Железная мистерия

 
Даниил Андреев
Железная мистерия
Драматическая поэма
 
От автора 
«Железная мистерия»  предполагает читателя,  уже  знакомого  с  книгою «Русские боги». Мистерия связана с нею общностью темы, центральные образы первой  книги   —    демиург   Яросвет,   Навна,   демон   великодержавной государственности уицраор Жругр — остаются главенствующими и  во  второй.
Для читателя, незнакомого с первой книгой, некоторые подробности Мистерии могут показаться непонятными, особенно в начале чтения.
Действие разворачивается в многослойном пространстве. Из этих  слоев, расположенных горизонтально, особенное значение имеют три.
Средний слой —   арена  событий  условно-исторического  плана.  Это  — картина большого города на морском берегу. Центром его  служит  Цитадель; справа от нее — пятиглавый собор, слева  —   дворец  Августейшего.  Вокруг этого  архитектурного  ансамбля  кварталы  богатых  домов  с   колоннами, обширные районы многоэтажных громад  и  лачуг,  фабричные  предместья.  В отдельных случаях становятся  видными  как  бы  крупным  планом  площади, гавани, монументы, залы общественных зданий, рынки, подземелья, заводские цеха. Открытый к морю, город оцеплен со стороны материка полукружьем стен с несколькими воротами.  Далее  простирается  равнина,  в  свою  очередь, окаймленная скалистым хребтом. Один из концов этой горной дуги обрывается крутым мысом в море невдалеке от города. По  мере  хода  действия  пейзаж этот претерпевает значительные изменения.
Под этим слоем на больших глубинах расположен Нижний  слой  Мистерии; это —   подобие  некоторых  миров  инфрафизики,   связанных   со   Средним историческим слоем  общностью  протекающих  там  процессов.  Нижний  слой становится видимым лишь минутами,  когда  перебегающие  световые  вспышки пронизывают его  частично  или  насквозь,  а  Средний  слой  охватывается полутьмою. В  остальное  время  оттуда  доносятся  лишь  шумы  и  голоса. Человеческого обличая существа Нижнего слоя не имеют; однако у  некоторых из них, мельчайших, можно заметить  отдаленное  сходство  с  человеческою формой.
Третий  слой.  Вышний,  остается  невидимым,  за  исключением  редких мгновений. Но голоса оттуда доносятся также: вначале — очень редко, потом — чаще.
 
Вступление
Я не знаю,
              какой воскуривать Тебе ладан
И какие
           Тебе присваивать
                           имена.
Только сердцем благоговеющим Ты угадан,
Только встреча с Твоим сиянием предрешена. 
Твои тихие,
               расколдовывающие
                               силы
Отмыкают
            с неукоснительностью часов
Слух мой, замкнутый от колыбели и до могилы,
Зренье, запертое от рождения на засов. 
Совлекаемая
               невидимыми
                          перстами,
Все прозрачнее
                  истончающаяся
                               ткань,
И мерцает за ней — не солнце еще, не пламя,
Но восходу его предшествующая рань. 
Поднимаешься
                предварениями
                             до храмов
На вершинах
               многонародных
                            метакультур,
Ловишь эхо перводыхания Парабрамы 
В столкновении
                  мирозданий
                            и брамфатур. 
И я чувствую
                в потрясающие
                             мгновенья,
Что за гранью
                 и галактической,
                                 и земной,
Ты нас примешь, как сопричастников вдохновенья
Для сотворчества
                    и сорадования
                                 с Тобой. 
И, разгадывая
                 вечнодвижущиеся
                                знаки
На скрижалях
                метаистории
                           и судьбы,
Различаю и в мимолетном, как в Зодиаке,
Те же ходы миропронизывающей борьбы. 
Дух замедливает у пламенного порога:
Он прислушивается, он вглядывается в грозу,
В обнаруживаемый
                    замысл
                          Противобога,
В цитадели
              его владычества —
                               там, внизу; 
Он возносит свою надежду и упованья
К ослепительнейшим
                      соборам
                             Святой Руси,
Что в годину непредставимого ликованья
Отразятся
             на земле,
                      как на небеси. 
Катастрофам
               и планетарным
                            преображеньям —
Первообразам, приоткрывшимся вдалеке —
Я зеркальности
                  обрету ли
                           без искаженья
В этих строфах на человеческом языке? 
Опрокинутся
               общепризнанные
                             каноны,
Громоздившиеся веками, как пантеон;
В стих низринутся —
                       полнозвучны
                                  и многозвонны —
Первенствующие
                  спондей
                         и гиперпеон. 
И, не зная ни успокоенья, ни постоянства,
Странной лексики обращающаяся праща
Разбросает
              добросозвучья
                           и диссонансы,
Непреклонною
                диалектикой
                           скрежеща. 
Не отринь же меня за бред и косноязычье,
Небывалое это Действо благослови,
Ты, Чьему
             благосозиданию
                           и величью
Мы сыновствуем
                  во творчестве
                               и любви.