Танковая война на Восточном фронте

Артиллерийское вооружение танков КВ-3, КВ-4, КВ-5.
1. Директору завода № 92 т. Елян и главному конструктору т. Грабину поручено разработать 107-мм танковую пушку с начальной скоростью снаряда 800 м/с под унитарный патрон с бронебойным снарядом весом 18,8 кг и по разработанному проекту изготовить, испытать и сдать к 1 июня 1941 г. опытный образец этой пушки для испытания в танке КВ-2».
Но вернемся к 107-мм танковой пушке ЗИС-6. Грабин довольно колоритно описывает диспут у А.А. Жданова: «Ожесточенным сопротивлением было встречено и мое предложение о мощности нового орудия. В то время в производстве шла 107-миллиметровая полевая пушка М-60. Мощность ее была 450 тонно-метров. Выгодно было использовать для нашей новой танковой пушки выстрел (снаряд, гильзу и заряд) от М-60, но мощность я считал необходимым довести как минимум до 550 тонно-метров. Следовательно, длина ствола увеличится по сравнению с М-60. Тут оказалось, что я наступил сразу на две «больные мозоли» моих оппонентов: мало того, что мощность показалась им чрезмерной, но всплыли и старые опасения, как бы танк с длинной пушкой не зачерпнул земли и затем при выстреле не разорвало бы ствол.
И этот вопрос пришлось решать у Жданова.
Закончился первый день работы. Наступил второй. Он был для меня не легче. Кое-как, со спорами и без взаимного понимания, согласовали почти все вопросы, кроме главного – о сроках. Котин непременно хотел, чтобы точный срок подачи нового тяжелого танка не был указан, а определился бы готовностью пушки: как только пушка будет готова, к этому моменту он подаст и танк. Я же настаивал на том, чтобы нам и танкистам был определен срок каждому свой, в отдельности.
Снова пошли к Жданову, проинформировали его о наших разногласиях. Жданов обратился к Котину:
– Когда будет танк?
– Как только Грабин даст пушку, танк будет готов, – ответил Котин.
Жданов спросил у меня:
– Товарищ Грабин, когда вы сможете дать пушку?
– Через сорок пять дней, – ответил я.
Раздался дружный хохот. До слез смеялись и мои коллеги, и Жданов. Только мне было не до смеха в весьма жизнерадостной атмосфере кабинета секретаря ЦК.
Когда наконец смех утих, Жданов сказал:
– Товарищ Грабин, мы собрались здесь, чтобы серьезно решать вопрос, а вы шутите.
– Нет, не шучу, – возразил я. – Срок, который я назвал, обоснован и вполне серьезен.
– Вы продолжаете шутить, – заметил Жданов. – Пойдите и посоветуйтесь еще раз.
Справедливость требует отметить, что сцена эта продолжалась гораздо дольше, чем в моем пересказе. За три эти слова: “Сорок пять дней” – я выслушал много шуток в свой адрес.
Пошла наша “пятерка” советоваться. Танкисты уже без смеха советовали мне увеличить названный срок в несколько раз. Я стоял на своем. Ясно стало, что соглашения нам не достигнуть. С тем и пришли к Жданову. Первые его слова были:
– Ну как, товарищ Грабин, продумали срок?
– Да.
– Наверное, не сорок пять дней?
– Сорок пять дней, товарищ Жданов.
– И все-таки вы несерьезны. Я думаю, что срок следует значительно увеличить.
Я не выдержал.
– Товарищ Жданов, почему короткий срок вызывает гомерический хохот и считается несерьезным, в то время как длинный срок находит поддержку и одобрение?
– Мы не знаем ни одного случая, чтобы новую танковую пушку создавали не только за сорок пять, но и за девяносто дней, – сказал Жданов.
– Согласен, такого не было. Теперь будет. Прошу вас, товарищ Жданов, в проект решения записать: “Срок изготовления опытного образца танка и пушки установить сорок пять дней с момента подписания решения”.
По моему предложению в проект решения были внесены именно 45 дней – срок действительно небывалый для конструкторов-артиллеристов и, как я не без оснований подозревал, не слишком-то реальный для конструкторов тяжелого танка. Проект решения был подготовлен. В тот же день я выехал на завод, не дожидаясь подписания решения. На прощание Жданов сказал:
– Если не сумеете уложиться в сорок пять дней, позвоните мне. Я доложу Сталину, и срок удлиним.
Я поблагодарил Жданова…
Итак, мы получили дело, в котором могли полностью проверить свое умение и готовность работать так, как потребуется во время войны» [13].
Грабин немедленно приступил к работе. Составленный им график работ над 107-мм пушкой ЗИС-6 предусматривал:
а) начало работ – 7 апреля 1941 г.;
б) проектирование пушки – 21 день;
в) разработка рабочих чертежей – 21 день;
г) изготовление опытного образца – 24 дня;
д) разработка технологии – 20 дней;
е) разработка приспособления – 35 дней;
ж) разработка инструмента – 36 дней;
з) начало освоения технологического процесса в цехах валового производства 19 мая 1941 г., то есть через 42 дня от начала проектирования.
Приступая к проектированию 107-мм танковой пушки, КБ использовало типовую схему танковой пушки, которая была тщательно отработана на 76-мм танковой пушке Ф-34. Но так как калибры пушек различные, то при проектировании 107-мм танковой пушки с использованием схемы 76-мм танковой пушки применили принцип проектирования по подобию. Вес тела пушки достигал 1459 кг, а люлька – еще 356 кг. Это позволило КБ быстро разработать всю техническую документацию на конструкцию пушки, технологический процесс, оснастку и т. д. и запустить в производство. В этом случае вся техническая документация идущей в производстве пушки Ф-34 служила «типовой».
Для ЗИС-6 в качестве типовой схемы как по пушке в целом, так и поагрегатно Грабин принял конструктивную схему 107-мм танковой пушки Ф-42. Калибр Ф-42 и ЗИС-6 был одинаковым, что позволило унифицировать многие детали и механизмы, кроме тех, которые должны были измениться в связи со значительным увеличением мощности ЗИС-6. Использование гильзы и снаряда от находящейся в производстве 107-мм полевой пушки М-60 определило вес снаряда – 16,6 кг. При начальной скорости снаряда не менее 800 м/с мощность ЗИС-6 достигала 530 тонна-метров – в 4,4 раза больше, чем у пушки Ф-32.
Грабин писан: «Так как снаряд и гильза с зарядом, выбранные для ЗИС-6, длиннее и тяжелее, чем у Ф-42, процесс заряжания новой пушки усложняется и может привести к снижению скорострельности. Это недопустимо. Заряжающему необходимо оказать помощь, но как? Для полевой пушки можно добавить лишнего человека артиллерийской прислуге – подносчика патронов. Для танковой пушки это исключено. Значит, нужно механизировать процесс заряжания. На выбор было два решения. Можно было заставить механизм подавать заряжающему патрон, с тем чтобы тот дослал его в камору ствола. Затвор при этом должен автоматически закрываться. Но такое решение конструктивно будет очень сложным. Можно по-другому: заряжающий достает из гнезда боеукладки патрон, кладет его на лоток, а дальше в действие включается механизм – патрон досылается в ствол, затвор автоматически закрывается. Это устройство гораздо проще, и для приведения его в действие вполне возможно использовать энергию отдачи.
Тяжелый танк КВ-2 образца 1941 г.
Поскольку механический досылатель – агрегат новый, ни разу нами не применявшийся, необходимо было подстраховаться…
Кроме “механического заряжающего”, все остальные агрегаты Ф-42 могли быть использованы в ЗИС-6 как типовые либо же вообще без изменений – они унифицировались» [14].
В конце апреля 1941 г. прошли испытания 107-мм баллистического ствола пушки ЗИС-6. Мощность пушки была велика, и в качестве полигонного лафета пришлось использовать лафет от 152-мм гаубицы-пушки МЛ-20. В начале мая 1941 г. опытный образец пушки ЗИС-6 был поставлен в башню танка КВ-2. 14 мая 1941 г. был сделан первый выстрел из ЗИС-6. До середины июня 1941 г. этот танк проходил заводские испытания, а затем был отправлен на АНИОП для прохождения полигонных испытаний.