Одно другого интересней

Около четырех часов направились домой. С одной мыслью. С мыслью о Капитане.
Ведь по не зависящим от них обстоятельствам, друзья с понедельника не сумели даже заглянуть к Капитану. Они и сами почти не виделись. Не успели даже обсудить все случившееся. А было ясно, что идти надо именно вдвоем. Так они условились и договор свято исполнили, хотя это было не так-то легко.
Когда они проходили мимо памятника Шопену, Горошек снова сказал свою любимую фразу:
— Это надо продумать.
— Что?
— Почему он выбрал именно нас?
— Капитан?
— Да.
Осторожно перешли широкую улицу.
Ика сказала:
— Есть еще один способ об этом узнать.
— Какой?
— Можно попросту спросить об этом Капитана.
— Ага, — сказал Горошек и добавил с неудовольствием: — Ты всетаки любишь облегчать себе жизнь.
— Нет, — засмеялась Ика. — Я только не люблю ее усложнять.
— Вот именно.
— Ты говоришь «вот именно», — сказала Ика, — потому что знаешь, что я права. Ты всегда говоришь «вот именно», когда знаешь, что я права. Мой папа тоже всегда говорит «вот именно», когда права мама.
— Вот именно.
— Видишь, — сказала Ика. — Права я?
Два квартала прошли, не разговаривая. Горошек делал вид, что свистит. Ика осмотрела витрину с дамскими платьями, потом витринку книжного магазина.
В конце концов Горошек сказал таким голосом, как будто ктонибудь десять минут, не меньше, вопил у него над ухом:
— Права, права. Ну и что?
— Ничего, — мило улыбнулась Ика. — Меня это очень радует.
— Меня тоже, — буркнул Горошек.
— Значит, как? Спросим у него?
Но ей пришлось повторить это еще два раза, прежде чем он ответил:
— Спросим.
А на дворе рядом с Капитаном стоял Жилец Первого Этажа и внимательно рассматривал машину.
— Опять не везет, — проворчала Ика.
Но Жилец Первого Этажа, увидел их, улыбнулся очень приветливо.
— Мое почтение, — сказал он. — Очень рад, что вижу вас. У меня к вам просьба.
Ребята поклонились.
Жилец Первого Этажа потер свой плохо выбритый подбородок, потом показал на Капитана.
— Я задумал, с вашего разрешения, его отремонтировать, сказал он.
Он стоял спиной к машине, так что не мог видеть того, что заметили Горошек с Икой: Капитан задрожал от радости и по очереди выбросил оба указателя поворота.
— Он мне еще немного послужит, пожалуй, — сказал, как всегда, симпатичный и, как всегда, плохо выбритый Жилец Первого Этажа. Боюсь только… — замялся он.
Горошек и Ика терпеливо ожидали.
— Боюсь только, — повторил встревоженно Жилец Первого Этажа, что пока я соберусь отдать его в ремонт, ребятишки с соседнего двора растащат машину по винтику. Сегодня я застал четверых колесо отвинчивали.
— Безобразие! — крикнула Ика.
— Даже хуже! — грозно повторил Горошек. — Кто им позволил?
— Только не я, — сказал Жилец Первого Этажа. — Вот как раз… Вот как раз поэтому, — повторил он, поглаживая подбородок, — я хотел бы вас о чем-то попросить.
— Слушаю, — сказал Горошек. Ика кивнула.
— Вы не могли бы присмотреть за ним ближайшие два дня? У меня очень срочная работа, и я не могу каждую минуту выбегать во двор. Только не знаю — можете ли вы…
— Конечно, можем! — крикнула Ика.
— Что за вопрос! — завопил Горошек.
— Ясно!
— Как апельсин!
— Простите? — спросил оглушенный их воплями Жилец Первого Этажа.
— Постережем! — одновременно сказали Ика и Горошек.
— Ах, уважаемые товарищи! — произнес Жилец Первого Этажа. Благодарности моей не будет ни конца, ни края!
— Простите, — строго сказала Ика. — Может, вы над нами смеетесь?
— Что вы, что вы! — испуганно закричал Жилец и повторил, что действительно будет чрезвычайно им благодарен за любезность и внимание; позволил им сидеть в машине сколько захочется, а если захочется — путешествовать на ней куда угодно; пожал три раза руку Горошку, два — Ике и наконец, рассыпаясь в благодарностях, улыбках и ласковых словах, пошел к себе домой.
— Уфф! — с облегчением вздохнула Ика.
Едва Жилец Первого Этажа исчез в парадном, она обняла капот Капитана и сжала его изо всех сил.
— Я так рада, Капитан!
— Я тоже, — сказал Горошек.
— А я больше всех, — отозвался Капитан. — Минутку… Внимание!
— А что сл… — начал Горошек. Он хотел сказать: «А что случилось?» — но, оглянувшись, не договорил.
Вопрос был излишним. В воротах, как по заказу, показались четверо мальчишек из соседнего двора. Трое были младше и меньше Горошка, а четвертый — старше и выше ростом.
— Только ты, Ика, не ввязывайся, — предупредил Горошек.
— Посмотрим, — сказала Ика.
Четверо мальчишек не спеша шли по двору, прикидываясь, что никого не замечают. Впереди шел высокий, худой блондин с невинным личиком. Он остановился в двух шагах перед Горошком и сделал вид, что очень удивлен.
— Добрый день, — сказал Горошек. — В чем дело?
Услышав это приветствие, блондин действительно удивился. Он смущенно буркнул что-то себе под нос.
— В чем дело? — повторил Горошек.
Блондин начал злиться.
— Твоя машина?
— Нет.
— Ну и хиляй отсюда на полусогнутых.
— Не собираюсь хилять ни на полусогнутых, ни на прямых, деловито сказал Горошек.
— Нет?
— Нет!
— Это почему?
Горошек покачал головой, а потом улыбнулся:
— Потому что меня просили постеречь машину от маленьких и жуликов.
Блондин открыл рот. Закрыл. И снова открыл. Порозовел, потом покраснел.
— Кто тут маленький? Кто тут жулик?
— Маленькие это те, — сказал Горошек, — кто отвинчивает колесо для баловства. А жулик тот, кто это делает, чтобы украсть колесо. Ясно?
— Тебе сейчас темно будет! — крикнул блондин.
— Главное — не волноваться, — сказал Горошек. — Четверо на одного или один на одного?
Блондин засмеялся.
— Отойдите! — приказал он трем конопатым маленьким мальчишкам. — Я сам ему выдам. Еще «добрый день» говорит!
— Минуточку, — сказал Горошек. — Побежденный просит извинения и «хиляет на полусогнутых». Идет?
— Идет! — крикнул блондин, покраснев как рак.
— Горошек, — сказала Ика, — ты только не обижай ребенка!
— Не обижу, — буркнул Горошек в ту самую минуту, когда блондин, завопив что-то непонятное, кинулся на него с кулаками.
Но блондин сразу замолчал, ибо, вместо того чтобы попасть кулаком в нос Горошка, угодил в пустоту. Одновременно кто-то схватил его другую руку и вывернул ее, кто-то поймал его за талию и перевернул в воздухе вверх тормашками. Блондин грохнулся на землю, и кто-то оказался у него на спине, продолжая выкручивать руку. Все эти «кто-то» был все тот же Горошек. Он присел на корточки над поверженным противником и прижал его к земле.
— Договорились один на одного! — крикнула Ика. И трое мальчишек сделали шаг назад.
— Говори: прошу прощения, — сказал Горошек.
— Что же это такое? — простонал блондин.
— Дзюу-до, — вежливо разъяснил Горошек. — Говори: прошу прощения!
Ответом было молчание. Лишь после четвертой безуспешной попытки вырваться блондин что-то пролепетал.
— Не слышу, — сказал Горошек.
— Прошу прощения.
— Очень приятно слышать, — сказал Горошек и отпустил блондина. — А теперь «хиляй отсюда на полусогнутых»!
Блондин встал и, ни на кого не глядя, повернулся и пошел к воротам. За ним скорбно поплелись три конопатых мальца.
— Эй! — крикнул вслед Горошек. — До свидания!
Но они даже не обернулись.
— Красиво сделано, — сказала Ика.
— Браво! Браво! Браво! — закричал Капитан. — Поздравляю!
— Дело в том, — сказал Горошек, — что мы не любим хулиганства, товарищ Капитан.
Потом они с Икой удобно уселись на переднем сиденье, и все трое немного помолчали. Так любят порой вместе помолчать настоящие друзья после долгой разлуки.
Первой нарушила молчание Ика:
— Мы хотели вас о чем-то спросить.
— Слушаю, — отозвался Капитан.