Тринадцатая рота (Часть 3)
- А на мой вопрос вы так и не ответили, - сказал Гуляйбабка.
- Вопросы на том свете, - ответил Карке. - А на этом я назначаю вас своим помощником. Выйдите из строя и ведите роту.
- Куда, господин фельдфебель?
- В котел. Я слышу, там стало еще "веселее".
- А вы куда же?
- Я пойду следом и буду командовать с хвоста, - ответил Карке. - Вы женаты?
- Нет еще.
- Тогда, конечно, вам лучше находиться в голове колонны. Плакать о вас некому. А у меня верная жена. Я лучше потопаю в хвосте.
Вдоль русла реки Гуляйбабка вывел колонну на окраину города, подозвал Трущобина, Воловича, Чистоквасенко.
- Что будем делать, хлопцы? К своим нам выходить нельзя. Не было на это разрешения. Нас ждут Брянские леса.
- Да, но как нам туда прорваться? - вздохнул Волович. - Мы же сидим в котле. Нас свои же перещелкают.
- Я думаю, фашисты вырвутся из котла. Ослаб натиск наших войск, главные силы, видать, не подошли. Снега...
Появился изрядно отставший Карке.
- Есть удручающая новость, - сказал он, пританцовывая. - Посланный нам на выручку генерал Хуб, который вчера прислал радостную телеграмму "Я вас выручу", только что передал, что пробиться к нам, увы, не смог. У него чего-то не хватило. Но хныкать нечего. Не все потеряно. У нас в котле оказался какой-то очень важный генерал. Он ищет сильную боевую единицу, чтоб двинуться с ней на прорыв. Так что эта честь может выпасть нам, нашей непобедимой группе.
- Почему именно нашей? - спросил Гуляйбабка.
- А потому, что помимо вас тут не осталось ни одной толковой роты. Окраину Сухиничей обороняет разная шантрапа, начиная от штабных писарей и кончая ездовой братией. Вообще нас могут кинуть и на другую операцию - поджигать брошенные машины. Команда поджигателей зашилась.
Подкатила все та же подвода с ездовым Румпом. На ней что-то торчало, укрытое мешками.
- Черт бы вас побрал! Где вы запропали? Я вас ищу по всему переднему краю. Комендант грозился снять с вас головы.
- Пусть лучше побережет свою, - отозвался Карке. - Что тебе надо?
- Получай три миномета и мины.
- Сунь эти мины фюреру в штаны, - буркнул Карке и крикнул: - Снять минометы! Огонь!
Из-за тополиной рощи, едва не задевая крыльями заиндевелые верхушки, вынырнул черный транспортник. Из брюха его вывалился огромный куль, связанный веревками. Куль грохнулся метрах в десяти о землю взлетки и рассыпался со звоном. Карке подбежал к разорванной рогоже и остановился, сраженный увиденным. Перед ним валялись сотни Железных крестов - наград новым "национальным героям". Ветер гнал по ним выхваченные из чувала листовки. Карке поднял одну, прочел: "Славные защитники "Восточного вала"! Сражаясь под Москвой до последнего солдата, не думайте, что вы одиноки. Фюрер с вами. Он думает о вас и шлет вам высокие награды. Носите их и совершайте подвиги!"
Карке подошел к ездовому:
- Распрягай кобылу!
- Зачем? На что тебе нужна моя кобыла?
- Не твое дело. Распрягай!
Ездовой торопливо, боясь, как бы рассвирепевший фельдфебель не пустил в живот пулю, распряг кобылу, оставив па ней хомут со шлеею.
- Возьмите, господин фельдфебель, но дайте же мне слово, что вернете. Меля же за нее повесят.
- Не ной голодной кишкою, - сказал Карке. - Никуда твоя кобыла не исчезнет. Я, напротив, сделаю ее самой заслуженной и почетной среди всех кобыл на свете.
Он подвел лошадь к чувалу и долго навешивал ей на гриву, хомут, шею, хвост Железные кресты. Когда же вся кляча была разнаряжена наградами фюрера, Карке огрел ее палкой п пустил по аэродрому. Гуляйбабка же теми минутами открыл "салют" из всех стволов минометов. Мины со свистом взвились в небо и, описав дугу над полем аэродрома, загрохотали там, где чернел штаб коменданта осажденного гарнизона.
На мотоцикле подкатил посыльный.
- Фельдфебель Карке! Вам приказано срочно прибыть вместе со своей командой в расположение штаба.
- Чей приказ? Коменданта?
- Никак нет. Комендант только что убит разрывом мины. Это приказ нового коменданта, на сей раз генерала.
- Ну что ж... - сказал Карке. - Пойдем посмотрим на нового кандидата под шальную мину.
Когда Карке вместе с командой Гуляйбабки прибыл к названному посыльным месту, здание штаба с треском горело. Группа солдат пыталась вытащить тяжелый сейф, но он безнадежно застрял в дверях. Солдаты начали ломами крошить притолоки, двери.
Нового коменданта с трудом разыскали в щели, заросшей бурьяном. Бегая по ней, как загнанный в клетку волк, генерал зло размахивал пистолетом и кричал на обступивших щель офицеров:
- Распущенность! Безобразие! Потеря всякой чести! Где ваши люди? Где ваша та хваленая команда? Я жду ее уже двадцать минут. Может, скажете, и эту накрыло огнем противника?
- Господин генерал! Вот она. Вот эта команда! - воскликнул один из офицеров. - Извините, что не по форме одета, но зато вооруженная до зубов.
Генерал обернулся и, выбравшись из щели, не помня себя от радости, кинулся с распростертыми руками:
- Гуляйбабка! Наш друг! Ты ли это?
- Так точно, господин генерал! Он самый. Генерал обнял Гуляйбабку, зашмыгал, как побитый мальчишка, носом.
- Какое счастье! Какая радость, что вы здесь! Здесь, в этом пекле. Судьба вторично бросила вас мне на помощь.
- Да, но как вы оказались здесь, на переднем крае? - спросил Гуляйбабка. Вы же поехали искать тылы.
- Не спрашивай, не спрашивай, мой друг. Штаб откатился из Сухиничей, а я хотел тут кое-что прихватить, ну и застрял. Но не об этом речь. Сейчас важно пробиться, вырваться из этого ада. Я хотел было самолетом, но он дальше того забора и не поднялся. Выбрался из обломков. Голова вот в бинтах, ногу ломит. Но я еще крепок. Я готов в дорогу. Где ваш старший начальник? Кто вами командовал?
Вперед вышел Карке:
- Я командовал, господин генерал! Фельдфебель пятой пехотной роты сто пятого начисто погибшего пехотного полка Фриц Карке!
Генерал присмотрелся к фельдфебелю и сразу узнал в нем того солдата, который, разыскивая свой ордер на сорок семь десятин, писал рапорт майору Нагелю. Этот рапорт как-то попал в руки гестапо, и генералу пришлось отчаянно выкручиваться из истории со снятием обмундирования с убитых.