Русско-Турецкие войны.

К исходу 15 июня на правом берегу Дуная были уже 29 батальонов, 16 полевых и 14 горных орудий и 60 казаков. Вопреки предсказаниям западных военных теоретиков, утверждавших, что за форсирование Дуная русским придется заплатить 25-30 тысячами человек, потери русской армии были ничтожны: 748 человек убитыми, утонувшими и ранеными, и два утонувших орудия.
 Нарезное орудие системы 1867 года
Успешное расширение захваченного плацдарма позволило русским не только производить переправу вне огневого воздействия противника, но и в короткий срок (к 19 июня) построить мост через Дунай в районе острова Адда, получивший название «Нижний», а к 28 июня - в районе острова Бужиреску, названный «Верхним».
 Стальная пушка системы 1877 года
Согласно азам стратегии и тактики, в первые дни после высадки особенно важно интенсивно наращивать силы на плацдарме, перебрасывать туда пехоту, конницу, артиллерию, боеприпасы, продовольствие и т.п. Однако русский главнокомандующий великий князь Николай Николаевич в ущерб всему этому устроил спектакль. В полдень 16 июня к переправе подъехал Александр II с огромной свитой. Его Величество изволили сесть в понтон и переправиться на турецкий берег, где его ждал великий князь Николай Николаевич с не менее огромной свитой. Царь покатался на лошади, отслужил молебен, раздал положенное число крестов и к вечеру ретировался на румынский берег. К счастью, отрицательных последствий это представление не повлекло.
Согласно плану, разработанному еще до войны, после форсирования Дуная русская армия должна была стремительно идти в южную Болгарию и далее на Константинополь. Однако, форсировав Дунай, русские генералы испугались собственного успеха и решили подождать, оглядеться, а пока взять турецкие крепости Рущук и Никополь, то есть заняться именно тем, что губило успехи русских войск в прошлых кампаниях на Балканах. Турецкие крепости на Дунае были построены с единственной целью - воспрепятствовать форсированию реки русскими. Теперь же они потеряли всякое значение. При необходимости блокировать крепости могли небольшие русские отряды, регулярные войска Румынии и болгарские дружины.
Тем не менее, главные силы русских по приказу Николая Николаевича разделились. 12-й и 13-й корпуса под начальством цесаревича (будущего царя Александра III) составили Рущукский отряд, расположенный между реками Янтрой и Ломом, для обеспечения левого фланга армии. 9-й корпус приступил к осаде Никополя. Остальные войска сосредотачивались вокруг главной квартиры, перенесенный 25 июня в Царевицы. Передовой отряд, под начальством генерала И.В. Гурко (1828-1901), двинулся в направлении к Тырнову и Балканам. Великий князь Алексей Александрович был назначен главным начальником собранных на Дунае морских частей, великий князь Владимир Александрович - командующим 12-м корпусом.
26 июня генерал-лейтенант Криденер получил приказ Николая Николаевича взять Никополь. В составе IX корпуса были две пехотные дивизии, три кавалерийских полка, Кавказская казачья бригада и 92 полевых орудия. Кроме того, для осады Никополя корпусу дополнительно придали 30 полевых и 33 осадных орудия. Гарнизон крепости Никополь насчитывал около 8 тысяч человек. Артиллерия крепости состояла из 113 полевых и крепостных орудий, из которых только 11 орудий было новых стальных фирмы Круппа, остальные орудия - устаревших систем. В 4 часа утра 3 июля началась бомбардировка крепости. Днем русские выбили турок из нескольких редутов, окружавших крепость. На рассвете 4 июля должен был начаться штурм цитадели, но гарнизон Никополя поднял белый флаг. В плен сдались около 7 тысяч турок, среди них были два генерала и 105 офицеров. Потери русских убитыми и ранеными при осаде Никополя составили 1279 нижних чинов, 31 офицера, 1 генерала.
 Переправа через Дунай у Зимницы 15 июня 1877 года
В крепости Никополь русские обнаружили броненосные канонерские лодки «Искодра» и «Подгорица». Турки посадили их на мель и подожгли. Машины были исправны, не хватало всего нескольких деталей, уничтоженных турками. На эти канонерки направили матросов с балтийского фрегата «Светлана». Недостающие детали машин срочно доставили из Франции. В пятидневный срок обе канонерки были приведены в полную боевую готовность. «Искодра» получила название «Систово», а «Подгорица» - «Никополь».
 Генерал-фельдмаршал И. В. Гурко
Увы, пользы от этих канонерок, которые в русском флоте числились мониторами, было мало. «Никополь» несколько раз обстреливал турецкие позиции, «Систово» служил брандвахтой возле Никопольского моста. 30 ноября под Рущуком «Никополь», сопровождаемый несколькими минными катерами, нос к носу столкнулся с тремя турецкими пароходами [В докладе командира «Никополя» один из этих пароходов был назван «монитором».]. Сделав несколько выстрелов по турецким судам с расстояния 8 кабельтовых (1481 метр, т.е. далеко не «нос к носу») и «убедившись, что неприятельская флотилия не стреляет по нашим войскам», командир «Никополя» лейтенант Мякишин повернул назад, то есть просто удрал.
2 октября лейтенант Дубасов спустил по течению несколько брандеров на турецкие суда, стоявшие в порту Силистрии. Атака не удалась.
27-28 июля была осуществлена успешная переброска малых судов из Одессы на Дунай через один из протоков в устье Дуная. Среди них были шхуны «Лебедь» (вооруженная двумя 4-фунтовыми пушками), «Утка» (одна 9-фунтовая и одна 4-фунтовая пушка), пароход «Опыт» (две 4-фунтовые пушки) и две плавучие батареи (две 6-дюймовые мортиры и одна 9-фунтовая пушка на каждой), а также четыре миноноски. Во время перехода морем отряд прикрывали обе «поповки» и пароходы «активной обороны». В начале сентября таким же путем, но уже без сопровождения, на Дунай прибыли шхуна «Ворон» (три 6-дюймовые пушки), пароход «Сестрица» (две 4-фунтовые пушки) и три минных катера.
Таким образом, в нижнем течении Дуная русские располагали разнородной, но в целом довольно мощной флотилией. На 1 января 1878 года в состав русской Дунайской флотилии входили бронированные канонерские лодки «Никополь» и «Систово», 1 небронированная канонерка, 3 шхуны, 8 пароходов, 2 мортирные плавбатареи, 5 миноносок и 24 минных катера. Личный состав флотилии состоял из 152 офицеров, 2422 нижних чинов и 52 человек вольнонаемных (машинистов, лоцманов и др.).
На конец сентября русское командование запланировало совместное нападение на Сулин сухопутных сил и Дунайской флотилии. Силы турок были невелики, как в пехоте, так и в судах. Выше Сулина ближе к Черному морю стояли корветы «Хивзи Рахман» и «Микадем Хаир», выше города - корветы «Неджили-Шевкет» и «Муини Зафр». Шансы русских на успех были близки к 100%. Но в самом Сулине стоял английский стационер «Кокатрис» («Cockatrice»). Серьезного боевого значения эта посудина не имела. Но русских генералов вновь охватил панический страх перед «просвещенными мореплавателями» - как бы чего не вышло. И генерал-лейтенант В.Н. Веревкин не придумал ничего умнее, чем за несколько дней сообщить командиру английского стационера не только сроки, но и детали атаки Сулина. Тот не замедлил поделиться информацией с турками, и к моменту атаки в Сулин пришла эскадра Гоббарта-паши, в составе которой были 9 броненосных судов. В итоге захват Сулина пришлось отменить.
Все же имели место несколько столкновений с турками. В ночь на 27 сентября пять русских шхун и пароходов подошли на две мили к Сулину. Навстречу им вышли турецкий броненосец и две канонерки. При этом небронированная канонерка «Сунна» (водоизмещение 200 тонн, вооружение - 4 пушки) взорвалась на минном заграждении, поставленном накануне русскими катерами. Остальные турецкие корабли немедленно отошли назад под артиллерийским огнем русских. Этот небольшой эпизод показывает низкий моральный дух турок в Сулине, и по нему легко представить ход борьбы за город, если бы не идиотизм и трусость Веревкина.