Местный обычай. Путь разведчика

Разлетающиеся белые брови сдвинулись, морща лоб.
— Эй! — повторил Шан уже громче.
Эр Том улыбнулся.
— Доброе утро, — сказал он на земном. — Ты хорошо спал?
Ребенок — его ребенок — обдумал вопрос, склонив голову набок.
— Угу, — признал он наконец и вздохнул. — Голодный.
— О! — Поблизости продолжала шумно литься вода: Энн, несомненно, была в душе. Эр Том высвободился из-под липнущего к телу одеяла и встал. — Тогда я найду для тебя что-нибудь поесть, — сказал он и протянул руку.
Его сын без колебаний принял ее, и они вдвоем отправились в крохотную кухню.
Он нашел соевую овсянку моментального приготовления и сделал кашу, посыпав ее изюмом из банки с заставленного столика. В холодильнике нашлись молоко и сок. Эр Том налил того и другого. Стоя, он пил сок и смотрел, как его сын атакует завтрак.
Шан оказался умелым воином и орудовал ложкой очень точно. Конечно, имели место неизбежные, но немногочисленные ошибки и кляксы, а в один из моментов Эр Тому пришлось вмешаться, чтобы помочь юному джентльмену закатать рукава пижамы, но в целом к тому моменту, когда Энн вышла на кухню, завтрак был уже в разгаре.
— О нет!
Она остановилась на пороге, и лицо ее было залито смехом, так что ему удалось удержаться и не броситься к ней, чтобы поцеловать.
— Эй, ма! — невозмутимо сказал ее сын, едва оторвавшись от еды.
Энн ухмыльнулась.
— Привет, Шанни.
Она перевела взгляд на Эр Тома и покачала головой. Ее ухмылка сменилась чем-то гораздо более мягким.
— Мой бедный друг. Мы бесстыдно тебя эксплуатируем.
Он кашлянул и отвел взгляд, сделав вид, что это для того, чтобы допить сок.
— Нисколько, — пробормотал он, отправляя стакан в мойку. — Ребенок был голоден, а я мог решить для него эту проблему. — Он вдруг посмотрел ей в глаза. — А что следует делать отцу?
Она опустила глаза.
— Ну… да. А вот что следует сделать матери, так это быстренько выпить кофе и приготовить этого юного вымогателя, чтобы отправиться к его приятельнице Марилле.
— Рилли! — радостно засмеялся Шан, вываливая ложку каши на стол. — Уй!
— Вот именно, уй! — отозвалась Энн, вытаскивая салфетку из настенной упаковки и вытирая стол. — Доедай, ладно? И постарайся, чтобы большая часть попадала в рот.
— Мокатик неуклюжий, — спокойно заметил ребенок.
— Самокатик сосредоточенный, — ответила Энн, ловко протискиваясь через тесную кухню. — Предоставь еду одновременно с разговорами специалистам, таким, как Джерзи.
Шан засмеялся и перехватил черенок ложки.
— Да, ма.
Энн покачала головой и вытащила из навесного шкафчика свою кружку. Кислый запах синтетического кофезаменителя с большим количеством цикория — большинство землян называли его «кофету» — был почти невыносим. Эр Том подавил вздох. Энн обожает настоящий кофе. Он легко мог привезти ей жестянку — или ящик жестянок, — если бы ему пришло в голову, что она вынуждена обходиться заменителем.
— Все! — объявил Шан, со стуком кладя ложку.
— Как насчет того, чтобы допить молоко? — спросила его мать, делая острожный глоток кофету.
— Тебе нет необходимости, — негромко сказал Эр Том, — лишать себя еды. Я легко могу сегодня позаботиться о ребенке.
Она посмотрела на него. Ее карие глаза сузились, лицо напряглось от вновь проснувшейся тревоги. Эр Том смотрел ей в лицо, борясь с желанием погладить ее по щеке и прогнать ее тревогу.
— Это очень мило с твоей стороны, Эр Том, — проговорила она, тщательно подбирая слова, — но Рилли — Марилла — ждет сегодня Шана.
— Тогда я доставлю его к ней, — ответил он мягко и рассудительно, — а ты сможешь поесть перед тем, как проводить занятия.
— Эр Том…
Она замолчала, и он с болью в сердце прочел в ее глазах ужас.
— Энн. — Он все-таки прикоснулся к ней — не мог не прикоснуться, — положив руку на запястье. Только это — и он чуть не ахнул, ощутив острый прилив желания. — Разве я вор, чтобы украсть у тебя нашего сына? Я могу заботиться о нем сегодня, если ты пожелаешь, или отвести его к твоей подруге. В любом случае мы оба будем здесь, когда ты вернешься домой.
Он смотрел ей в лицо и видел, как вера борется со страхом.
— Доверься мне, — прошептал он, ощущая, как глаза у него щиплет от спрятанных в глубине слез. — Энн!
Она сделала глубокий, неуверенный вдох, а потом резко выдохнула и на секунду положила руку ему на плечо.
— Хорошо, — сказала она и подарила ему неуверенную улыбку. — Спасибо тебе, Эр Том.
— Благодарности не нужны, — ответил он ей и отодвинулся, чтобы дать ей доступ к небогатым шкафчикам и заставленному столику. — Завтракай, а я вымою нашему сыну лицо.
— Не придет сегодня? — Марилла помрачнела. — Он ведь не заболел, а, милочка? Пел говорит, что в яслях свирепствует какой-то грипп. Больны половина детей и треть персонала. — Она драматически вздохнула. — И Пел осталась на вторую смену. Естественно.
— Естественно.
Энн ухмыльнулась. Пел постоянно находила предлоги, чтобы работать две смены. Марилла строила теории (с надеждой), что во второй смене у нее любовный интерес. Энн втайне считала, что склонность Мариллы все драматизировать просто угнетает ее тихую и недемонстративную дочь.
— Шан совершенно здоров, — сказала Энн. — Его отец приехал погостить, и они побудут вместе.
«Ну вот, — подумала она, — это звучит совершенно разумно».
Марилла откровенно изумилась.
— Его отец! — повторила она, и голос у нее изумленно рванулся вверх. — Отец Шана у тебя в гостях?
Энн чуть нахмурилась.
— А это запрещено законом?
— Не глупи, милочка. Просто… конечно, он сказочно богат. Безусловно, за Эр Томом не замечено было проблем с наличными, и одежда у него была явно ручной работы — идеально подогнана к его стройной фигуре. Однако куртка на нем чаще всего была сильно поношена, даже потрепана — кожа на ощупь напоминала шелк.
— А почему это? — спросила она, сама услышав, насколько резко звучит ее голос. — Почему он должен быть сказочно богат?
Марилла воззрилась на нее, а потом картинно пожала плечами.
— Ну, понимаешь… Все считают, что лиадийцы обязательно богаты. Все эти кантры. И торговые маршруты. И, конечно, кланы. Старинные состояния, масса ценных бумаг. Не то чтобы это, — закончила она, — меня как-то касалось. «А вот это верно, — раздраженно подумала Энн и тотчас устыдилась. — Это же Марилла! — напомнила она себе. — Просто очередной спектакль».
— Рилли, мне пора. Занятия.
— Ладно, милочка. Позвонишь мне и расскажешь о своих планах.
Экран погас.
«О моих планах? — подумала Энн, собирая материалы для экзамена по курсу „Введение в сравнительную лингвистику“. — О каких планах?»
Во время перерыва она ввалилась в свой кабинет, чтобы отдохнуть около часа, стараясь не уронить пачку почты, последние работы по лиадийской литературе и одноразовую пластиковую кружку с супом из автомата.
Бросив классные работы на поднос с неразобранными бумагами, установленный около двери, она села за свой стол, сняла крышку с кружки и начала просматривать почту.
Объявление о заседании кафедры — еще одно? Она вздохнула. Уведомление инспектора о крайнем сроке аттестации. Предупреждение о том, что в течение первой недели каникул Исследовательский центр будет закрыт. Просьба прислать программу на следующий семестр. Открытка от производителей «Смешай и Составь» Шана, предлагающая превратить его модель в нечто, называемое «Доскобучем». И…
По ее пальцам пробежал ток: грубый бежевый конверт с красной печатью «Центр Связи», рядом с которым ее имя, написанное печатными буквами в углу, казалось крохотным.
Письмо, полученное по лучу! Она улыбнулась и схватила конверт, поспешно ломая печать. Письмо по лучу означало либо весточку от ее брата Ричарда, либо письмо от Почтенного Доктора Джин Дела йо-Керы из Университета Лиад, в Солсинтре.
Письмо выскользнуло из конверта — один тонкий хрустящий листок. Значит, от Ричарда, решила она, разворачивая лист. Письма Доктора йо-Керы были длинными — множество страниц научных поисков, ответов на вопросы, которые задала Энн, вновь возникшие вопросы, вопросы, которые следовало рассмотреть заново, пояснения и выкладки…