Стихотворения и поэмы
Часть 5 из 56 Информация о книге
1934
Миларайба
Позади – горы, белый шёлк снега,А внизу – пажить и луг зелёный.Там, внизу, – селенье:Там идет стадо,Пастухи смеются,Мычат яки,И с одной чаши – к другой чашеПерепархивают по цветам пчёлы.– Голоса Времени, – друзья сердца!Это – лишь узоры, пёстрый шёлк Майи,Это – только тени моего сознанья,Погружённого, навсегда слитно,В Вечно-Сущее,В глубину света…– Голоса Времени, – плеск ручьёв жизни!Зацвела Юность,Как бутон мовы.Я ушёл рано с белых гор Дзанга,Я скитался долго по шумному миру,Предаваясь страстям и бурям.В городах – пели, трудились люди,И купец в дороге понукал мулов…– Голоса Времени! Игра Майи!И в обитель скорбных я ушел, плача:Бодисатв молил я, заклинал духов,Духов злых и добрых,Что в лесах и в реках,И в порывах ветра снуют шумно…И постиг ум мой:Нет врагов у сердца,Чей исток в небе, в Истинно-Сущем…– Голоса Времени, – голоса братьев!И теперь – толькоДушистый ветерКолыхает ветви над моей пещерой,Да летят птицы,Идут люди,Прибегают волки вести беседуО путях спасенья, о смысле жизни…– Голоса Времени! Друзья сердца!1935
Голоса веков
Палестинская мелодия
Гладит предутренний ветер вечно-священныекамни.Над Галилеею грустной руки воздел муэдзин.Лижет бесшумное время прах Вифлеемаи Канны,И с минаретов вечерних слышно: Алла-иль-Алла.Розовым встанут миражем храмы и рощиДамаска,Жены под светлой чадрою нижут сапфир и опал.Лишь набегающий ветер, волн благосклоннаяласка…Смолкли призывные трубы Ангела, Льваи Орла.Но, как и прежде, задумчивы те же рыбацкиемрежи,Дремлют гроба крестоносцев, миррой и кедромдыша,И разноликие толпы молятся снова и снова,К плитам Господнего Гроба с моря и суши спеша.1930-е
Серебряная ночь Пророка
Над белостенною Меккою —гибкой планеты хвост,Дух песков накалённыхи острых могучих звёзд.Звёзды вонзают в душутысячи звонких жалБлагоговейный трепетсердце пророка сжал.Слышится ближе, ближешум непомерных крыл:Конь с человеческим ликомроссыпи неба скрыл;Грива – белыми волнами, сам он – словнотуман;Имя коню – Молния,эль-Бохран.Мчит пророка на север десятикрылый гонец,Хлещет сирийский ветер,душит, и наконец,Весь запылён пустынею,сполохами палим,Сходит ночной наездникв спящий Иерусалим.В уединённом храмеждут Моисей и Христос,Вместе молятся троедо предрассветных рос.И в выси, откуда Солнцечуть видимо, как роса,Конь ездока возноситна Первые Небеса.Иерархи́и гигантские ширятся впереди:Между очами ангела – тысяча дней пути…Но на последнее Небо глагол непреклонный звал:Скрывают лицо Аллахасемьдесят покрывал,И за покрывалами – голос, как ста водопадовшум,Как опоясанный громоми молниямисамум:– Восстань и гряди, избранник, вдоль всехгородов и стран,Провозглашай народамМой истинный Аль-Коран! —Головокруженье… омут…отпрянувшие Небеса,Звёзды, летящие вверх… Гаснущие голоса…Толща холодных туч…Старый кирпичстен…Ещё не остывшее ложеи плоти свинцовый плен.По-прежнему бдит над Меккойбелой кометы хвост,Дух песков остывающихи острых могучих звёзд.1933
Бар-Иегуда Пражский
Ветер свищет и гуляет сквозь чердак.На гвозде чернеет тощий лапсердак.Жизнь – как гноище. Остру́пела душа,Скрипка сломана и сын похоронён…Каждый вечер, возвращаясь без гроша,Я, как Иов прокажённый, заклеймён.Даже дети сквозь кухонный гам и чад«Вон, явился Богом проклятый!» – кричат.И за милостыней рынком семеня,Гневом Вышнего терзаем и травим,Я кусаю руку, бьющую меня,Как бичуемый пророком Мицраим.А в колодце полутёмного двора —Драки, крики, перебранка до утра.Разверну ли со смирением Талмуд —Мудрость пра́отцев строга и холодна:Точно факелоносители идутС чёрным пламенем святые письмена.И тогда я тайну тайн, врата ворот,Разворачиваю книгу Сефирот.К зыби символов в двоящемся стихеПриникаю, как к целебному ключу,Имя Господа миров – Йод – хэ – вов – хэ —Онемевшими устами лепечу.Так сегодня я забылся, и во сне,Вот, виденье громовое было мне.Видел я одновременно все края,Всё, что было и что будет впереди…Синим сводом распростёрт над миром Я,Солнце белое горит в моей груди.Мириады светоносных моих рукПростираются в волнующийся круг,Свет и жар – неистощимые дары —Мечет сердце, как бушующий костёр,И, рождаясь, многоцветные мирыУлетают в раздвигаемый простор…Я проснулся, полумёртвый. Тьма везде.Лапсердак висит, как тряпка, на гвозде.