, адмирал Хоу может решиться на такое?
— Чарлстаун они уже сожгли почти дотла. В вашей Виргинии губернатор Данмор рассылает по колонии агентов, подбивающих индейцев убивать мирных жителей. Чёрным невольникам обещаны свобода и вознаграждение, если они запишутся в армию короля. Британский парламент, в своём высокомерии, воображает, что американцев можно вернуть к повиновению только силой и что для этой цели все средства хороши и оправданны. Они не понимают, что разрушенные дома можно отстроить заново, сожжённые поля снова засеять по весне. Одну лишь свободу возродить невозможно. Её утрачивают раз и навсегда.