Сага о Копье: Омнибус. Том I (ЛП)

Принц запихнул стрелы и лук без тетивы в мешок, привязал его к копью, которое перекинул через плечо. А теперь пора уходить.
В щели тихо заскрипела щеколда; Кит-Канан отворил дверь. Напротив находилась спальня Ситаса. Из-под двери выбивалась полоска света. Кит-Канан опустил свою ношу на пол и взялся за ручку двери.
Дверь Ситаса беззвучно открылась, и он увидел брата в белой мантии, стоявшего на коленях перед столиком, на котором лежала одна-единственная роза. На каминной решетке горела свеча. При звуке шагов брата Ситас поднял голову.
— Заходи, Кит, — мягко сказал брат, поднимаясь, — я ждал тебя. — В тусклом свете он выглядел изможденным, под глазами залегли круги. — Я почувствовал твое присутствие, когда ты вернулся. Садись, пожалуйста.
— Я ухожу, — горько отвечал Кит-Канан.
— Это ни к чему, Кит. Попроси отца о прощении, он дозволит тебе остаться.
— Не могу, Сит, — развел руками Кит-Канан. — Не имеет значения, простит ли он меня, я все равно не могу здесь больше находиться.
— Из-за Герматии? — спросил Ситас. Брат кивнул. — Я не испытываю к ней никаких чувств, Кит, но ее выбрал отец. Я должен жениться на ней.
— А как же я? О моих чувствах ты не подумал?
Кит-Канан прочел сострадание на лице Ситаса.
— Но что же мне теперь делать? Что ты мне посоветуешь?
— Скажи им, что не хочешь жениться на Герматии, откажись от нее.
— Тогда я нанесу смертельное оскорбление клану Дубовых Листьев, — вздохнул Ситас, — нашему отцу, самой Герматии. Она избрана потому, что может стать лучшей женой для будущего Пророка.
Кит-Канан провел руками по лицу — он весь горел.
— Я словно в кошмарном сне. Не могу поверить — как это Тиа согласилась на все это?
— Пойди наверх и спроси у нее. Она спит в комнате как раз над твоей, — просто ответил Ситас.
Кит-Канан повернулся, чтобы уйти.
— Подожди, — окликнул его Ситас. — Куда ты собрался?
— Далеко, — вызывающе произнес Кит-Канан.
— Да куда же ты сможешь уйти один? — вскочил на ноги Ситас. — Как можно бросить все, что имеешь, Кит! Бросить свое богатство, словно огрызок яблока!
Кит-Канан остановился в дверях:
— Я совершаю единственно возможный поступок, совместимый с честью. Неужели ты думаешь, что я смогу продолжать жить здесь, с тобою, когда Герматия станет твоей женой? Ты думаешь, что я вынесу это — видеть ее каждый день и называть сестрой? Знаю, я опозорил отца и себя. Я смогу жить с этим, но я не смогу жить рядом с Герматией и не любить ее!
Он вышел в коридор и наклонился за мешком. Ситас открыл ящик из потемневшего дуба, стоявший в ногах кровати.
— Кит, постой. — Ситас повернулся — в руках его был меч брата. — Отец уже хотел сломать его, он был так зол на тебя, но я уговорил его отдать меч мне.
Кит-Канан принял из рук брата узкий, изящный клинок. Меч скользнул в ножны, как рука в перчатку. Внезапно Кит-Канан ощутил прилив сил — к нему словно вернулась частица его самого.
— Благодарю тебя, Сит.
Повинуясь внезапному порыву, близнецы заключили друг друга в объятия.
— Пусть боги покровительствуют тебе, брат мой, — горячо произнес Ситас.
— Они возьмут меня под свое покровительство, если их попросишь ты, — криво усмехнулся Кит-Канан. — Боги тебя слушаются.
Он вернулся обратно в свою комнату и уже собрался вылезти в окно, когда Ситас догнал его и, показавшись в дверях, окликнул:
— Неужели мы больше не увидимся?
Кит-Канан выглянул на улицу — на небосклоне ярко сияли две луны.
— Пока Солинари и Лунитари светят в одном небе, я думаю — мы еще встретимся, брат мой.
И, не сказав больше ни слова, Кит-Канан исчез за окном.
Ситас же возвратился в свою скудно обставленную комнату и закрыл дверь. Преклонив колени перед маленьким алтарем Матери, он мягко произнес:
— Две стороны одной монеты; две ветви одного дерева. — Он закрыл глаза. — Матерь, храни его.
Стоя на карнизе, Кит-Канан подобрал веревку. Комната как раз над ним, сказал Ситас. Отлично. В первый раз он бросил веревку слишком низко, и крюк, царапая каменную стену, чуть не угодил ему прямо в лицо. Кит-Канану удалось вовремя уклониться, но, покачнувшись, он едва не потерял равновесие на узком выступе. Упавший крюк стукнул по стене внизу. Кит-Канан, беззвучно выругавшись, подтянул канат к себе.
Башня Квинари, подобно большинству эльфийских построек, сужалась от основания к вершине. Карнизы, окружавшие башню, с каждым этажом становились все уже. Кит-Канан вынужден был четыре раза бросать веревку, прежде чем крюк зацепился за каменный уступ на уровне восьмого этажа. Когда же ему это удалось, он уцепился за канат и повис, вдыхая холодный ночной воздух, раскачиваясь под тяжестью мешка и копья, затем упорно пополз вверх. Окно над его комнатой было темным. Осторожно прислонив свою ношу к стене, Кит-Канан начал открывать задвижку кинжалом.
Рама легко подалась.
Кит-Канан сразу понял, что она здесь. Комнату наполнял пряный аромат ее любимых духов. Прислушавшись, он уловил ровное дыхание. Герматия спала.
Кит-Канан безошибочно нашел ее кровать, вытянул руку и, почувствовав прикосновение золотых волос, тихо произнес ее имя.
— Это я, любовь моя.
— Кит! Умоляю, не трогай меня!
Отшатнувшись, он поднялся с колен:
— Я никогда и ни за что не смогу причинить тебе боль, Тиа.
— Но я подумала — ты был так сильно разгневан, — я подумала, что ты пришел убить меня!
— Нет, — мягко ответил он. — Я пришел, чтобы забрать тебя с собой.
Она села на кровати. В окно лился лунный свет, освещая ее лицо и шею. Стоя в тени, Кит-Канан снова ощутил ту острую боль, что пронзила его сердце из-за этой женщины.
— Забрать меня с собой?! — в неподдельном смятении воскликнула Герматия. — Куда?
— Какое это имеет значение?
Женщина отбросила с лица длинные пряди волос.
— А как же Ситас?
— Он тебя не любит, — сказал Кит-Канан.
— И я не люблю его, однако, теперь я его нареченная невеста.
— Значит, ты хочешь выйти за него замуж? — Кит-Канан не верил своим ушам.
— Да, хочу.
Кит-Канан, спотыкаясь, отошел к окну и тяжело опустился на подоконник. Ноги не держали его. Повеяло ночной прохладой, и он смог перевести дух.
— Да что ты такое говоришь? А как же мы с тобой? Я думал, ты меня любишь!
— Да, я люблю тебя. Кит. — Герматия вступила в полосу лунного света. — Но боги решили, что я стану супругой следующего Звездного Пророка. — В ее голосе послышалось нечто похожее на гордыню.
— Это безумие! — выкрикнул Кит-Канан. — Это решили не боги, а мой отец!
— Мы только орудие в руках богов, — холодно ответила она. — Я люблю тебя, Кит, но теперь настало время забыть о шалостях, страстях и тайных свиданиях в саду. Я поговорила со своим отцом, с твоим отцом. Мы с тобой хорошо провели время, но это был лишь прекрасный сон. Только сон. Пора проснуться и подумать о будущем. О будущем всего Сильванести.
Однако в это мгновение Кит-Канан мог думать лишь о собственном будущем.
— Я не смогу жить без тебя, Тиа, — слабым голосом выговорил он.
— Нет, сможешь. Может, ты еще сам этого не знаешь, но сможешь. — Она подошла к нему, в свете луны ее сорочка была совсем прозрачной.
Кит-Канан, зажмурившись, сжал руки в кулаки.
— Прошу тебя, — произнесла Герматия, — Прими это как должное. Мы ведь все равно сможем быть вместе.
Ее горячая рука прикоснулась к его ледяной сухой щеке.
Кит-Канан схватил ее запястье и оттолкнул прочь.
— Вот этого ты от меня не жди! — резко ответил он, вскочив на подоконник. — Прощай, госпожа Герматия. Да будет твоя жизнь зеленой и золотой.
Его насмешка не осталась незамеченной. «Да будет твоя жизнь зеленой и золотой» — так говорили эльфийские вассалы, покидавшие своих сюзеренов.
Кит-Канан закинул на плечо свой мешок и соскользнул вниз по стене. Герматия несколько секунд стояла у окна, глядя в пустоту. На глазах у нее выступили слезы, и она не стала сдерживать их.